Убийца пришёл первым - Сергей Емелин

— Чтобы все наши мечты сбывались! — пьяно передразнил он Лали и с грохотом поднялся из-за стола, где тихонечко сидел всё это время. — Кажется, они уже сбылись у всех, кроме меня… а особенно у одного типа, который оказался удачливее других.

— Кристиан, ты что несёшь? — изумился Николя, и в его глазах мелькнула тревога. — У какого ещё типа?

— Вот у этого, — мрачно заявил Кристиан и, описав рукой широкий полукруг, ткнул пальцем в недоумевающего Оливье. — Занял моё место в группе, а теперь расписывает всем, каким крутым музыкантом он стал.

Девушки в панике смотрели на Кристиана, даже встревоженная Линда выглянула из соседней комнаты, а Оливье дружелюбно пожал плечами:

— Извини, Кристиан, но ты-то знаешь, что это не так. Да и все это знают.

— Кто — все? — Кри-Кри еле держался на ногах, но настроен был решительно. — Ты про это сборище предателей, которые вот так вот просто взяли и выбросили меня за борт?.. Вам всем на меня наплевать… Тоже мне, друзья, называется…

— Прекрати немедленно! — срывающимся голосом крикнула побледневшая то ли от злости, то ли от испуга Мануэла и в отчаянии топнула ногой. — Как тебе не стыдно?!

— Мне? — нарочито удивился Кристиан и мотнул головой. — А почему мне должно быть стыдно, дорогая сестрёнка? Разве я не прав? Разве они все, и ты в том числе, не предатели? А особенно этот, который добился всего за мой счёт!..

Николя быстро шагнул к нему и положил руку на плечо, чтобы успокоить, но Кристиан резким движением вывернулся, едва не упав при этом, и продолжал свои пьяные обличения:

— Ну давайте, давайте, смотрите на меня! Я стал таким благодаря вам, так что можете гордиться… Все меня бросили, а теперь рассуждают о дружбе…

Судя по всему, он становился совершенно неуправляемым, и сейчас было уже невозможно напомнить и растолковать ему, что на самом-то деле всё было совсем по-другому — Кристиан сам поставил крест на своей жизни и на нашей дружбе: сперва подсел на наркотики, а затем и вовсе исчез из нашей компании после той некрасивой истории с Линдой. И Оливье тут, конечно, был совсем ни при чём — он за ударную установку-то сел только тогда, когда стало окончательно ясно, что Кристиан больше не вернётся. А уж сколько пришлось при этом пережить бедной Джоанне — одному Богу известно.

Впрочем, я понимал, отчего Кристиан так взбесился. Слушая бесконечные рассказы Оливье и накачиваясь вином, он весь вечер думал об одном и том же — на месте этого преуспевающего музыканта мог быть он сам. Ездить по всему миру, выходить на сцену под рёв толпы, купаться в лучах славы — в былые времена Кри-Кри мог мечтать об этом часами. Лали была права, подумал я — зря я его пригласил. Точнее, зря свёл их вместе.

Оливье же решил, что коль из-за него заварилась эта каша, ему и успокаивать Кристиана. Обогнув стол, он подошёл к нему и примиряюще начал:

— Послушай, дружище…

Договорить он не успел, потому что Кристиан совершенно неожиданно схватил со стола нож и с криком: Убью! набросился на Оливье. Это было настолько невероятно, что в первую секунду все мы оцепенели, и дело вполне могло закончиться трагедией — если бы не Жозе, который в последний момент успел перехватить руку Кристиана и сильным толчком отбросить его назад. Сгоряча Жозе хотел съездить ему по физиономии, но Кристиан внезапно выронил нож и расплакался.

— Простите меня… Простите… — бессвязно бормотал он, размазывая по щекам пьяные слёзы. — Я не знаю… Я не хотел…

— Господи Иисусе, да он, наверное, до белой горячки допился! — сдавленно охнула Мануэла и испуганно прикрыла рот рукой, а Лали послала мне столь яростный и уничтожающий взгляд, что я невольно поёжился.

Вечер, кажется, был безнадёжно испорчен, и веселиться дальше уже ни у кого не было желания.

— Давайте все баиньки, — мягко предложила порозовевшая от пережитого испуга Линда. — Завтра все проснёмся трезвые и хорошие, тогда и поговорим.

— Пожалуй, верно, — поддержала её Бенедикт, нервно передёрнув плечами. — У меня, честно говоря, душа ушла в пятки, когда Кристиан схватился за нож… Теперь мне нужен только бокал вина, чтобы успокоить нервы, и мягкая подушка.

Лали тем временем приблизилась ко мне сзади и зашипела в самое ухо:

— А этого пьяного придурка уведи с глаз долой, пока он ещё чего-нибудь не натворил. Вдруг ему, к примеру, придёт в голову, что это я научила его ширяться?

— Не говори глупостей, — устало вздохнул я. — Жаль, конечно, что так получилось, но теперь Кристиан абсолютно безопасен. Посмотри, он же сейчас со стула упадёт.

— Ну и пусть падает, — зло сказала моя жена. — Ты только представь, что было бы, если бы Жозе рядом не оказалось.

— Если бы да кабы… Кристиан столько выжрал, что у него координация движений ни к чёрту не годилась. Оливье вполне мог сам с ним справиться.

Облив меня холодным презрением, Лали молча удалилась. Все остальные тоже понемногу растекались по своим комнатам, мне же пришлось заняться Кристианом. Подхватив его под мышки, я поднял его со стула, словно тряпичную куклу, и негромко спросил:

— Ты хоть идти-то сможешь?

— Смогу, — провякал Кристиан, но, едва я его отпустил, он снова рухнул на стул.

В итоге мне пришлось почти что на себе тащить его на второй этаж, в комнату, которая ему предназначалась. Мне показалось, что он заснул ещё по дороге, потому что как только я усадил его на кровать, он безвольно повалился на бок; подумав немного, я со вздохом снял с него ботинки и уложил как следует. Да, натворил дел наш Кри-Кри, чёрт его возьми!

Выйдя в коридор, я наткнулся на Бенедикт; пожелав мне спокойной ночи, она скрылась в своей комнате, а через минуту мимо меня с преувеличенно серьёзным видом прошествовал Жозе и решительным шагом направился в дальний конец коридора. Всё понятно, будущие молодожёны так и не помирились и теперь будут спать врозь, благо ещё одна свободная комната у нас была… Ну что ж, может и вправду, как говорит Линда, утром всё образуется?

В довершение пришлось пережить ещё несколько неприятных минут с Лали. Она уже лежала в постели, когда я вошёл, и всё то время, пока я раздевался, буравила меня сердитым взглядом. Нырнув, наконец, под одеяло, я нежно прижал её к себе и сказал как можно проникновеннее:

— Ну, хватит дуться, милая. Всё уже кончилось. А утром, я более чем уверен, Кристиан проспится и попросит прощения у Оливье и у всех нас.

— А всё так хорошо начиналось… — мрачно пробормотала Лали, но тем не менее положила голову мне на грудь, и это было знаком того, что она больше не сердится; все недостатки моей жены, сколько бы их ни было, перевешивались одним замечательным качеством — её отходчивостью.

Бурные впечатления от вечеринки всё ещё теснились в моём мозгу, однако количество выпитого давало о себе знать — комната плыла перед моими слипающимися глазами, и мало-помалу я проваливался в сон. Вот только заснуть рядом с Лали было трудновато — она беспокойно ворочалась в постели, яростно толкая меня коленками, да ещё и выходила несколько раз, негромко чертыхаясь и хлопая дверью.

— Милая, ты всех гостей перебудишь… — в полудрёме бормотал я всякий раз, когда она возвращалась, на что Лали отвечала невразумительным ворчанием и вновь начинала вертеться под одеялом; уж не знаю, из-за чего её одолела бессонница — то ли из-за Кристиана, то ли из-за бургундского, — но я так и заснул под монотонный аккомпанемент то и дело хлопающей двери и приглушённых бормотаний моей ненаглядной…

…Утро, как мне показалось, наступило внезапно. Ещё несколько секунд назад за окнами была темнота, под боком крутилась взвинченная вчерашними событиями Лали; и вот уже сквозь занавески льётся утренний свет, а в постели, кроме меня — никого. Надо же, сегодня моя жёнушка, соня та ещё, проснулась раньше меня! Да уж, крепко мы вчера выпили…

Когда, кое-как приведя себя в порядок с помощью холодного душа, я спустился вниз, обнаружилось, что добрая половина нашей компании уже на ногах. Линда с Мануэлой — должно быть, закалённые постоянными разъездами и ранними подъёмами — сидели рядышком на диване и мило о чём-то болтали; правда, обе то и дело отчаянно зевали, а бледность Линды и вовсе бросалась в глаза, но в этом-то как раз не было ничего удивительного. Жозе и Бенедикт тоже обретались здесь, устроились, как и следовало ожидать после вчерашнего, в разных углах и являли собой поразительный контраст — вид у нашего друга был изрядно помятый, зато его будущая невеста выглядела так, словно не пила ничего, кроме минеральной воды.

Что же касается моей ненаглядной Лали, то она, даром что проснулась раньше меня, откровенно клевала носом, удобно устроившись в мягком кресле. И, насколько я знал собственную жену, пребывать в таком состоянии она могла до самого обеда.

Едва я успел поздороваться со всеми, как на лестнице за моей спиной раздался весёлый смех — в гостиную спускались Николя и Элен, ведя на буксире упирающуюся Джоанну.