УШУ: традиции духовного и физического воспитания Китая - Алексей Маслов

Затем начинался второй этап обучения, на первый взгляд, прямо противоположный по своему характеру первому. Он носил название «отойти от формы» — ли-син. В китайской эстетике есть выражение: «Отходя от формы, достигаем схожести». Отход от формы как от некоего канона, есть закономерный процесс творчества. Но прежде чем отойти от него, надо приобрести эту форму, то есть в полной мере освоить базовые упражнения. В противном случае школа ушу подменялась выдумками занимающегося, питающего иллюзию, что практикует ушу.

Китайские мастера учили «не отходя от формы, оторваться от нее». Это парадоксальное на первый взгляд утверждение постигается лишь в процессе тренировки. Боец не должен «переигрывать», увлекаясь чисто внешней имитацией формы. Так, по-настоящему пьяный человек не может адекватно реагировать на стремительно меняющуюся ситуацию в поединке и никакой боевой ценности не представляет. Его реакция ослаблена, внимание рассеяно, равновесие нарушено, агрессивность значительно повышена, что недопустимо с точки зрения правил «боевой добродетели». Последователь стиля «Пьяного кулака» (цзуйцюань) лишь пользуется некими внешними признаками пьяного человека, при этом сохраняя прекрасную скорость, реакцию и устойчивость. «Тело должно быть пьяным, а мозг — трезвым», — гласит пословица из стиля «Пьяный кулак». Один из известных мастеров «стиля обезьяны» (хоуцюань) Сяо Инпэй вспоминал, как он сначала подражал лишь повадкам и ужимкам обезьяны, затем стал замечать, что и его дух стал подобен внутреннему состоянию играющей и сражающейся обезьяны. Затем он потратил много времени на совмещение внешней формы и внутреннего образа, а потом «забыл о том и о другом».

На первом и втором этапах боец лишь учился отождествлять себя с каким-либо внешним объектом. Однако на этой фазе сянсинцюань оставался лишь танцем, точно копировавшим повадки представителей животного мира, для боевого искусства же этого было недостаточно. Для этого необходимо было прежде всего овладеть сочетанием методов кулачного боя и принципов имитации животных. Это знаменовало собой переход к третьему этапу изучения сянсинцюань, называемому «утверждение в мысли» — лии, что означало понимание бойцом ушу того, что перед ним — не простой имитационный танец, но многогранное и эффективное боевое искусство. Во многих стилях «образа и формы» считалось, что если имитируемая форма не согласуется с боевым содержанием ушу, то следует пожертвовать формой ради сохранения прикладного содержания.

ФЕЙЕРВЕРК СТИЛЕЙ

Стилей группы сянсинцюань великое множество. Здесь же мы расскажем о наиболее сложных, эффективных и характерных из них.

Стиль «Обезьяны» (хоуцюань). Пожалуй, раньше всего в Китае стали широко имитировать движения обезьяны, естественно, не рассматривая их как боевую технику. Обезьяна в традиционном Китае считалась символом ловкости, хитрости, быстроты и грациозности. Танец обезьяны входил в древнее представление і—III в. «танцы ста животных». В это время при императорском дворе особую популярность приобрел «танец макаки», включавший в себя движения разъяренной обезьяны, а некий чиновник Чансинь Шаофу любил демонстрировать его на пиршествах, сильно выпив. Именно отсюда легенды ведут происхождение одного из под- стилей обезьяны — стиль «Пьяной обезьяны» (цзуйхо- уцюань).

Поклонение образу обезьяны во многом связано со знаменитым царем обезьян Сунь Укуном, который прекрасно владел упражнениями с тяжелым посохом, цю-аньфа и широко использовал обманные финты во время поединков. Его приключения описаны в романе XVI в.

Путешествие на Запад» У Чэнъэня, в центре которого — историческая личность монаха Сюаньцзана, отправившегося в Индию за Буддийскими сутрами. Сунь Укун и дух Ша Сэн неоднократно спасали монаха от неминуемой гибели, вступая в схватки на мечах, алебардах, взлетая в небо и падая в преисподнюю. На основе этих легенд возник стиль «Царя обезьян» (суньвандюань), где встречаются такие приемы, как «удар Сюаньцзана», «удар мечом Ша Сэна», «Сунь Укун, летящий на облаке» — живое эхо древних легенд.

Так когда же действительно возник стиль «Обезьяны»? В эпоху Мин (1368—1644 гг.) знаменитый мастер боевых искусств генерал Ци Цзигуан в обширном трактате «Новая книга записок о заслугах» рассказал, что основатель Сунской династии Тайцзу (X в.) лично знал 32 формы «Длинного кулака», стиль «Шести шагов» и стиль «Обезьяны». Что это были за стили мы не знаем, история затеряла их следы. А вот автору XV в. «Записок о путешествии в горы Суншань» Ван Шисину повезло больше. Ему довелось наблюдать воочию тренировку по стилю «Обезьяны», которую он описал так: «Отдохнув под горой, монахи-бойцы вновь принялись демонстрировать свое искусство. Кулаки и палки наносили удары с такой скоростью, будто летали. Их наставник, сложа руки, наблюдал за ними. Среди монахов были те, кто наносил обезьяньи удары, скручивался в низких стойках и прыгал в точности, как обезьяна».

В XIV—XV вв. появляется первый упорядоченный стиль «Обезьяны», движения которого можно до сих пор встретить в современном хоуцюань. Он назывался «Тридцать шесть комплексов обезьяны» — хоуцюань саньшилю лу. В цинскую династию (1644—1911 гг.), когда наступил расцвет стилей ушу, в провинции Шаньси уезде Юэсянь некий человек по прозвищу Гао Шань (дословно — Высокая гора) преподавал своим ученикам стиль «Обезьяны», причем большинство технических действий своими названиями были связаны со знаменитым Сунь Укуном (рис. 5).

До сих пор не существует единого стиля «Обезьяны». В каждой провинции есть учителя, которые по-своему трактуют движения этого животного. Одни пытаются в точности воспроизвести движения обезьяны, другие стремятся передать лишь хитрость и увертливость этого представителя животного мира. Однако практически в основе каждого стиля лежат единые базовые принципы, так называемые «32 священных иероглифа». Первые десять относятся ко всем движениям, которые должны быть твердыми, гибкими, подвижными, сминающими, искусными, увертливыми, уклоняющимися (неожиданными) , изумительно тонкими, вяжущими движения противника. Последующие восемь иероглифов относятся к движениям руками: хватающие, размахивающие, рвущие, подрезающие, хитрые, производящие захваты и заломы, накрывающие. Последние четыре иероглифа описывают основные требования к работе ногами: отбивающие, пинающие, топчущие и толкающие.

 Традиционный стиль «Обезьяны» весьма эффективен и зрелищен. Бойцы этого стиля во время нападения и защиты совершают прыжки, сальто, удары ногами, резко меняют уровень атаки, направление ударов. Большинство ударов наносятся «лапой обезьяны» — ладонью, согнутой в запястье «лодочкой», которой можно производить захваты, хлесткие и болезненные отбивы, а также режущие и давящие удары по уязвимым местам противника. Многие ужимки обезьяны, воспроизводимые бойцами, мешали сопернику сосредоточиться, нанести акцентированный и точный удар. Удар «лапой обезьяны» был в основном рассчитан на болевой эффект, так как наносился хлещущим или рвущим движением, например, такие приемы как «белая обезьяна срывает плод», «белая обезьяна пожирает персик». Удары ногами наносились лишь в среднюю и нижнюю часть тела противника. Бойцы хоуцюань подметили одну из уловок дерущейся обезьяны. Когда она спасается от сильного соперника, обезьяна разворачивается спиной и, дождавшись пока нападающий сделает шаг вперед, наносит поддевающий удар ногой в низ живота.

Эффективны также движения ногами «обезьяна, топчущая змею» в сочетании с передвижениями «обезьяна входит в пещеру». При этом наносится ряд последовательных ударов ногами сверху вниз в ноги или ступни соперника, боец нередко совершал хитроумные перекаты и прыжки

Четыре требования предъявляли мастера стиля «Обезьяны» своим ученикам. «Имитируй форму», — прежде всего учили они. Необходимо научиться держать спину чуть согнутой, как это делает обезьяна, выполнять такие простые движения, как «обезьяна почесывает ухо». Затем боец овладевал передвижениями — резкими, с рваной скоростью и большим количеством поворотов. Они отрабатывались на столбиках специальной конфигурации, вбитых в землю в виде пяти- или многоугольника и напоминавших соцветье китайской сливы мэйхуа, поэтому и назывались «столбы мэйхуа».

Второе требование заключалось в овладении «истинной мыслью». Боец находил золотую середину между театрализацией своего поведения и осознанием чисто прикладного аспекта выполняемых движений. В частности подражая бегающему взгляду обезьяны, боец не должен был увлекаться этим, иначе он мог потерять нападающего из вида.

Третье требование этого стиля — «тесно связывай движения между собой» — соответствовало особой обезьяньей тактике, заключавшейся в использовании связок в два-три движения и исключением из практики боя одиночных ударов. Последнее требование-легкие передвижения и подвижное тело-позволяли овладеть изворотливыми уходами и обходами противника со спины.