Проклятые кровью - Иви Берне

Эта мысль наполнила ее восторгом. Нью-Йорк был раем для вампира, и она была не в состоянии завладеть им на протяжении тридцати лет. Она так этого хотела. Она хотела этого. Сильно.

— Что относительно главы семейства Фостинов?

— Сразу можешь его пропускать. И братья тоже для меня не препятствие. Михаил — только он, единственный, о ком мы должны волноваться.

— Ваше Высочество?

Алия выскользнула из-под Мэтью и подошла, чтобы присесть перед головой Фрэнка. Его голова напоминала баклажан. Просто замечательно. Она вытащила наушники.

— Да?

— Я подумал.

— Удивительно.

— Это не честно. Вы пьете кровь вампира, и никто не убивает Вас за это. А тогда как на счет тех, как вы там их называете? Связанных супругов?

— Ох, прости. Я даже не подозревала, что у тебя были хоть какие-то чувства к Джейсону.

— Нет! Я хочу сказать, что не собираюсь умирать для того, чтобы прикрыть чью-то жопу, а между тем подобное дерьмо будет продолжаться и дальше, понятно?

Доминик прогуливался, складывая оружие, посмотрел вниз на Фрэнка.

— Думаю, мы сейчас не опустимся до того, чтобы ссылаться на древние традиции для нашей защиты, не так ли? Хотя должен признаться, я впечатлен, ты вообще знаешь хоть что-то из средневекового прошлого?

— Все по-честному, это все.

— Я не думаю, что этот аргумент спасет тебя, Фрэнк. Она быстро вставила наушники обратно и еще раз его крутанула.

Загудела селекторная связь. Алия подошла к своему столу, чтобы ответить.

— Госпожа Адад, у меня сообщение от службы безопасности. Михаил Фостин и его адвокат, Джошуа Сильвер, внизу.

— Ты шутишь.

— Нет, госпожа Адад. Они говорят, что пришли… с предложением?

Кожа Алии зачесалась. Никогда не произносите имя Дьявола.

ГЛАВА 3

Она посмотрела на Доминика, широко открыв глаза и прикрыв рот в притворном ужасе. Но он, конечно же, оставался смертельно серьезным.

— Мне стоит спуститься вниз?

— Служба безопасности высветит их на экране. Оставайтесь здесь. — Она махнула Майи, Мэтью и висящему Фрэнку, — который ее не услышал. — Вы все можете остаться и понаблюдать за разворачивающейся картиной. Я не знаю, был ли Фостин когда-нибудь в Калифорнии.

Через селектор она сказала:

— Передай службе безопасности следить за ними, как только их впустят.

Алия присела за большим столом. Она схватила несколько ручек, скрепки для бумаги, документы и поместила все это в ящик, затем вынула снова. Не стоит наводить порядок для Михаила Фостина

С чего бы это Михаил решил ее навестить?

Наверное, это имеет какое-то отношение к Миннесоте. Но тогда что это за предложение?

Она не волновалась по поводу того, что это могла быть ловушка для нее. Если бы в его намерениях было убить ее, он бы не приезжал в офис под белым флагом. Если бы Михаил нанес удар, то это было полнейшей неожиданностью, тщательно спланированной и абсолютно разрушительной и все же юридически законной, согласно закону вампиров. Именно таким образом он избавлялся от своих врагов до настоящего времени. В итоге она предположила, что у него к ней было какое-то дело.

Охрана немного повременила. Мудро. Между тем, она свыклась с мыслью о том, что Михаил, прибыл в Лос-Анжелес, и это ей даже начало нравиться. Это было чертовски удобно, почти, как если бы Вселенная упала ей на колени.

Это было даже немного сентиментально, потому что она думала, что их борьба будет проходить в Нью-Йорке, и в этом сражении она бы его убила. Именно так ей нравилось работать. Это было прямо — и по-честному.

Но если бы он решился приехать в ее город инкогнито и совершить прогулку прямо в ее офис, то с ее стороны было бы глупо не воспользоваться возможностью ликвидировать его быстро и без лишних разговоров. Затем, при возникшем хаосе после его смерти, она захватила бы Нью-Йорк. В конечном итоге, это бы того стоило.

Михаил Фостин. Она не видела его с тех пор, когда он был еще моложе, чем Мэтью и Майя. Она взглянула на них, восхищаясь их податливыми, тонкими телами и безупречной кожей, ее губы изогнулись в улыбке. На самом деле она и Михаил были очень молоды.

Казалось бы, что должен быть закон об убийстве своего первого любовника, хотя если вдаваться в подробности, Михаил, по всей видимости, не возражал бы воткнуть острый кол ей в голову. Она задалась себе вопросом, насколько сильно он ее ненавидит.

Доминик расхаживал, проверяя, как работает его оружие.

Алия сбросила туфли и положила ноги на стол, постоянно озираясь на монитор переднего офиса.

— Я надеюсь, охрана не забудет использовать большое количество смазки. Ты достал немного этой царской смазки, я просила тебя запастись ею для почетных гостей?

Доминик бросил на нее сердитый взгляд. Это было бы его первая встреча лицом к лицу с настоящим Фостином и это его очень раздражало.

Майя зевнув, спросила:

— Этот Ледышка на самом деле так великолепен, как о нем говорят?

Алия пожала плечами. Ледышка, Лед, Холод — это были уличные имена Михаила. Он, должно быть сильно изменился за эти годы, потому что, когда он был молод, то был столь же горяч как любой другой мужчина, которого она когда-либо встречала. Даже его светло-голубые глаза горели подобно яркому пламени.

В этот момент Михаил прошел к входу в офис. Камера слежения поймала его под большим углом, показывая ей изящное животное, в строгом черном костюме. Её стул с грохотом опустился на пол, когда она придвинулась поближе к монитору.

Увлеченно, она жевала подушечку большого пальца, наблюдая, как он разговаривал с секретарем, отмечая его измененные черты. Он стал более высоким, более широким в плечах, а гладкие линии его лица стали более строгими и острыми как лезвие. Его прямые, платиновые волосы опускались на воротник. Это не изменилось. Она отлично помнила, как эти волосы скользили сквозь ее пальцы, тяжелые и прекрасные.

Она слышала, что он не делал абсолютно ничего, чтобы еще больше скрыть свою кровожадность. У некоторых вампиров это было от природы. Другие вносили некоторые изменения, чтобы скрыть. Например, она носила контактные линзы и темные очки, когда выходила, и прилагала все усилия, чтобы перемещаться медленно подобно человеку. Если вы знали, что искать, то могли бы легко разыскать вампира в любой толпе, но никто никогда не смог бы принять Михаила за человека.

Власть, которая была у него, как у главы семейства, мерцала вокруг него словно вторая кожа. Он был красивым принцем. Когда-то давно она не могла сопротивляться подобной власти, но больше она не принесет себя ни для кого в жертву. Принцы требовали абсолютного подчинения от тех, кто их окружал, особенно от их возлюбленных. Теперь, когда она сама была принцессой, она никому не подчинялась — не на улице, не в зале заседаний совета и никогда, никогда в спальне. В свое время она подчинилась. И у нее не было никакого желания приклоняться когда-либо снова.