Гончаров и кровавая драма - Михаил Петров

- А тут и понимать нечего, - ехидно усмехнулся я. - Мышка бежала, хвостиком махнула, бутылка опрокинулась, а вино вылилось. Пить надо меньше, господин полковник, тогда вы все будете видеть в реальном свете.

- Шел бы ты в задницу, за идиота меня считаешь? - прищурил он правый глаз. - А ведь я догадываюсь, кто высосал мое элитное вино. То-то она из спальни носа уже два часа не кажет. Доченька-дочурка, сейчас она у меня получит.

- Оставьте ее. Пусть спит, - вступился я за супругу. - У меня для вас адекватный подарок припасен давно. Но прежде бы я хотел обсудить еще один вопрос, касаемый нашей заказчицы Тамары Дмитриевны Ерошиной.

- А что ее обсуждать? - простодушно удивился тесть. - Стерва она и есть стерва.

- Согласен, но зачем ей понадобилось скрывать свою связь с Чернореченским? Она ведь прекрасно знала, что этот факт нам станет известен через шесть секунд.

- Да черт их, баб, поймет.

- А вы не допускаете такой мыслишки, что неспроста в нее вцепился следователь Шумский? Не допускаете такой возможности, что именно она спала у Чернореченских в ту роковую ночь?

- Мысль интересная. Но не могла же она убить собственную сестру.

- А разве я говорю, что убила она? Представьте себе такой момент. Поздно вечером она явилась к ним в гости. Они пригласили ее ужинать, она с удовольствием согласилась. Хлебосольные родственники выставили бутылочку хорошего вина, куда она украдкой всыпала немного снотворного. Сама же, сославшись на головную боль, пить отказалась. После позднего и обильного ужина всех разморило, и ей было предложено остаться ночевать. Это было в порядке вещей, и она согласилась. Выждав, когда Чернореченские уснут крепким здоровым сном, она открыла входную дверь и впустила в квартиру своего, скажем так, друга. После чего, закрывшись на кухне, предоставила ему широкое поле деятельности. Да и самой ей без дела сидеть не пришлось. Нужно было поскорее перетрясти старые газеты, чтобы собрать все доллары и не забыть про тридцать тысяч рублей в холодильнике. Пока она занималась этой важной и нужной работой, ее друг с успехом справился с возложенной на него кровавой миссией, и удовлетворенная парочка тихо покинула квартиру. Как вам такая версия?

- Хорошая версия, но имеет большой изъян. Зачем ей понадобилось нас нанимать?

- Чтобы пустить пыль в глаза.

- Допустим, но тогда объясни, почему она заявила о пропаже денег и даже указала тайники? Согласись, это совершенно лишнее.

- Пожалуй, я с вами соглашусь, но этот вариант с порога отметать не стоит.

- Мы пока ничего и не отметаем по той простой причине, что отметать нам нечего. Вот что я тебе скажу, Константин Иванович: хочешь ты или нет, а без сведений экспертов нам с тобой не обойтись. Поэтому сделаем так. Ты берешь на себя своего друга-алкаша, как его там...

- Иван Захарович Корж, но только в отличие от вас он не пьет уже два года.

- Ну и бог с ним, ты его берешь на себя, а я займусь криминалистами. Кажется, на сегодня все. Тащи свой адекватный сувенир.

- Сейчас притащу, Алексей Николаевич, не гоните лошадей. Мне бы хотелось обозначить еще один момент, пусть это будет четвертая по счету версия.

- А три мы уже обозначили? Напомни.

- Извольте. Версия номер один - старые делишки Чернореченского, для простоты мы назовем ее "консервы". Версия номер два - это месть рабочих, пусть она проходит у нас под именем "Будулай". Версия номер три - возможное соучастие в убийстве Тамары Ерошиной. С вашего позволения, дадим ей кодовое название "любовница". А теперь четвертая. Что вы скажете о вдруг возникшей фигуре Андрея Чернореченского и его матери Галине Георгиевне?

- Об этих фигурах я не забывал ни на минуту и признаюсь, они порядком надоели моим мозгам. Тащи сувенир, и мы этот вопрос обсудим в полном объеме.

- Тут есть одна странность, - выставляя на стол бутылку старого армянского коньяка, начал я. - Эта странность невольно бросается в глаза и делает личность Тамары Дмитриевны еще более подозрительной. Объясните мне, почему она ни словом не обмолвилась о существовании сына Чернореченского от первого брака? Только не говорите мне, что она о нем не знала, я все равно не поверю.

- При виде такого напитка я вообще предпочитаю мыслить молча, сосредоточенно сковыривая алюминиевую косыночку, проворчал тесть. - Когда поют девушки, танки молчат. И кто тебе, дворовому алкашу, мог презентовать такую прелесть? Это же все равно что свинью кормить апельсинами!

- Вот и кушайте на здоровье, - язвительно пожелал я. - И попробуйте ответить на мой вопрос. Не здесь ли зарыта собака?

- Где бы она ни была зарыта, мы начинаем с первой версии, с "консервов", - буркнул полковник, вынимая из шкафчика самую маленькую рюмочку. - Надеюсь, что ты обойдешься своей дрянной водкой.

- Сегодня я вообще обойдусь без спиртного. Вам не кажется, что для нашего завтрашнего путешествия понадобятся еще хотя бы два человека?

- Это еще зачем? - смакуя продукт, удивился он. - На кой ляд они нам нужны?

- Ну если вы сами горите желанием поработать лопатой, отыскивая в снегу консервный тайник, то я молчу, - усмехнулся я, заметив, как вытягивается его физиономия. - Физическая работа на свежем воздухе полезна для вашего здоровья.

- Экую хреновину ты выдумал! Конечно же надо кого-то взять.

- Вот и я о том же. Как там поживает Макс Ухов?

- Максимилиана не тронь, он ушел из органов и теперь является моим первым замом. Вся работа держится на нем. Но парочку ребят я к этому делу привлеку.

* * *

В восемь утра на двух машинах мы отъехали от дверей строительной фирмы "Терем". За рулем "Волги" сидел тесть, с ним рядом расположился Борис Львович Разовский, а я вольготно полулежал на заднем сиденье. Следом за нами шла красная "Нива" с тремя парнями в камуфляжной форме, только что освободившимися от дежурства.

- Нам по старой дороге, - едва мы выехали за городскую черту, предупредил Разовский. - От свертка на птицефабрику километра три.

- Понял, - кивнул тесть. - Борис Львович, у вас все нормально? Вы послушались моего совета или пропустили мимо ушей?

- Ну что вы, Алексей Николаевич, как можно? Такими советами невозможно пренебречь. Конечно же послушался. Поздно ночью я подогнал машину прямо к дому и перевез всю семью к сестре. Спасибо вам.

- Не стоит. Из наших кто-нибудь вчера приходил?

- Нет, но меня вызывали в прокуратуру. Следователь задавал вопросы, очень похожие на ваши. Смотрите-ка, а снег-то здорово подтаял, особенно слева за обочиной. Возможно, я довольно скоро найду тот тайник.

- Будем надеяться, - хрюкнул тесть, прибавляя скорости. - Борис Львович, вам что-нибудь говорит имя Будулай?

- Вы имеете в виду известный кинофильм?

- Нет, я имею в виду одного из рабочих вашей фирмы. Знали такого?

- Будулай? Нет, что-то не припомню.

- Подумайте на досуге, поспрашивайте у своих работников. Может быть, кто-то вспомнит. Это очень важно. Скорее всего, это не имя, а кличка.

- Хорошо, я непременно этим займусь сразу же по приезде.

- Еще ориентир. Скорее всего, он из залетных, из тех, кто нанимается на разовую работу. У вас ведь есть такие?

- У нас половина рабочих приезжие.

- А почему, дорогой Борис Львович, у вас такая бешеная текучка кадров?

- А бог их знает. Рыба ищет где глубже, а человек где лучше.

- Нет, Борис Львович, Бог и рыба тут ни при чем. Просто вы обманываете людей, а если говорить по-блатному, то "кидаете" без зазрения совести. Работяга пашет у вас полгода в две смены в надежде на то, что в итоге заработает приличную сумму, а в результате он получает от вас ослиный член пополам с пространным обещанием. Я не моралист, но элементарная совесть должна быть. Дома его ждет голодная семья, которая только и живет надеждой, что вот приедет отец и тогда у них все наладится, все войдет в норму. И что же? Приезжает долгожданный отец, а вместо денег и гостинцев в кармане шиш и денежный долг, в который он влез, чтобы купить обратный билет. Почему вы так делаете?

- Не только мы, сегодня так многие поступают, - хихикнул Разовский. Так и сколачиваем капиталы. Это почти норма работы многих новых предпринимателей.

- Скоты вы, а не предприниматели. - Скрипнув зубами, полковник угрюмо уставился на дорогу и крепче прижал газ. В полном молчании мы проехали еще около двадцати километров.

- Езжайте потише, - попросил Разовский, когда поворот на птицефабрику остался позади. - Смотрите налево, там должен быть хороший ориентир - три больших сросшихся дерева. Погодите, кажется, это они и есть, - показал он пальцем на три уродливо скрученных ствола, сверлами торчащих в небо.

- Ну а дальше куда? - прижимаясь к обочине, спросил тесть.

- Теперь нужно проехать метров сто, а можно и пешком.

- Пойдем пешком, - выбираясь из машины, порешил тесть. - Так вернее. Мимо не проскочим. Парни, вылезайте, приехали, - приказал он подъехавшим охранникам.

Ведомые Разовским, мы отошли от обочины метров на пятьдесят и дальше двинулись вдоль дороги где по проталинам, а где по подтаявшему насту, то и дело проваливаясь по щиколотку.