Неформат (сборник) - Александр Шорин

Когда нет возможности провести ночь в объятиях друг друга, он целует меня на прощанье, выражая сожаление о том, что невозможно эту ночь провести вместе, и звонит Маше (Кате, Насте, Марине…).

Благодаря ему я знаю, что я такая же, как и миллион других. Я знаю о тех его качествах, которые неизменны: например, любовь к противоположному полу и настороженность к своему, а также о ежедневных «мелочах»: как приятно, оказывается, спать с Викой, и какой необычной формы грудь у Юли – это знание заставляет меня задуматься, а известно ли Алисе, какие трусики были на мне в прошлый четверг.

Ему приятно сделать для меня что-то, что ему сделать проще, чем мне, чтобы потом с полным основанием попросить сделать какую-нибудь мелочь для него, которая упростит его нелёгкую мужскую жизнь: например, приготовить поесть, помыть пол или почесать за ушком.

Он не упускает случая сделать для меня что-нибудь приятное: одеваясь, он просит меня погладить ему рубашку и постирать джинсы, дабы он радовал собой меня и окружающих. Если я дарила ему что-то, то эти вещи я часто вижу как у него, так и у наших общих знакомых женского пола.

Я знаю, чем он занят: куда любит ходить, что читает сейчас, какие проблемы ему приходится решать. Изредка он интересуется тем же самым по отношению ко мне. Больше двух-трёх фраз с моей стороны он обычно не выдерживает.

Он рассказывает о людях, с которыми общается, и расспрашивает о тех людях, с которыми общаюсь я. Старается, чтобы я знала его друзей, а он знал моих.

Вечером он обязательно находит время на ужин, секс, чтение художественной литературы и просмотр телевизора.

Любовь как изощренное искусство

– Принято считать, что искусство это – женское, – толстяк поправил дужку очков, которые упорно сползали с переносицы, посмотрел на юношу взглядом, который опережал красноречие его слов, обещая большее… – и практикуемое, в основном, на Востоке: в Индии, Китае и, конечно же, Японии. Суть его заключается в том, чтобы подчинить чувственность строго выверенным правилам.

Молодой человек поёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее, неуверенно уточнил:

– Искусство обольщения?

– Можно назвать его и так: дело не в названии, а в сути. Суть же в том, что наши чувства только кажутся непредсказуемыми, на самом же деле ими можно и нужно управлять.

– И, овладев этим искусством, я могу добиться взаимности любой красавицы?

– Вот именно. Если сумеешь при этом сохранить хладнокровие и ясность ума.

– И каким образом это делается?

– В Японии тебе бы сказали: нужны долгие годы для овладения подобным искусством. Я же скажу проще: несколько непреложных правил и импровизация.

– Какие же это правила?

– Самые простые. Первое: привлеки к себе внимание женщины, а затем дай ей понять, что она совершенно тебе безразлична: она будет заинтригована. Второе: брось на неё единственный пристальный взгляд, а потом продолжай себя вести по-прежнему холодно и безразлично: это заставит её обратить на тебя пристальное внимание. Третье: якобы случайно прикоснись к ней хотя бы краем одежды. Четвёртое…

…

Он сел, снял очки, потер пальцами усталые глаза. Бросил, не оборачиваясь, подскочившему официанту:

– Бутылку моего любимого, красного. Дамам – меню, и побыстрее.

И только потом поднял лицо навстречу двум женщинам, сидевшим за тем же столиком. Без очков он скорее угадывал выражения лиц, чем видел их, но это его абсолютно устраивало. Вспомнил собственные слова, сказанные недавно: «Якобы случайно прикоснись к ней хотя бы краем одежды…», слегка скривил губы в улыбке. Он знал: та, что справа от него, давно замужем, воспитывает двоих девочек и необузданную свою сексуальность рискует выпускать наружу маленькими порциями лишь в интернет-романах. А та, что справа, познала истинные прелести плотской любви лишь после тридцати, с любовником-азиатом, которого ничуть не интересовали её интеллектуальные изыски. Он знал, что этих двух женщин ему не суметь завоевать никаким искусством, сколь бы ни были широки его познания в этой области: обе они прекрасно знали, что он умеет любить лишь головой.

Конец ознакомительного фрагмента.