Потеряв себя - Анатолий Новиков

будто рядом с Люпеном ей было комфортно. Когда они вошли в общежитие и поднялись на второй этаж, девочка удивлённо посмотрела на дверь комнаты друга Люпена.

— Он живёт здесь? — Агнесс была немного удивлена.

— Да, большинство приезжих учеников селят здесь.

— Прям как меня.

— Ты тоже живешь здесь?

— Да, моя дверь следующая справа.

— Надо же, вот это совпадение. Надеюсь он не шумный сосед? — сказал он, понимая что последнее время Уфир сам не свой.

— Обычно его не слышно, но вчера ночью я слышала будто он там не один.

— Ты не спишь ночью? Он был не один?

— Нет, вовсе нет! Обычно я сплю, но вчера я пыталась готовиться к тесту по истории…

— Пыталась?

— Да, я ничего не поняла и у меня ничего не получилось.

— Ты не бойся обращаться если что. Наш учитель по истории порой всё сложно объясняет, но я постараюсь тебе всё объяснять более простым способом.

— Спасибо, большое! Буду иметь в виду!

— А что насчёт того, что он был там не один? Ты уверена?

— Честно, я не уверена до конца. Но мне показалось что в его комнате был минимум один человек.

— Странно это всё…

Люпен подошёл к двери, постучал три раза, выжидая ответа. Однако в ответе ему было лишь молчание.

— Люпен? Ты дома?

Тишина не прерывалась, пока Агнесс не заметила, что дверь не закрыта. "Странно, Уфир бы не оставил дверь незакрытой," — задумался Люпен. Со словами: "Я захожу, Уфир," — он толкнул дверь и вошел внутрь.

Комната была пустой, словно впитала в себя глубокое замешательство. Вещи были разбросаны по углам, создавая нелепый хаос. Пакет с выпечкой и несколько бутылок недорогого сидра лежали у входа, будто забытые в спешке. Комната молчала, испаряя тоскливую тайну и недосказанную историю, скрытую за закрытыми дверями.

"Куда он мог деться?" — подумал Люпен, осматривая комнату, наполненную не болью от душевных страданий, а тишиной и одиночеством. — "Что же случилось в ту роковую ночь?"

В ту ночь, после разговора, Люпен ушел, а Уфир продолжал сидеть в пустоте. Часы тянулись бесконечно, пока не наступила ночь. Из-за произошедшей трагедии он не мог нормально спать. Обычно дни сменяли друг друга, солнце заходило за горизонт, но утром всегда возвращалось. Но в этот раз утро могло не наступить для него. Запасы еды и спиртного заканчивались, а голод причинял боли в животе. За окном виднелась одинокая луна, и Уфир был вынужден впервые за долгое время выйти из общежития.

Проходя по тихим и мглистым улицам города, его мысли замедлили свой бег. По пути в ближайший открытый магазин, он смотрел на луну, которая немного выглядывала из-за облаков. Она сияла ярче всех звезд и была единственным лучиком света на фоне глубокого черного неба. Легкий прохладный ветерок ласкал его щеки. Уфир сделал глубокий вдох, и, выдохнув, вошел в магазин. Он взял немного выпечки и еще пару бутылок сидра. Покинув магазин, он сразу достал из пакета булочку с сыром и начал жадно ее поедать. Боли в животе немного утихли, и он направился обратно домой.

Подойдя к своей комнате, он обнаружил, что дверь была приоткрыта. “Вот же я дурак. Неужто забыл запереть дверь перед уходом?” — подумал он, открыв дверь и увидев два силуэта. Первый из них что-то искал в его комнате, а второй, казалось, ждал Уфира, глядя на входную дверь. “Неужели грабители? Надо позвать кого-нибудь!”, — Уфир только собрался повернуться, как вдруг его тело замерло. Его руки, ноги, рот — всё отказалось двигаться даже на миллиметр. Затем один из силуэтов угрожающе начал приближаться.

— Похоже это тот, кого мы искали. — Сказал силуэт, стоящий перед ним.

— Я же тебе говорил, что не ошибся комнатой. Я никогда не ошибаюсь! — ответил второй

Неизвестный мужчина подошёл вплотную к Уфиру, достал из кармана тряпку и бутылёк с какой-то жидкостью. Промочив тряпку, он поднёс её к лицу Уфира, и в его глазах начало мутнеть. Постепенно он начал терять сознание, пока его глаза не поглотила полная тьма.

— За что мне всё это? — попытался он промолвить слабым шёпотом, в то время как его сознание исчезало. — Хотя, быть может, лучше сгинуть в пустоте навсегда, чем чувствовать эту страшную боль…

Глава 3: Потеряв себя, я познаю мир

Темнота окутала сознание Уфира, словно плотный покров, заглушающий любой проблеск света. Он почувствовал холодную влагу, проникающую сквозь его одежду. Странное чувство тяжести охватило его тело. Когда он попытался двинуться, то обнаружил, что его руки и ноги связаны цепями. Открыв глаза, он увидел незнакомое ему место, похожее на комнату для пыток. Сырые и гниющие стены выглядели так, словно в них проникла вся злоба и тьма мира. С потолка свисала паутина, угрожающе нависающая над ним.

Цепи, к которым был привязан Уфир, покрыты ржавчиной, но освободиться от них не было и малейшего шанса. Пол был покрыт грязью, от которой веял неприятный запах гнили и крысиного яда.

Старые инструменты пыток, медленно ржавея в углу комнаты, выглядели угрожающе и жутко, словно сама мерзкая сущность хранила их как древние орудия мук. Лишь звук капающей воды и тихое покачивание цепей нарушали мертвую тишину, наполненную страхом и отчаянием.

Дыхание Уфира стало тяжелым и нестабильным, сердце бешено колотилось в его груди, напоминая о том, что он оказался в зловещем месте, лишенном надежды. Он ощутил горечь страха, которая, как паутина, плотно обвила его мысли, не давая ни единой возможности на выход.

Закрыв глаза, Уфир пытался сосредоточиться и вспомнить, как он попал сюда. Ему предстояло пробудиться в этой кошмарной реальности, среди холодных стен и жестоких цепей, где каждый момент мог оказаться последним.

"Шансов у меня нет. Я в безвыходной ситуации," — подумал он, и, наполнив легкие воздухом, начал кричать.

— Что вам нужно! Освободите меня!

Уфир кричал, пока его голос не охрип. Однако на его отчаянные вопли никто не отзывался. Прошло несколько часов, прежде чем он смирился с бесполезностью своих криков и погрузился в мучительное ожидание.