Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском «котле» - Гельмут Фогель

Немецкий VII армейский корпус, расположенный дальше к югу, обладал большими силами при более коротком обороняемом участке. Тем не менее и у него не все шло гладко. Навстречу советскому наступлению, казавшемуся неотвратимым, Люфтваффе направило пикирующие бомбардировщики, которые нанесли удары по частям, сосредотачивавшимся в районе Тыновки. Однако еще одну проблему создавала отрезанная советская группировка под Тихоновкой. 23 января боевая группа 82-й пехотной дивизии удалось сжать кольцо вокруг них, таким образом, вернув ситуацию под контроль. Но было неясно, удастся ли ликвидировать эту группировку до начала советского наступления, которое теперь представлялось неизбежным. Район должен был быть безоговорочно очищен от ее частей до утра 25 января, поскольку именно в этот день 82-ю дивизию планировалось направить в III танковый корпус, который готовился начать операцию «Ватутин» совместно с XXXXVI танковым корпусом.

24 января значительных атак на позиции VII и XXXXII армейских корпусов не проводилось. Однако немцы наблюдали дальнейшее наращивание советских сил в районе Ты- новка — Баштечки, а также вокруг Ковшеватой. Поскольку на основании допросов пленных было установлено, что в районе Тыновки сосредотачиваются 5-й гвардейский танковый корпус и 5-й механизированный корпус, немцы сделали вывод, что основной советский удар будет направлен на 34-ю пехотную дивизию, и в срочном порядке направили подкрепления на этот участок фронта. По их оценке, советские приготовления почти завершены, и большое наступление следует ожидать очень скоро.

Признаки наращивания сил были подтверждены советским перебежчиком, лейтенантом из противотанкового батальона 359-й стрелковой дивизии, который заявил, что видел в Тыновке около 70 танков. Он также сообщил, что наступление должно начаться 25 или 26 февраля, и его начальной целью является село Виноград. Намерения врага становились для немцев все яснее.

Тем временем боевая группа 82-й пехотной дивизии продолжала атаки отрезанных советских частей, оттесненных в Тихоновку. Боевая группа сама по себе имела недостаточно сил, но ее поддерживали семь артиллерийских батарей, а Люфтваффе прикладывало усилия для обеспечения воздушной поддержки. И все-таки немцам не хватило сил, чтобы полностью уничтожить советскую группировку, которая снабжалась по воздуху.

24 января немецкий XXXXVI танковый корпус атаковал советскую 1-ю танковую армию. Хубе мог лишь надеяться, что этот удар будет достаточно эффективен, чтобы 1-й Украинский фронт отложил запланированную наступательную операцию или уменьшил ее размах.

XXXXVI танковый корпус продолжал атаки и 25 января, когда к нему присоединился III танковый корпус. Однако командование немецкой 1-й танковой армии отмечало, что было сильно обеспокоено угрозой VII и XXXXII армейским корпусам и торопило два танковых корпуса атаковать с предельной скоростью и решительностью, чтобы как можно скорее закончить наступление и начать перемещение частей на правый фланг армии. Против атакующих немецких войск были брошены два советских танковых корпуса, что угрожало успеху операции.

При взгляде из сегодняшнего дня ясно, что командование немецкой 1-й танковой армией верно определило основные участки советского наступления, также оказалось правильным предположение о том, что основной удар будет нанесен на юге, из района Тыновки. К тому же немцы точно предсказали дату начала советского наступления и определили, что главная его цель — отрезать немецкие войска в районе Корсуня.

К несчастью для немцев, общее положение на Восточном фронте напоминало плотину с множеством дыр и небольшим запасом пробок, способных остановить потоки воды. Но в отличие от воды, которая продолжает давить на стенки, даже если ее выдавить назад, войскам может потребоваться время, перед тем как они снова смогут оказывать давление на противника. Если бы XXXXII армейский корпус был отведен в более выгодный для обороны район по реке Россава, Красной армии понадобилось бы некоторое время, чтобы подтянуть силы и наладить снабжение. Но поскольку Хубе было приказано удерживать позиции, у него оставалось лишь два варианта действий: он мог либо использовать свои танковые дивизии для наступления на 1-й Украинский фронт, либо оставить их в резерве для проведения контратак после начала советского наступления. В реальности последний вариант едва ли можно было рассматривать всерьез. Любой командующий армией, имевший в своем распоряжении танковые дивизии, находящиеся в резерве, имел все шансы получить приказ отправить их куда- либо еще, поскольку в танковых дивизиях всегда имелась нужда на многих участках Восточного фронта.

На участке фронта, оборонявшемся 8-й армией, восточным соседом немецкой 1-й танковой армии, XI армейский корпус занимал положение, чем-то похожее на положение XXXXII армейского корпуса. XI армейский корпус был значительно сильнее, но оборонял более протяженный участок. Северная часть его фронта не располагала к проведению широкомасштабных операций, так как этот район был заболочен, а большие лесные массивы затрудняли передвижение частей. Река Тясмин тоже могла быть использована как выгодный оборонительный рубеж. Но участок фронта к югу от Тясмина проходил по более открытой местности. Здесь занимала позиции 389-я пехотная дивизия, заново сформированная после уничтожения в сталинградском котле годом раньше. Переформирование прошло в Бретани, и осенью дивизию отправили на Украину. Фактически XI армейский корпус тоже попал в окружение под Сталинградом, а его командир, генерал пехоты Карл Штрекер, стал одним из многих, оказавшихся в советском плену.

22 января XI армейский корпус вел бои местного значения в районе Смела — Березняки, но не они тревожили командование корпуса. Напротив участка фронта, обороняемого 389-й пехотной дивизией, утром было установлено интенсивное движение техники, в том числе танков, особенно в районе Баландино — Красноселка. В тот же день, спустя некоторое время, 389-я дивизия была атакована к югу от Баландина, но атаки были отбиты. Поскольку в этом районе по-прежнему наблюдались перемещения частей противника, был открыт артиллерийский огонь, направленный на срыв советской подготовки. Командир XI армейского корпуса генерал Штеммерман решил, что советские атаки на его корпус преследовали цель нащупать слабые места в его обороне перед тем, как начнется основное наступление. Воздушная разведка установила, что Красная армия концентрирует силы у села Красноселка, что подтверждало предположения командира XI армейского корпуса. Сложнее было определить направление советской атаки, ожидаемой из этого исходного района, но в качестве меры предосторожности командование 8-й армии приняло решение вывести с передовой 11-ю и 14-ю танковые дивизии для создания резерва.

Перемещения советских войск в районе Баландино — Красноселка продолжались весь вечер, и артиллерия XI армейского корпуса подвергла обстрелу советские силы, сосредоточившиеся к востоку от сел Буртки и Вербовка. Картину наращивания сил 23 января дополнили подразделения зенитной артиллерии и истребители, осуществлявшие прикрытие района Баландино — Бандурово с воздуха. Несмотря на это, немцы наметили нанесение авиационных ударов по району сосредоточения советских войск. Также удалось обнаружить прибытие советских подкреплений в зону к югу от района Баландино — Красноселка.

В течение 23 января появлялись все новые и новые признаки неизбежного наступления. Штурмовые подразделения Красной армии пытались уничтожить колючую проволоку и прочие полевые заграждения, а артиллерия начала пристрелку целей. В ответ немецкая артиллерия вела обстрел советских войск, авиация наносила удары с воздуха. В 19:30 23 января немецкое командование отмечало, что предположение о концентрации крупных советских сил в районе Баландино — Красноселка полностью подтвердилось. Согласно последним сведениям разведки группировка противника вытягивалась дальше на юг, между селами Красноселка и Пенькино.

24 января положение немцев становилось все более шатким. Утром начались сильные атаки Красной армии на позиции 389-й пехотной дивизии. Дивизия была растянута по фронту, имея всего 1500 человек на участок длиной 21 километр. Чтобы исправить положение, небольшая группа танков из дивизии СС «Викинг» была отправлена в контратаку под Буртками, но без решительного результата. И все же немцы не были до конца уверены, в каком именно месте ждать основного удара. До сих пор атаки на 389-ю дивизию проводились без поддержки танков и, казалось, имели целью улучшение позиций и разведку построения немецкой обороны перед главным ударом.

Антон Мейзер служил сержантом в артиллерийском полку 389-й дивизии. Его батарея развернулась севернее, около села Олянино. Чуть позже, в 10 часов утра, к ним приехал командир дивизии генерал Крузе. Мейзер влез на машину Крузе, и водитель повел ее на наблюдательный пункт артиллеристов. Когда они добрались до позиции, на которой Мейзер уже бывал раньше, произошедшие перемены устрашили его. Недавний бой полностью изменил ландшафт, снег был «опален» и усыпан землей. Но у Мейзера не было времени разглядывать открывшуюся им картину, потому что он должен был быстро подготовить все необходимое для отражения предстоящей советской атаки[29].