Каждый охотник - Юлия Герштейн

– Доброе.

Ученик блондинки явно не хотел разговаривать, поэтому Майка взяла скакалку, валяющуюся на лавке, и сделала несколько прыжков.

– Все было сегодня хорошо, но не забываем делать кардио каждый день, по возможности, да?

Татьяна Олегович подошла поближе и скинула с ракетки мячи.

– Как тут забудешь.

– Скажите, а вы случайно не преподаватель? – спросила Майка. – У вас знакомое лицо.

– Да, читаю географию на аграрном.

– Вам, наверное, приходится нелегко, география же меняется, ну там Уроборос и все такое?

Ученик блондинки, и без того пребывавший не в духе, одарил Майку хмурым взглядом и встал с лавки.

– Приятно было познакомиться. Я в душ.

Татьяна Олегович уселась на лавку и, взглянув на Майку быстрым недовольным взглядом, крикнула ему в спину:

– Отличная тренировка, Валерий Петрович! Сегодня хорошо подавали! Не забываем добавлять становую тягу в зале, да?

Было видно, что маленький комплимент блондинки его слегка приободрил. Не оборачиваясь, он расправил плечи, махнул рукой и открыл калитку.

– Не представляю, конечно, как сейчас можно преподавать географию. – Татьяна Олегович покачала головой. – Он в последний месяц злющий, как собака. Так, минуточку. А мы чего стоим? Прыгай давай двести раз, разогревайся. Все как всегда, Май, ничего нового я тебе не скажу.

– А кто сейчас не злющий? Я злющая, вы злющая.

Майка вздернула брови и встала носком кроссовки на скакалку, не особенно торопясь исполнять указание. В ответ Татьяна Олегович хмыкнула, стянула с правой кисти лохматый белый напульсник, видавший виды, потянулась к своей сумке за бутылкой воды, открыла крышку и с удовольствием сделала нескольких долгих освежающих глотков.

– Где же все? – Майка с тревогой взглянула на калитку, в которую должны были войти Коко с Борькой и Глебасом. – Они вам что-то писали? Звонили вам? Бо? Ко? Бас? Кто-нибудь из них?

– Все хорошо, Май, звонили и писали, это же наши знаменитые ленивцы, забыла? Давай не будем паниковать.

– Да, но Уроборос…

– Давай не будем паниковать, хорошо? Я уверена, у них все нормально.

– Откуда вы знаете? Откуда? Сегодня в метро был такой момент, когда я уже подумала…

– Что? – Блондинка вздернула брови. У нее были серые проницательные глаза, и Майка внезапно решила, что, может быть, они были даже чуть-чуть слишком проницательными. – Подумала что?

– Да нет, так, ничего…

Майка бросила скакалку и рухнула на лавку. Поставив ракетку на корт, она положила руки на ракетку, а подбородок на кисти рук и уставилась своими светло-чайными глазами на блондинку.

Возможно, дело было в белоснежной найковский форме, возможно, в стильной бутылочке с водой, но чувствовалась в Татьяне Олегович какая-то элегантность, несмотря даже на следы оранжевого грунта на спине: упала, наверное, в погоне за мячом, хотя в такое сложно было поверить.

Майка украдкой окинула взглядом свои старые кроссовки и недовольно сморщила нос. Ну ничего, зато у нее длинные ноги.

– Ты собираешься сегодня разминаться, – спросила Татьяна Олегович, – или будем глазеть друг на друга?

– Будем глазеть друг на друга, – вздохнула Майка. Ее сонный блуждающий взгляд упал на левую ногу блондинки. Белый носок, весь в оранжевой пыли, чуть соскользнул с продолговатой лодыжки и открыл глазу рисунок, похожий на узорный ромб из золотых листьев, красных стрел, черных тонких кружев и браслетов, как бы опоясывающих лодыжку несколько раз.

– Ух ты, какая красивая татушка! – Она указала на ногу Татьяны Олегович и почувствовала что-то странное, нечто вроде легкого покалывания в сердце. – Я что-то раньше у вас ее не замечала. Давно сделали?

– Да сто лет назад.

Чувствуя, как от скуки и ничегонеделанья в голове у нее зарождается шаловливая мысль, Майка снова взглянула на извилистый узор из красных стрел, золотых листьев и черных браслетов, явственно выглядывающий из-под носка блондинки, а потом, ведомая исключительно внутренним чутьем, спросила:

– А там, где делали, вам никто не рассказывал никаких легенд?..

Татьяна Олегович бесшумно развернулась, и, словно та самая вытатуированная стрела, Майку насквозь пронзил взгляд серых проницательных глаз. А вместе с этим взглядом в душу как будто проникли отголоски утренних полей, покрытых туманом, трели диких птиц, разлетающихся с веток, и шум осеннего ветра, блуждающего между редкими деревьями. От красоты, представшей перед ее внутренним взором, сердце Майки забилось. Ей страшно захотелось оказаться в том месте и вдохнуть его воздух, может, даже поесть диких ягод, попить воды.

– Ты знаешь легенду?

Из-за необычного видения Майка отвлеклась и не сразу сообразила, что ей задают вопрос:

– А?

– Ты знаешь легенду о фазане и охотнике?

– Эм… Это которая «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан»?

Татьяна Олегович бросила на Майку испытующий взгляд, вытянула перед собой кисти рук, как бы разминаясь, повела головой то туда, то сюда и не спеша встала со стула; на запястье ее левой руки сверкнули часы.

Все эти движения были сделаны как бы невзначай, но Майка отчетливо поняла, что ее проверяют, что это тест, и она должна дать правильный ответ.

– Татьяна Борисовна?

Та немного помедлила, одарила Майку еще одним долгим взглядом и, словно приняв какое-то решение, кивнула:

– Да, я думала, ты ее еще не слышала.

Взяв широкую щетку, прислоненную к ограде, она с легким шорохом потащила ее за собой вдоль ровных белых линий, чтобы почистить корт от следов предыдущей игры. Но даже дав себе минутку на размышление, Майка не нашла в словах блондинки никакого смысла.

– Все слышали эту считалку, Татьяна Борисовна, – крикнула ей в спину Майка, – может, есть какая-то другая?

Со смутным ощущением беспокойства она следила за этой медитативной уборкой, но чем белее становились линии под метлой Татьяны Олегович, тем яснее Майка понимала, что блондинка больше ничего не скажет.

Думай, приказала себе Майка, думай. Озадаченно она смотрела на блондинку: была в ней какая-то изюминка, такая же искорка, как в том татуированном из ее сна. Только почему стрелки компаса расфокусированы?

Майка снова взглянула на Татьяну Олегович, потом снова на лавку и, наконец, увидела то, что давно должна была увидеть.

Белые наручные часы блондинки лежали на лавке, и их странный циферблат был словно случайно повернут к небу.

Гораздо более внимательно Майка присмотрелась к этим часам. Нет, все не случайно. Далеко не случайно. Она же хочет, чтобы я увидела… На циферблате не было привычных цифр – разноцветные стрелки указывали в одну сторону, пересекая черные симметричные круги, расположенные один в другом. Майка прикрыла ресницы, давая предчувствию окатить ее с ног до головы.

Лишь красная стрелка находилась в постоянном движении, словно сошла с ума, как если бы этот таинственный компас, тускло подсвеченный изнутри, сломался.