Поездка за город - Алексей Иванников

Сквозь обычную ругань я наконец разобрал нечто внятное: Света упомянула какого-то Олега, потом Жору, что благотворно подействовало на начинавшего уже злиться охранника: он явно слышал эти имена. Однако он так и не пропустил нас дальше: из внутреннего кармана он выудил мобильный телефон и – отвернувшись в сторону – зашептал быстро и напористо, делясь информацией и явно запрашивая указания. Он мало походил на охранника – маленький и невзрачный – но так же мало и этот дом напоминал загородную резиденцию богатого человека: одноэтажный и непримечательный, он отличался от соседних строений только свежестью красок на стенах и новизной крыши и крыльца; возможно, что и охранник был под стать дому, и у достаточно состоятельного хозяина – ещё не доросшего до отдельной виллы в окружении таких же вилл в престижном месте – было просто не так много денег, чтобы нанять на ответственную работу крепкого объёмистого мордоворота.

Наконец ему ответили: прильнув к трубке, охранник выкатил от напряжения глаза и приоткрыл рот, и потом медленно повернулся к нам, оценивая по очереди всех троих. Он что-то ещё буркнул – дополняя предыдущее – и быстро кивнул, выслушав приказ. “Можете проходить.” Он показал направление, одновременно складывая телефон и засовывая его куда-то под мышку: теперь мы были допущены на праздник жизни, и вполне могли рассчитывать на пару приятных часов в новой компании и на новые знакомства: с неизвестными пока последствиями.

Через дверь в дальнем конце мы попали в большое помещение: именно здесь гремела музыка, разносясь далеко вокруг, и именно здесь – примерно посередине – находился огромный стол в виде овала; несколько мужчин и женщин – в-основном старшего возраста – сидели вокруг, уже вовсю налегая на выставленные блюда и закуски: несколько стеклянных или хрустальных вазочек заполняли салаты, здесь же находились овощи – в свежем и солёном виде, а также какая-то рыба и мясное. Мы приветливо поздоровались: Света уже представляла нас – как замену лучшей подруге, не сумевшей вырваться из дома; по её словам муж Лены выглядел полным варваром и дикарём. Мы по очереди назвали себя: все сидящие за столом только вежливо кивали, так что нам было совершенно непонятно – а кто же хозяин? – пока из-за стола не приподнялся невысокий мужчина – лет пятидесяти – растянув весь рот в яркой ослепительной улыбке.–”Приветствую вас, молодые люди. Выбирайте себе местечко.”– Он предоставил нам свободу выбора, и мы тут же занялись выяснением того, где удобнее и приятнее всего нам было бы устроиться на ближайшее время.

Почти половина стульев оставалась ещё свободной, явно намекая, что не все пока в сборе: чистые тарелки с вилками и ножами подтверждали это. Я сел справа от женщины среднего возраста: слева под боком у неё находился муж, и дальше все сидели плотно, так что Алику пришлось пристраиваться рядом со мной: напротив хозяина. Света бросила нас: она явно не хотела иметь с нами чего-то общего, и заняла место в середине свободного пространства. Ближайшим к ней с другой стороны оказался хмурый плотный мужик лет сорока: подобное соседство не могло нас ничем прельстить.

Мы слегка проголодались: выяснение отношений у сестры не дало нам возможности пообедать, и очень даже кстати оказывалось это неожиданное для нас отклонение в намеченном маршруте: сразу же мы налегли на салаты и мясные и рыбные деликатесы, так что у хозяина могло сложиться не самое лучшее мнение по нашему адресу. Я быстро осознал это: отложив вилку, я налил вина и стал разглядывать людей, с которыми нас свела судьба.

Женщина рядом явно занималась конторской работой: крепкая дама в вязаной кофте ухаживала за мужем и весело болтала с женщинами напротив; муж выглядел вяло и беспокойно: очень высокий и худой мужчина еле двигал руками и был занят тайными мыслями; дальше сидела молодая девушка: видимо, их дочь, напрасно пытавшаяся расшевелить отца. Три пожилые женщины дальше напоминали трёх сов: нахохлившиеся сумрачные птицы парили над столом, и я заметил несколько неприязненных подозрительных взглядов, брошенных в нашу сторону: они, безусловно, не доверяли нам.

Хозяин сборища вовсю трепался с высокой красивой блондинкой, открыто флиртуя и заигрывая. Мрачный мужик в конце стола – как я понял – являлся её мужем, и теперь вынужден был присутствовать: по неизвестной нам причине он не решался хлопнуть дверью, забрав жену и простившись с компанией. Возможно, он просто зависел от хозяина: что по крайней мере объясняло ситуацию и ясно показывало силу и могущество обитателя и владельца: уже достигшего вполне определённого положения.

Однако слишком многое оставалось непонятным, и кроме всего прочего стоило установить более тесный контакт с местным населением: мы собирались провести здесь ещё пару часов, и имело смысл хоть с кем-нибудь познакомиться и поболтать. Женщина слева от меня вполне подходила: я заметил пару заинтересованных взглядов, изучающих и оценивающих; невнятное общение с мужем, безусловно, должно было надоесть ей, и когда я повернулся и легонько коснулся её плеча, она сразу же отреагировала, заранее улыбнувшись и проявляя заметный интерес.–”Простите: мы сегодня здесь впервые, и абсолютно ни с кем не знакомы. А хотелось бы. Для начала: меня зовут Димой. А вас?”–”Ирина.”–”Очень приятно: предлагаю, Ирина, выпить за знакомство. Не возражаете?”– Она кивнула, и мы чокнулись и слегка пригубили плескавшееся в бокалах вино, отдававшее осенью и виноградом.–”И нельзя ли, Ирина, узнать: а что мы, собственно, тут отмечаем? А то нас не до конца проинформировали.”–”Ну как же: Владимиру пятьдесят лет, и такие события требуют внимания. И кстати: а вы-то как сюда попали? Я не имею в виду ничего плохого, но…”–”Судьба, это – судьба. Одних, знаете ли, заносит куда-нибудь на Мадагаскар, других – на южный полюс, а нас сегодня: за этот праздничный стол. И не вижу тут ничего дурного.”–”Ну что вы: я не то хотела сказать. Просто здесь как бы все свои.”–”А мы и есть: свои. Почти свои. Сегодня моя сестрица должна была прийти: вот только муж не пустил.”–”Ах, Леночка?”–”Вреднющий мужик, скажем прямо, и сделать с таким ничего не выйдет: здоровый как лось, а мозгов не хватает: как обычно.”–”Да, Леночке можно посочувствовать: мне в этом отношении куда больше повезло. Только ведь профессия на всё отпечаток накладывает.”–”Вы о чём это?”–”Как же: его ведь работа в чём состоит: разве не знаете?”–”Не знаю.”–”Ну тогда может я напрасно тут язык распустила: его и отрезать могут.”– Она сердито отвернулась, но слишком уж сильно задел меня такой поворот, связанный с очень близким и дорогим человеком, и слишком уж в явном направлении был брошен камень, вызвав разрушения и хаос в устойчивой картине семейного мироздания.