Спецприключения Миши Шерехова - Дмитрий Евгеньевич Наумов

интеллектуала сразу смекнули, что это не что иное как секретное прикрытие начавшего бурно развиваться процесса конверсии. Прозрение наступило довольно быстро, но поскольку платили в товариществе раз в десять больше, чем в родном НИИ, то они решили остаться, отдавая вопросам перехода к цивилизованной конверсии все свободное от погрузочно-разгрузочных работ время.

Завидя Мишу, приятели несказанно обрадовались.

– Мы тут обсуждаем перспективу директивного решения конверсионной программы аэрокосмического комплекса России, – пояснил один из них и душевно заглянул в глаза Шерехову.

Миша понял, что паузу долго держать нельзя – не на работе – еще подумают, что проблема конверсии его не интересует, и сделав умное лицо, Шерехов решил вставить свою лепту в процесс разработки конверсионной программы ослабевающей России.

– У меня есть свое виденье этой проблемы, – издалека начал он, – и если вы не против, основные тезисы я могу сформулировать хоть сейчас".

– На хер! На хер! – закричали пьяные интеллигенты, доставая третий стакан.

Миша сразу погрустнел. То ли от того, что уважаемое общество не захотело выслушать его тезисы, то ли от того, что ему надо было уезжать и он не сможет дослушать окончание высоконаучного диспута, но он погрустнел и пробормотал что-то вроде "Я не могу, мне ехать надо", чем вызвал к себе неподдельный интерес собеседников, которые в один голос заорали:

– А вот и тост созрел – на посошок!

Понимая, что вслед за "посошком" пойдут другие, подкупающие своей новизной, тосты из серии "на ход левой ноги", Миша залпом выпил "посошок", и ушел по-английски, не попрощавшись.

Добравшись муниципальным транспортом на работу, Шерехов, прежде всего, зашел к своему приятелю, который совсем не случайно занимал высокий пост Заместителя Начальника, и в чьи обязанности входило напутствовать и отправить Шерехова в дорогу. Дернув условным манером ручку двери, Миша своим ключом открыл замок и войдя в кабинет обнаружил то, что и надеялся обнаружить. Во главе стола сидел хозяин кабинета, он же Заместитель Начальника, он же просто Анатолий Евгеньевич, человек столь скромный, что даже сутулился, стараясь скрыть свое преимущество – стройность по-аполлоновски скроенной фигуры. По обе стороны маленького, но гостеприимного стола сидели боевые соратники из братского коллектива.

Как понял по выражению лиц боевых соратников Миша, шло закрытое совещание. Анатолий Евгеньевич совещался, как обычно, по телефону, напрягая сократовский лоб и растягивая слова, вставляя в конце каждой фразы неопределенный артикль "бля". Соратники совещались между собой за бутылкой "Херши", закусывая сайрой и скромными тефтелями, полученными в продпайке.

Судя по радостной реакции соратников на его появление, Шерехов понял, что совещание без него проходило довольно сухо. Поздоровавшись с соратниками и шепотом спросив их, какой вопрос слил фигуру Евгеньевича с трубками в известную скульптуру Лакоона, он услышал неопределенно равнодушное: "Кремль, одно слово", после чего присел к столу. Совещание продолжилось, и Шерехов довольно быстро вошел в круг обсуждавшихся вопросов, поскольку они касались всех и каждого и посвящены были одному – зарплате. Разговоры о ее повышении ходили уже давно и недавно это свершилось, но оперсостав морально не был готов к свершившемуся факту и пребывал теперь в крайней растерянности. Никто не знал, что делать с такой уймищей денег. Некоторые, правда, сообразили сразу и фирменные магазины "Сони" и "Хитачи" осиротели без товаров за два дня. Но это были единицы, а основная масса оперработников, имея в своих двухкомнатных виллах по два-три телевизора, по три холодильника и видеомагнитофоны во всех помещениях, вплоть до санузлов, просто физически не могла разместить новую бытовую технику. Те же проблемы были и с личным автотранспортом – ставить автомобили уже было негде. Поскольку ни на что другое фантазии не хватало, а деньги все прибывали, народ загрустил. Дошло до истерик – многие коллективы большого серого дома уже стали сочинять текст обращения к Президенту с просьбой прекратить хотя бы на время выплату денежного содержания офицерам.

Соратники обсуждали совместный план по правильному вложению денежной массы. Один из соратников предложил всем купить, входящие в моду пальто из кашемира, но был подвергнут обструкции, поскольку на его фигуре, высокой и стройной, оно сидело как литое, но он не подумал о простых рядовых оперработниках. Глубокий декольтированный вырез и длинные полы предложенного друзьям на примерку кашемира создавал образ чекиста, с любовью описанный мастером журналистского пера Е. Альбац в перестроечной газете "Московские новости", образ выпущенного под залог из психушки маньяка с комплексом Наполеона. Для полноты картины не хватало только пыжикового треуха, прикрывающего пытливый взгляд разбросанных по лицу глаз.

Предложение второго соратника всем купить кожанные куртки тоже не прошло – решили не путать чекистский дар с рэкетирской яичницей. И тут был найден неожиданный ход – купить два ящика "Херши", торт и пирожные и провести вечер за чашкой чая в кругу друзей. А на остальные деньги всем купить по ваучеру и куда-нибудь вложить. На том и порешили, разлив остатки напитка по стаканам.

" День задался", – икнув, подумал Шерехов и тут же опять загрустил, вспомнив, что ему сегодня уезжать в командировку. Озадачив Анатолия Евгеньевича по поводу машины в аэропорт, Миша вышел из кабинета, чтобы еще раз перед отъездом просмотреть шифротелеграммы.

Просмотрев бумаги и выписав в записную книжку данные, которые ему могут пригодиться, Шерехов подумал о том, что пришло время сказать соратникам последнее "Прости" и выехать во Внуково. Он вышел из кабинета, прошел в конец коридора в комнату, где сидели его сотрудники и, собрав остатки серьезности, произнес пламенную речь, суть которой сводилась к простой формуле: "Скоро не ждите". Мысленно вычеркнув один из пунктов своей программы, Миша пошел дальше и зашел в машбюро, чтобы предупредить "сестринский коллектив" о том, что несколько дней "сестры" могут отдохнуть от его постоянных просьб, перепечатать в очередной раз правленый документ.

Шерехову нравилась спокойная деловая атмосфера машбюро, где в зарослях лимона, домашней березы и растений, экзотические названия которых для Миши было запомнить совершенно невозможно, стоял большой квадратный стол, за которым с раннего утра собирались все сотрудницы бюро. За партией покера они вели продолжительные беседы о пользе инфляции для госбюджета, обсуждались виды российских актеров на ежегодное присуждение "Оскара" или решались совсем уже прозаические и мало кого интересующие вопросы о возможном присвоении сотрудницам машбюро воинских званий и получении по этому случаю модельной кирзовой обуви.

Войдя в комнату и поздоровавшись со всеми в свойственной ему манере полевого офицера, случайно из окопов попавшего в салон великосветского женского клуба, Шерехов сразу приступил к основному вопросу, дабы не затягивать горькие минуты неожиданного прощания. Объяснив, куда он едет, Шерехов поставил вопрос ребром – что привезти