Спиной к стене - Михаил Март

– Байкеры?

– Ну да. В коже, клепках, тяжелых ботинках, как у водолазов.

– Ну бегать им незачем, если есть колеса. Скажите, почему такую крупную сумму не повезли инкассаторы на банковской машине?

– Мы не банк, а строительная организация. Банк за инкассаторские услуги такие деньги ломит, что проще самим отвезти. Не первый раз возили, и ничего, обходилось.

– А почему так поздно?

– У нас по пути машина сломалась, ждали другую около двух часов.

– Ясно, что налет совершен по наводке, но вы сменили машину, и все же вас обчистили. Либо за вами следили, либо наводчиком был тот, кто знал, какую машину вам выслали взамен.

– Мне позвонил управляющий и сказал номер высланной машины. Шофер, подогнавший ее, остался со сломанной колымагой, а мы всей бригадой пересели в «Ниву». Думаю, за нами следили.

– Вы ждали замену два часа, стоя у обочины. Почему бы не использовать такой удобный шанс?

– Тоже верно.

– Если среди вас нет наводчика, то значит, кто-то прослушивает телефонную линию. Тогда грабителей можно выловить только чудом, а в чудеса я давно не верю.

Чудо совершилось. А может быть, наша милиция, и впрямь, работает неплохо.

Мотоцикл заехал в подворотню старого шестиэтажного дома. Как раз напротив кондитерской, где участковый Матвеев покупал себе булочки с маком. Характерный звук мотора привлек его внимание, он оглянулся. У парнишки екнуло сердце. Их только что всех подняли из дома «пасти» темные переулки старого района, и это в отвратную сырую погоду, когда хороший хозяин собаку не выгонит во двор, но и шпана по дворам не шастает, отсиживается по чердакам и подвалам.

Забыв на прилавке булочки, Матвеев направился в подворотню. Каменный арочный свод десятиметрового тоннеля, соединяющего переулок и двор, усиливал стук его ботинок, но он слышал только биение своего собственного сердца. Младший лейтенант служил в милиции полгода и еще не освоился. Проскочив темную арку и прильнув к стене, выглянул во двор. Мотоцикл остановился у подъезда, над которым слабо светила грязная лампочка. Двое мужчин слезли с мотоцикла открыли железную дверь ключом и вошли в подъезд. Судя по рюкзакам за спинами парней в коже, это были те самые грабители. Матвеев достал пистолет и стал выжидать. Через пару минут на пятом этаже зажегся свет сразу в двух окнах. Лейтенант включил рацию.

– Центральная? Матвеев на связи. Сенчин переулок, дом семь. Третий подъезд со двора, пятый этаж. Подъезд сквозной, можно зайти с улицы, но там тоже железная дверь. Окна выходят во двор. Мотоциклисты в квартире. Дом выселен, в нем никто не живет.

– Стой на месте и не рыпайся, парень, – ответила рация. – Без тебя разберемся.

Через пять минут во дворе и на улице было не меньше семи патрульных машин. Подъезжали «с музыкой», сирену за пару километров было слышно. Матвеев морщился и ругался матом: «Козлы! Все испортили!»

В дом врывались через окна, ломая решетки. Деревянная дверь квартиры висела на соплях, но ее брали приступом, с криками, прикрываясь щитами, в касках. От удара стражи порядка пролетели половину семиметрового коридора и свалились горкой. Гранату бы в эту кучу остолопов, и дело сделано. Квартира гостиничного типа, старая коридорная система: слева стена, справа шесть дверей. Штурмом брали каждую, хотя на них висели ленточки с печатями. В выселенном доме одна комната оказалась жилой, но она не была заперта. На кровати лежали кожаные костюмы, шлемы и два пустых рюкзака.

Улыбка, радость, слезы, грусть и нежность – так встретила жена вернувшегося из больницы Антона Гордеева. Они не виделись больше трех недель и пережили немало. У Гордеева тоже навернулись слезы. Они долго стояли на пороге, крепко обнявшись, и молчали. Слов не требовалось. Потом Лена взяла мужа за руку и повела в спальню, где стояла детская кроватка.

– Вылитая ты! – с гордостью сказала она. Антон нагнулся, всматриваясь в личико новорожденной.

– Не дыши на нее, Антоша, ты же с улицы. Антон отпрянул.

– Красавица. Ты уже дала ей имя?

– Как же без тебя? Папа хочет назвать Катей. В честь мамы.

– Чтобы у нее была такая же судьба? Не дай бог. Мы назовем ее… Не знаю как… Подумаем. Но не Катей.

– Пусть спит. Идем. Увидишь ее глазки, когда проснется.

– Твой отец здесь? Я видел его пальто в коридоре.

– А кто же мне помогает? На улицу я выходить не могу, боюсь весеннего гриппа. Папа приезжает каждый день, как только находит время.

В гостиной у окна стоял высокий представительный мужчина, курил и выдыхал дым в открытую форточку. Отец и муж Лены не любили друг друга и не скрывали этого. Но оба обожали Леночку и делали вид, будто понимают друг друга.

– Выжил? Повезло дураку! – так приветствовал тесть зятя.

– Выжить выжил, но работы лишился. Теперь запишут в инвалиды.

– Сидел бы в главке, никто бы тебя не уволил. Сто раз предлагали повышение. Нет! Тебе, дураку, интересно играть в «казаки-разбойники». В детстве не наигрался. И что теперь? На пенсию будешь содержать семью?

– Папа! – подала голос Лена.

Антон промолчал. Семью, а точнее – дочь, содержал отец. Леночка выросла избалованной, папочка ей ни в чем не отказывал. Скандал между ними разразился лишь однажды, когда Лена решила выйти замуж за милиционера. Отец в конце концов смирился. Или сделал вид. Трехкомнатную квартиру подарил, пообещав, если родится внук, поменять ее на пятикомнатную. У богатых свои заморочки. По мнению Антона, и в этой места много, можно в футбол играть. Конечно, отец хотел дочери не такого жениха, мент не ровня его Леночке. Как же, папочка один из самых богатых и влиятельных людей города, крупный бизнесмен, а тут вдруг мент в семью затесался.

Антон не знал матери своей жены, она погибла, когда девочке исполнилось девять лет. Дочь воспитывал отец. Он утверждал, что у Лены такой же строптивый характер, как у мамы.

Они во всем были похожи. Гордые, независимые, неуступчивые, не терпящие обмана. Лена как-то сказала Антону, что мать все равно развелась бы с отцом, так говорила ей бабушка. Он изменял жене. Хитрил, как мог, но все же попался. После неожиданной смерти Екатерины Георгиевны и бабушки у Лены остался только отец. Когда она вышла замуж, его злило, что дочь счастлива с каким-то ментом, и он продолжал надеяться, что Лена одумается.

– Как вам наша дочка? – спросил Антон, чтобы прервать затянувшуюся паузу после «приветствия» тестя.

– Хуже не бывает! И виноват в этом ты! Лену на «скорой» увезли. Какой-то идиот из твоих ментов позвонил ей и сказал, что тебя убили. Ребенок родился с врожденным пороком сердца. Теперь вы с ним намучаетесь. Доволен?

Лена заплакала и вышла из комнаты.

– Кто-то должен работать в милиции, наводить порядок, чтобы таким, как вы, вольготно жилось.

– Ладно, хватит препираться. Работу я тебе найду. Может, в люди выбьешься, еще не поздно.

– Устройте меня в Центральное банковское хранилище. Я ведь их деньги спасал, пусть оценят.

– Подумаю. Надо посмотреть их вакансии и зарплаты. Банковский клерк – это не профессия.

– Они крутят деньги, а не только их охраняют. Хорошие проценты имеют. Вы же знаете Скоро-спелова, директора хранилища. Он не беднее вас, Михал Игнатьич.

– Кстати, он мне должен. Я поговорю с ним. Но что он может предложить менту-инвалиду без образования? Кресло своего заместителя?

Михаил Игнатьевич выбросил окурок в окно и молча направился к двери – он никогда ни с кем не здоровался и не прощался.

Антон облегченно вздохнул. Теперь наконец-то они с женой остались вдвоем… Нет, черт побери, втроем! Теперь у них есть дочь!

Осмотр со стороны двора дал сыщикам почву для раздумий. Дом с аркой в переулке Сенчина не примыкал ни к одному другому зданию. Следы вели на крышу и там же обрывались. Мякишев и Вербицкий приехали на место на следующий день, когда суматоха улеглась, и лишь в комнате, где обитали мотоциклисты, работали эксперты.

– Спрыгнуть с восьмого этажа они не могли, – рассуждал подполковник. – По крышам уйти тоже не могли. Пожарной лестницы здесь нет.

– А должна быть, – заметил Вербицкий.

– Дом выселен. Лестницу бомжи на металлолом разобрали. Видите дыры в стенах – следы от поперечных крепежей.

– Ладно, поднимемся на крышу. Так что ты говорил, Сережа, о шоссе?

Они направились к мрачному подъезду, где пахло затхлостью и мочой.

– Мы опоздали. Машину они бросили и уехали на другой. В лесу нет ни одного следа. Патрульная машина не та, что угнали от поста ДПС. Но сделано все грамотно. Номер настоящий. Теперь можно с уверенностью сказать: работает одна группа. Та, что обчистила пост ГИБДД в Каменке. В случае с инкассаторами использовали автоматы, украденные у гаишников, в случае на шоссе пригодился номер с угнанной с того же поста машины.

– «Ниву» с деньгами преследовала машина налетчиков. Задача «гаишников» – остановить «Ниву». Тут же подъезжает вторая машина, деньги перегружаются в нее. Далее перевозчиков пристрелили бы из автоматов, заметь. Пистолетами они не пользуются. После чего могли бы продолжить путь по параллельному шоссе с ворованными номерами, если план срабатывает нормально. Но мотоциклисты поломали им всю игру. У банды появились серьезные конкуренты. Рисуем себе следующую картинку. Кто-то напрашивается в долю к грабителям. Им отказывают. Ладно. Не хотите по-хорошему, поступим по-плохому. Налетчикам срывают операцию с инкассаторским фургоном во дворе. Не помогло. Теперь у них из-под носа уносят два миллиона евро. Мотоцикл – оригинальная идея.