36 стратагем для менеджеров - Харро Зенгер

Открывая глаза западным менеджерам, каталог 36 стратагем дает им невиданный до сих пор обзор ресурсов хитрости в качестве пробивающего рутину дополнительного средства для достижения целей. К тому же прием в целом, направленный на использование ресурсов хитрости, расширяет взгляд на множество мыслимых вариантов деструктивного хитрого поведения и создает предпосылки к тому, чтобы довольно полно рассмотреть и своевременно перечеркнуть его. Как раз за предупреждение стратагем, то есть предотвращение вредной хитрости, должны болеть душой менеджеры.

Действительность обретает ценность лишь тогда, когда она интерпретируется. Возможность ее интерпретации и структурирования раскрывает систему познания 36 стратагем.

В конце 2003 г. в Китайской Народной Республике вышла книга, автор которой анализирует успехи компьютерной фирмы Cisco с точки зрения 36 стратагем[18]. Это показывает, что 36 стратагем вместе с разработанной на их основе специальной терминологией образуют систему познания, которую китайцы применительно к действительности – китайской или иностранной – выворачивают наизнанку, чтобы распознать ее хитрое содержание, проинтерпретировать его с точки зрения учения о стратагемах и использовать результат, то есть знание ориентиров с помощью учения о стратагемах как компас для подхода к конкретным условиям.

Что приобретают благодаря учению о стратагемах, так это прежде всего новый на Западе, довольно всеобъемлющий хитрый способ видения. Он позволяет видеть мир острым взглядом. Его можно сравнить с фарой нового типа, которая, вероятно, по-другому освещает кажущееся хорошо знакомым. Благодаря этому выступают предметы, которые до этого были незаметными, или факты, которые раньше воздействовали изолированно, впервые предстали во взаимосвязи друг с другом или в неожиданном контексте.

«Довольно успешно европейцы могут научиться до определенной степени мыслить, как азиаты», – считает по праву бременский профессор психологии Ульрих Кюнен (NZZ am Sonntag, 2004, 28.03, S.76). Китайский хорошо разработанный стратагемный взгляд на действительность, конечно, непривычен для европейцев, которые воспринимают хитрость скорее пунктуально и чувственно. Но эту рациональность всеобъемлющего лукавства европейцы могут усвоить без особого труда, так как они используют хитрость не реже китайцев, но не осознают этого в полном объеме. Европейцы используют хитрость не стесняясь, но стыдливо умалчивают о ней. Имея неевропейское происхождение, китайское учение о стратагемах дает выхо дящие за пределы Запада «другие […] рамки отношений», «внешнюю точку зрения» (Francois Jullien // 24 Heures, Genf, 1996, 02.05, S.48). Благодаря этому европейцы могут имею щуюся у них реальность рассматривать не только в системе координат Запада, но при необходимости учитывать ее новые стороны и использовать их в своих интересах.

Хитрость применяется в любом человеческом обществе, в том числе и в западном. Для этого не нужно знать 36 стратагем. Но, обладая этими знаниями, можно прибегать к хитрости более планомерно и ответственно и оптимизировать ее использование. Не нужно больше полагаться на спонтанную интуицию, прислушиваться к себе, а можно в любое время в случае необходимости выбрать из целого набора стратагем оптимальный прием хитрости. Учитывая множество прецедентов, ассоциируемых с соответствующим приемом хитрости, можно планировать собственное хитрое поведение, принимая во внимание возможные побочные следствия. Далее, с помощью 36 стратагем можно избежать действия оппонентов в соответствии с возможными или предполагаемыми стратагемами и подготовиться к ним заранее. И наконец, с помощью контрольного списка 36 стратагем можно перепроверить собственные действия, прежде чем переходить к ним с точки зрения предотвращения стратагем в соответствии с постановкой вопроса: как я могу организовать свое действие, чтобы противник не смог использовать его в своих интересах?

Рассматриваемые 36 стратагем оснащают европейцев подспорьем для когерентной интерпретации хитрых феноменов. Феномены, которые без этого угла зрения они неточно называют цинизмом или манипуляцией или совершенно не замечают, благодаря стратагемному взгляду могут быть восприняты ими как взаимосвязь внутри большого целого.

С помощью китайского учения о стратагемах европейцы могут поставить свои европейские – неполные – представления о хитрости на внеевропейскую основу и благодаря этому не только углубить их, но и сделать более объективными. Это происходит, потому что включающий в себя китайские знания фундамент знаний, естественно, шире, чем база познания, имеющая своим началом только европейскую культуру. Усвоение 36 стратагем помогает европейцам преодолеть простое рассмотрение хитрых историй, простое перечисление новых, не связанных друг с другом событий с использованием хитростей и вместо этого соотнести многочисленные, разрозненные сведения с небольшим количеством основных направлений. При этом дело не обстоит так, будто вся реальность упрощается. Напротив, европейцам, благодаря лечению их слепоты по отношению к хитрости, вообще впервые открывается реальность во всем ее многообразии. Они могут научиться дополнять известную им рутинную логику, то есть не видящую хитрости рациональность, научиться усваивать логику стратагем, а тем самым рациональность, отражающую хитрость.

Без собственного умственного напряжения нельзя, конечно, найти в каталоге 36 стратагем никаких запатентованных решений проблем для каждого отдельного случая; 36 стратагем – это не «поваренная книга» с рецептами для точного применения, они указывают просто направления, дают импульс мышлению, свободному от рутины. Они поднимают пока спонтанное использование хитрости в Европе на уровень сознания и подчиняют использование хитрости контролирующему взору интеллекта. Конкретный хитрый путь к цели менеджер в каждом отдельном случае находит сам, но при этом он руководствуется учением о стратагемах, собственной интуицией, умом, фантазией и творческим подходом, богатой выдумкой и не в последнюю очередь также профессиональными знаниями в сочетании с современностью, хладнокровием и часто отвагой оказывать помощь.

Шесть категорий приемов хитрости

Так как 36 стратагем исходят из широкого понимания хитрости, которое включает также хитрость без обмана, они охватывают довольно большое количество видов действий. Их можно сначала подвергнуть грубому стратагемному анализу, относя к одной из шести основных категорий хитрости. После этого можно провести тонкий анализ стратагем, чтобы понять, используется одна или несколько из 36 стратагем. Так можно научиться теоретически и практически совершать хитрые действия.

Китайскую клавиатуру приемов хитрости с 36 клавишами можно грубо разделить на шесть основных категорий.

1. Маскирующие стратагемы: они служат маскировке имеющейся действительности, например стратагема № 10 «Прятать за улыбкой кинжал».

2. Стратагемы-мистификации: они служат лживому уверению в существовании несуществующей действительности, например стратагема № 29 «Украсить [сухое] дерево [искусственными] цветами».

3. Стратагемы-разоблачения: они служат раскрытию сложной действительности, например стратагема № 13 «Бить по траве, чтобы вспугнуть змей».

4. Стратагемы извлечения выгоды: они служат использованию самостоятельно созданного или произошедшего без собственного участия стечения обстоятельств, например стратагема № 20 «Мутить воду, чтобы поймать рыбу [лишенную четкого видения]».

5. Сцепление стратагем: две или несколько кумулятивно или последовательно используемые стратагемы приводят к цели.

6. Стратагемы бегства: они служат собственной защите, для чего следует избегать опасной ситуации, например стратагема № 36 «[Своевременное] бегство лучше всего [при намечающемся абсолютно безвыходном положении]».

Ни к какой особой категории я не причисляю здесь технически гибридные стратагемы, которые не относятся ни к одной из шести категорий. Следует обратить внимание: стратагемы категорий 1 и 2 основываются, по своей сути, на введении в заблуждение. Я их называю «стратагемы обмана». Стратагемы категорий 3–5 предполагают, напротив, в принципе отсут ствие обмана. Это «стратагемы присутствия». Они основываются на ловком обхождении с неоднозначной действительностью, имеющей подтекст со множеством граней и возможностей. Кто отождествляет хитрость с обманом (введением в заблуждение, ложью, лукавством, нечестностью), содействует частичной слепоте по отношению к хитрости, так как способствует ослеплению в отношении богатой палитры стратагем, свободных от обмана.

Четыре этические категории хитрости

Хитрость как таковая является просто инструментом. Так же, как машина может быть использована для спасающей жизнь транспортировки смертельно больного человека в больницу и для ограбления банка, хитрость может служить добрым или злым целям. То, что у нас каждый одобряет хитрость, служащую благим целям, можно показать на примере реакции на сказки братьев Гримм. Гензель и Гретель, используя хитрость, отправляют злую колдунью на тот свет. Храбрый портняжка убивает обоих великанов, также прибегая к хитрости. Использование хитрости в этих случаях никто не осуждает. Отсюда можно сделать вывод: для нас хитрость сама по себе является просто инструментом, подобно упомянутой выше машине. Здесь речь идет не о теоретическом признании постулата «цель оправдывает средства», а о констатации того, что в наших широтах спонтанное одобрение получают люди, употреб ляющие хитрость в хороших целях. В реальной жизни чаще всего одобряют хитрость, которая служит во благо. Лишь когда западные люди начинают теоретизировать, они покрываются гусиной кожей, ибо рассматривают хитрость как таковую в качестве отвратительного, дьявольского инструмента. Однако свойственное Западу теоретическое осуждение враждебной миру хитрости ни в коей мере не соответствует западной жизненной практике, которая полна хитрости, но без размышления и без теории, безотносительно к мудрости и интеллигентности, без научной базы.