ЦРИ-2 - Паша Уральский

– Граждане! Желающие детально осмотреть здание – следуйте за мной, я вам сейчас все расскажу!

Экскурсия шла на ура, я активно жестикулировал руками и рассказывал о том, как все устроено. Вопросы возникали точно такие же, как и у меня в первый день пребывания.

– Почему туалеты не закрываются? Почему запрещены стационарные компьютеры? Почему вещи и посуда всегда должны быть убраны, это что, армия?

Я задорно давал пояснения на поставленные вопросы, родители улыбались и смеялись – все были явно довольны работой экскурсовода.

Затем я убежал к коменданту и доложил, что экскурсию провел, а теперь давайте выделим мне комнату для заселения. Комендант открыла журнал и сказала:

– За проделанную тобой работу выбирай любую комнату, я тебя туда запишу.

Расклад был шикарный. Я без стеснения выбрал комнату под номером 311, она была самой широкой и длинной во всем здании, я был на коне.

Я взял новенький ключ от заветной комнаты. Он был острый, как бритва – что за хрень? Вахтерша буркнула:

– Двери новые, и ключ тоже новый, еще ни разу не использовался.

– Дак мы двери заколебемся открывать, замки-то неразработанные.

Так и случилось. Я зашел на третий этаж и услышал, как кто-то стучится из комнаты:

– Спасите, помогите!

Ага, понятно, кто-то из родителей застрял в комнате.

– У вас замок заело?

– Нет, мы просто закрыли дверь и не можем выйти!

Вот это расклад, видимо, что-то не так с дверьми. Я с силой опустил ручку и дернул дверь, она послушно открылась. Из комнаты вылетела тучная женщина с тучным сыном.

– Юрий Королев, – представился спасенный из заточения парень. Этот забавный пухлый чувак жутко был похож на кунг-фу Панду, даже черные круги под глазами были точно такими же.

Я обратил внимание на дверь и понял причину ее неисправности: замки ставили второпях и не до конца закрутили шурупы, вот они и не давали двери открыться. В первую ночь буквально каждый застрял в комнате хотя бы один раз. Это было забавно, но имело печальные последствия, но об этом позже. Я открыл свою комнату и увидел пластиковое окно – о Боже, какое счастье! Больше не нужно заколачивать окна одеялом в сильные морозы. Абсолютно новая мебель – это было круто, но при этом она оказалась максимально травмоопасная, кругом острые углы – на столе, на кроватях, тумбочках, об каждый угол можно было распороть себе как одежду, так и кожу. Скажу наперед – первые месяцы у всех были характерные порезы на руках и ногах от углов новой мебели, плюс бесчисленное количество загубленной одежды, но мы один хрен радовались, как дети, все было новое и вкусно пахло.

В течение дня прибыли почти все старые знакомые, мы жутко радовались встрече, хотелось многое рассказать. В этот день все говорили без умолку, делились впечатлениями, обустраивали комнаты и, наконец, разговор зашел о новеньких.

Во время очередного перекура мы стали активно обсуждать новых студентов. Скажу сразу – они нам жутко не понравились: все, как один – наглые, дерзкие и рожи прямо кирпича просили. Из всех молодых выделялась одна дерзкая группа парней, они выглядели как гопники-беспризорники: в спортивной одежде, лысые и рожи такие суровые. Одна из знакомых предположила, что, возможно, это детдомовские ребята, уж больно вид у них закаленный был.

Но оказалось, это были не детдомовские парни, а суровые чуваки из Новой Ляли. Забавное название города и совсем не забавные там парни. Они были все с одного района: дружили с детства и поступили вместе – отсюда их сплоченность.

Я обживал комнату и крепко задумался, как же мы с такими ребятами год жить будем? Мы ведь перегрыземся все. Ко мне в комнату забежал Косяк (брат Зыряна):

– О-о-о, вот это встреча! Ты тоже поступил на бухгалтера?

Оказалось, Косяк умудрился пробиться в студенты после вступительных экзаменов в индивидуальном порядке, но без Зыряна он отказался поступать и меня это жутко расстроило.

Косяк жался в дверях с сумкой и спросил:

– А давай я с тобой поселюсь?

Косяк был нормальный чувак. Я согласился и пошел к коменданту записывать его к себе в комнату.

По пути меня поймал старый знакомый по прозвищу Желудок:

– Братан, меня к тебе уже записали в комнату.

Я был не против. У нас оставалась одна свободная кровать, я шел к коменданту и думал, кого бы к себе заселить? Я был бы чертовски рад, если бы подселили Зыряна, но он, скотина такая, решил не поступать. Что же, придется искать другую кандидатуру.

В кабинете коменданта стоял еще один старый знакомый персонаж по прозвищу Рева, он страдал ДЦП. Он спросил:

– Уважаемый, а давай я к вам заселюсь?.

Я даже опешил. Человек он был хороший, но я его совершенно не знал как личность. В прошлом учебном году у нас не было возможности пообщаться близко, и я сначала решил ему отказать, но Рева просто переубедил меня своей речью:

– Уважаемый товарищ! Чистоту и порядок гарантирую!

Мы все засмеялись. Рева любил вставлять словечки советского разлива по типу: «Товарищи, партия приказала весело провести субботник!» И так далее.

В общем, к вечеру мы вчетвером обжили комнату: от и до. Очень сильно нам помог один выпускник – он специально для меня оставил на складе кучу крутых плакатов, наклеек, картинок и всякой херни. Рева где-то умудрился раздобыть для нас красную ковровую дорожку и шторы. Комната стала по-настоящему уютной и домашней.

Очень порадовало то, что постельное белье полностью заменили на новое. Оно было ярко-синее, в ромашку, и отлично сочеталось со светлой мебелью. У нас в комнате, по студенческим меркам, было очень круто.

В первую ночь мы легли спать, и Рева чего-то копошился. Первым не выдержал Желудок и заорал:

– Ну ты че там, дрочишь, что ли?

– Неть…

– Ну а что за шум стоит, давай уже спать!

– Йа сам не пойму, я поворачиваюсь, а все хрустит.

Я быстро сообразил, в чем дело:

– Рева, а ты пленку с матраца снял?

Оказалось, что нет.

– А ну снимай, иначе мы всю ночь не заснем от этого хруста.

Мы помогли содрать пленку, заново застелили постель и упали спать. В тишине я слышу, как Рева кряхтит.

– Рева, бля! Ты заебал, честное слово, что у тебя опять?

– Уважаемый, я, кажется, по малой нужде хочу.

– Дак в чем дело, встань и иди, ептыть.,

Рева встал в темноте и набрякал всем, чем можно, уперся в дверь и чего-то пыхтит.

– Рева, бля, ты что, в угол ссать вздумал? А ну-ка прекрати, бля!

– Мужики, вы не ругайтесь, но я дверь открыть не могу, что-то не так с замком.

Я соскочил с кровати, включил свет и легко повернул ключ:

– Рева, иди писяй быстрей, я спать хочу, сил нет.

И вот мы улеглись спать, как вдруг Желудок закряхтел.

– Бля, кажется, и я ссать захотел.

Я откровенно вскипел оттого, что заселил к себе в комнату галимых зассанцев.

– Желудок, иди бегом в сортир, бля, и дай мне поспать!

Спустя минуту из темноты раздается голос:

– Кажется, что-то с замком, я не могу его открыть.

– А-а-а-а-а-а, бля, вы что, издеваетесь?

Я соскочил в очередной раз, спокойно повернул ключ и дверь открылась. В этот момент все три соседа соскочили, чтобы посмотреть методику открывания двери.

– Братан, как ты это делаешь?

Секрет был прост: нужно ключ хватать за основание и поворачивать, надавливая на замок. Все кивнули головами, но никто повторить этот фокус не смог.

– Так, завтра замок смажем, а сейчас все поссали, посрали и спать!

И все три соседа ломанулись в туалет…

Я так замотался, что решил открыть форточку. За окном приятно шумел ветер и закапал дождик, было приятное ощущение, что я дома. Мне очень нравилась атмосфера, я даже ловил кайф от всего происходящего.

Парни наконец вернулись и улеглись спать, я с облегчением вздохнул и начал дремать, как вдруг Косяк спрашивает:

– А будильник кто-нибудь завел?

Мы все соскочили с кроватей, потому что ни один из нас этого не сделал, более того – мы даже не сразу сообразили, на который час ставить. Кое-как разобрались и вот опять легли спать. После минутной тишины я спросил:

– Ну что, на этот раз никаких проблем не будет, можно спать?

Парни засмеялись. Громче всех смеялся Желудок. Рева сделал ему замечание:

– Эй, пищевод, успокойся уже.

Желудок возразил:

– А чего вы меня «Желудком» называете?

– Из-за твоего аппетита, видимо. Тебя не докармливали?

Желудок еще больше оживился:

– У меня порядочная семья: папа вообще чистокровный немец! Правда, кинул нас, фашист, сука…

От этих слов мы рассмеялись еще больше. Рева не выдержал и сказал:

– Тогда ты не Желудок, а Ганс или Густав какой-нибудь!

Я сквозь смех крикнул:

– Да он Борман вылитый! (Мартин Борман – политический деятель Третьего рейха).

– О-о-о! Точно! Будешь ты у нас теперь Борман!

Кстати, это прозвище ему въелось как родное имя.