Мертвая линия. Оно приближается… - Саймон Уокер

Преодолев оставшийся путь до Кронвейра пешком, Сейра и Буся ступили на подъемный мост. Колдунья заблаговременно, еще на месте посадки, окружила себя и пса Мантией Невидимости, так что для местных лесных тварей оба путника остались совершенно незамеченными.

Взойдя на подъемный мост через ров, Сейра свернула магический покров, и из дверки в воротах тут же выскочил скелет с огромной алебардой.

— Кто такие? Откуда? Цель прибытия? — выпалил он, сверля пришельцев пустыми глазницами.

— Повелительница Драхмы к Владыке Мурляндии, — властно прищурившись, ответила колдунья. — Доложи немедленно!

— Приказано через эти ворота никого без пароля не пускать. Вы знаете пароль?

— Я знаю такое количество паролей, что тебе и не представить.

— Значит, не знаете. Вы можете пройти в общественную часть города через Южный Лаз.

— Я через лаз? Ты в своем уме, суповой набор? — Сейра угрожающе стукнула посохом по мосту.

— Оскорбление слуги короля при исполнении обязанностей карается законом Мурляндии, — невозмутимо выдал скелет.

— И что ты со мной сделаешь? Отшлепаешь? — Скрытая сущность Абракадабра ужаснулась неприкрытой кокетливости колдуньи.

— Теперь вы пытаетесь со мной заигрывать? Бесполезно, я — мертвый, — разумно заметил стражник, поворачиваясь, чтобы уйти.

Дверь скрипнула и захлопнулась прямо перед его носовым отверстием. Посох Сейры полыхнул изумрудным пламенем, на личико колдуньи набежала угрожающая тучка.

— Даю тебе пять ударов сердца, которого у тебя нет, чтобы стать гостеприимным и вежливым. В противном случае я верну тебе сердце, но лишь затем, чтобы тут же вырвать его вместе с тем жалким остатком жизни, который в тебе еще теплится.

Буся, оценив стиль изложения, одобрительно зарычал. Скелет укоризненно покачал головой:

— А теперь вы мне угрожаете.

— Пять.

В тот же момент мерцающая полупрозрачная змея метнулась от посоха к его субтильному тельцу, обвила и подняла в воздух. Алебарда выпала, воткнувшись в доски моста. Стражник бился в конвульсиях. В этот момент ворота распахнулись, обнаружив на пороге дюжину скелетов-лучников с натянутыми тетивами. Болтающийся в воздухе исхитрился указать белым пальцем на колдунью:

— Попытка вторжения, приказываю уничтожить!

Двенадцать стрел соскользнули с луков, но лишь для того, чтобы моментально развернуться и пригвоздить своих бывших хозяев к створкам ворот. Никакого ущерба скелетам это, конечно, не нанесло, однако если вы когда-нибудь вытаскивали стрелу из собственного позвоночника, то прекрасно знаете, насколько это хлопотливое занятие. Сейра сняла с посоха хвост колдовской змеи и привязала его к тяжелому медному кольцу на воротах, оставив стражника висеть в объятиях магии, после чего, гордо вскинув головку, вошла в город.

Жерло тоннеля виляло шершавыми стенами, уводя Рагнара все глубже и глубже. Калитка осталась далеко позади, вновь запертая и скрытая от случайных взглядов. Узоры, покрывавшие вход в Хрустальный Зал, пришли в движение после поворотов Меча и, проводив пришельца, затянули проем в стене. Переход закрыт. Возможно, навсегда. Однако тревожное предчувствие не давало викингу покоя, словно он забыл сделать что-то важное.

Рагнар стал насвистывать веселую песенку, но эхо так сильно искажало и без того неидеальное исполнение, что мелодия получалась зловещей, и это занятие пришлось бросить. Не хотелось признаваться самому себе, но с каждым шагом становилось все более очевидно, что Выбранный заблудился. Повороты и развилки сменяли друг друга, стараясь ничем не отличаться от предыдущих. Факел, раздобытый у Эдварда и такой же замороженный, как друзья викинга, освещал камни под ногами и делал темноту впереди еще более непроглядной. Хоть он и светил слабее обычного, мерцая сквозь ледяную скорлупу синим светом, но при этом мог продержаться дольше. Рагнар потерял счет времени почти сразу после того, как потерял направление. Несколько раз он пытался вернуться назад, что еще больше запутало его в горных недрах. Викинг зачем-то положил на пол все еще мокрый трофейный плащ и, присев на него, закурил. Если не найти ориентиры раньше, чем заколдованный факел все же догорит и темнота сомкнется вокруг, то шансов на спасение практически не останется. По-рыбьи двигая губами, Рагнар выпускал изо рта колечки дыма, размышляя о том, что в сложившейся ситуации было бы не стыдно немного испугаться. Тем не менее он чувствовал себя подозрительно спокойно, словно все происходящее — не более чем очередная байка, рассказанная в таверне кем-то незнакомым про кого-то вряд ли существовавшего. С детства Рагнар знал, что он особенный, что смерть не может забрать его случайно, просто проходя мимо. Он должен выполнить нечто, ради чего появился на свет. Что-то такое, что ждет его впереди, прячась за углами предчувствий. Глупо, конечно, так думать, тем более с уверенностью, но он ничего не мог с собой поделать, четко веря, что застрявшая в горле рыбья кость — не его участь. Пещеры меж тем рождали звуки, которые, улавливаясь обострившимся слухом и преломляясь воображением, рисовали монстров и стонущих чудищ.

Прошло еще какое-то количество времени, и факел неожиданно потух. Ледяные путы исчезли, пламя вспыхнуло рыжим и погасло, испустив струйку дыма на прощание и оставив викинга наедине со слухом и обонянием. Рагнар посидел еще немного, приучая глаза к темноте и размышляя о том, что где-то далеко Эдвард, Брокен и Ширл, возможно, тоже пришли в себя, избавившись от магической заморозки. Потом викинг подумал, что надо было проковырять в их ледяных скорлупках отверстия для дыхания. Вдруг во время действия заклинания дышать все же нужно? Держась рукой за стену, Рагнар встал и медленно побрел по тоннелям наугад. Какими бы вопросами он ни задавался сейчас, ответов он не найдет, пока не пойдет им навстречу.

Когда вокруг никого нет, обычно, пользуясь тишиной, появляется внутренний голос. Чем дольше пауза в общении, тем громче он становится. Сперва невнятное бормотание, текущие мысли, а потом, когда он почувствует себя достаточно окрепшим, начинаются споры и неприкрытый дележ сознания.

Рагнар устал, ноги то и дело спотыкались и поскальзывались. Когда очередной сталагмит поставил подножку, викинг не удержался и шлепнулся на мокрый пол. Привалившись к стене, он решил перевести дыхание. Внутренний голос к этому времени уже порядком разошелся и громогласно критиковал хозяина за все прошлые необдуманные поступки. Он припомнил все, начиная с побега из Академии, заканчивая пижонским отказом от криков о помощи пару часов назад.