Лучшие хвостатые сыщики - Татьяна Полякова

Саша вышел из машины и выволок сопротивлявшегося парня, я зажмурилась и крепче прижала к себе спящего Максима. Вернулся Саша минут через десять. Один.

— Вы убили его? — прошептала я. — Как того, другого?

— На что он теперь нужен? — заводя машину, ответил Саша. — Оставь я его в живых, проблем не миновать. А они мне ни к чему.

— Ужас какой… Не знаю, кого мне бояться больше. Может быть, вас?

— Я тоже не знаю.

Вскоре мы въехали в город. В спальном районе Саша остановил машину возле облезлой пятиэтажки.

— Мальчика надо отвезти в больницу. И позвонить родителям, — сказала я.

— Ты можешь так и сделать. Но я бы на твоем месте не спешил. Разумнее для начала понять, что происходит. Тот мужик непременно еще позвонит. Ну так что, отвезти вас в больницу?

— Хорошо, — неуверенно ответила я, — дождемся звонка.

Саша приткнул машину на стоянке, взял Максима на руки и пошел к подъезду. Я бежала следом. Квартира была однокомнатной и выглядела какой-то нежилой.

— Вы ее снимаете? — спросила я, оглядываясь.

— Какое тебе дело? В холодильнике полно продуктов, приготовь что-нибудь. Напои пацана сладким чаем и уложи спать.

Мне было не до еды, но Максима чаем я напоила и устроила на диване. Он тут же уснул. Состояние ребенка меня беспокоило, и я устроилась рядом с ним на полу. Саша, сидя в кресле, читал газету, положив на стол по соседству телефон.

— Можно включить телевизор? — спросила я. — Посмотрю новости.

— Валяй.

Я убавила звук до минимума, чтобы не потревожить Максима. Ничего о похищении в новостях не сказали. Зато я увидела мужа Ольги. Он привез в детский дом подарки к Новому году.

— Если не трудно, переключи канал, — буркнул Саша. — Сил нет видеть эту рожу.

— Кто он? — спросила я, кивнув на экран.

— Ты же слышала: выдающийся бизнесмен. На самом деле обыкновенная сволочь. Впрочем, я не лучше.

Телевизор я выключила.

— Ложись спать, — сказал Саша, — он может перезвонить утром.

И тут мобильный ожил. Саша не спеша взял телефон и удовлетворенно кивнул.

— Очень рад твоему звонку, — сказал он в трубку насмешливо.

Я перебралась ближе к нему, чтобы слышать, что скажет мужчина.

— Кто ты? — спросил тот.

— Какая разница? Пацан и девчонка у меня. Давай поговорим.

— Чего ты хочешь?

— Денег, естественно.

— Ясно. — Мужчина замолчал, Саша терпеливо ждал.

— Парни живы? — вновь услышала я.

— Нет.

— Я заплачу миллион.

— Долларов?

— Ты что, спятил? Миллион рублей, если убьешь ребенка и эту девку. Хорошие деньги. Ну так что?

— Годится. Только деньги вперед.

— По-твоему, я идиот?

— А я кто, по-твоему?

— Хорошо. Половину вперед, потом остальное. Идет?

— Согласен. — Саша поднялся из кресла и направился в прихожую, произнеся на ходу: — Давай поговорим о том, как ты передашь мне деньги.

Я сидела похолодев, не зная, что предпринять. Открыть окно и позвать на помощь? Или попытаться добраться до телефона и позвонить в милицию? Мой мобильный в сумке, а сумка в прихожей. Домашнего телефона в квартире нет.

Саша вернулся в комнату, а я все сидела на полу, не в силах пошевелиться.

— Что это ты так побледнела? — усмехнулся Саша.

— Вы нас убьете?

— С какой стати? Деньги мне не нужны.

— Слушайте, кто вы? — не выдержала я, хоть и знала, что он не ответит.

— Ты уже спрашивала, — только и буркнул Саша. — Завтра в двенадцать ноль-ноль он оставит деньги в ячейке камеры хранения на вокзале. Сам вряд ли приедет, но кто-то их принести должен. Мне придется отправиться туда рано утром. Так что давай спать.

— Откуда мне знать, что вы говорите правду? Откуда мне знать, что вы не убьете нас?

— Входная дверь легко открывается с этой стороны. Ты можешь уйти сейчас или утром. Мне все равно. Ты поняла? Пацана хотят убить, — вздохнул он, точно злился на мое скудоумие. — Предположим, вернешь его родителям прямо сейчас. Но тогда выяснить, что за тип звонил, будет затруднительно, а мальчишку, вполне возможно, убьют через месяц или два.

— Я не знаю, как следует поступить, — честно призналась я.

— Если не знаешь, то просто делай то, что тебе говорят. Сейчас ложись спать, а завтра постарайся не наделать глупостей до моего возвращения.

Утром меня разбудил Максим. Он тихо плакал, лежа рядом со мной на диване. Я стала его утешать, обещала, что вскоре он поедет домой. Он вспомнил про собаку, и мне было очень стыдно в очередной раз врать ребенку. Если бы я все могла вернуть назад… я бы никогда… Неужели я всерьез думала, что смогла бы держать его взаперти неделю? Дважды я брала в руки телефон, намереваясь звонить Сикорскому, и только слова Саши, сказанные вчера, меня остановили. Я ненавидела себя и презирала. А еще я очень боялась. Боялась допустить очередную ошибку, боялась Сашу и боялась звонить в милицию. Пытаясь отвлечься от мыслей, я покормила ребенка, и мы стали рисовать бегемотов, найдя в тумбочке пожелтевшие листы бумаги и авторучку. Потом смотрели мультфильмы, играли в прятки, ползали по полу, изображая динозавров. Мальчик заметно успокоился, дурачился и вроде бы забыл о родителях. Его доверчивость причиняла мне боль, и я придумывала все новые и новые игры, чтобы заглушить ее.

Мы пообедали. Максим уснул, утомленный нашей возней, а я взглянула на часы. Саше давно пора вернуться. Я подошла к окну и осторожно выглянула. Дети во дворе лепили снежную бабу. День был солнечным, морозным, и я вдруг поняла, как теперь далека моя прежняя жизнь. А еще поняла, какой я была дурой, не ценя ее. Обычной жизни, с обычными радостями. Я стояла и плакала, пока в тишине квартиры не хлопнула входная дверь.

Саша сбросил куртку, заглянул на кухню, увидел меня и сказал:

— Вы все еще здесь.

— Да. Я хотела позвонить Сикорскому, но так и не решилась.

— Пацан спит?

— Да.

— Прогуляемся, тут недалеко телефон-автомат. Позвоним папаше.

— Мне бы не хотелось оставлять мальчика одного.

Саша пожал плечами, подхватил куртку, направляясь к двери. Я шагнула за ним.

— Если мы недолго…

Я решила, мне следует самой поговорить с Сикорским. Но когда мы оказались возле телефона-автомата, Саша потянулся к трубке. Я стала диктовать ему номер, однако он, судя по всему, уже знал его.

— Геннадий Викторович, — заговорил Саша, — ваш сын у меня. — Затем он сделал паузу, выслушал ответ, а потом повесил трубку.

— Что Сикорский сказал? — нахмурилась я.

— Обещал много денег и счастья, если я верну мальчика.

— Так почему вы…

— Не все так просто, — вздохнул Саша, разглядывая снег у себя под ногами.

— Не понимаю.

— Я пока тоже. Вот что, возвращайся домой, а я отлучусь ненадолго.

Он проводил меня до дома и уехал.

Вернулся Саша уже вечером, в руках у него была коробка и штук пять пакетов. Максим приблизился к нему и спросил:

— Ты чего принес?

— Сейчас увидишь, — подмигнул он.

Странно, но ребенок его совсем не боялся. Впрочем, как выяснилось, Максим на редкость доверчив. Сбросив куртку, Саша открыл коробку, и мы увидели елку.

— У меня дома тоже есть елка, — серьезно заметил мальчик.

— А теперь и здесь будет. В пакете игрушки. Пока я приму душ, вам надо елку нарядить.

Саша посмотрел на мою растерянную физиономию и улыбнулся.

— Сегодня Новый год. Ты что, забыла?

— Новый год… — пробормотала я и хотела зареветь, но вместо этого рассмеялась.

Вместе с Максимом мы поставили елку в комнате возле окна и стали украшать ее игрушками. Их было немного, но елка все равно выглядела нарядной.

— Здорово! — кричал Максим, прыгая на одной ноге.

Я вернулась в прихожую за пакетами — в них лежали сладости и бутылка шампанского. Я бросилась накрывать праздничный стол, забыв о своих недавних тяжелых мыслях. Сейчас главным было успеть все закончить к Новому году. Максим помогал мне, хотя на самом деле мешал, конечно. Но я была ужасно рада — мальчик весел и доволен, так что его беготня по кухне отнюдь не раздражала.

В одиннадцать мы сели за стол, включив телевизор. Максим уже клевал носом и начал капризничать. Едва дождавшись боя курантов, я стала укладывать его в постель. Саша в это время вышел на кухню. Когда я появилась там, он стоял у окна, как я недавно. Во дворе запускали петарды, весело крича и смеясь.

— Вы правда нам поможете? — спросила я.

— Правда, — кивнул он, не поворачиваясь.

— Вы думаете о ней, об Ольге? — помедлив, опять спросила я.

Он повернулся, хмуро посмотрел на меня и сказал:

— Эй, не вздумай в меня влюбиться. Плохая идея.

— Я и не собиралась, — фыркнула я.

— Вот и хорошо. Иди телевизор смотри.

— А почему идея плохая? — все-таки не удержалась я.

— Тебе мало того, что ты уже видела?