Из глубины - Чайлд Линкольн

— Невероятно! Неужели вы и вправду обнаружили…

Но Ашер приложил палец к губам, подмигнул и заговорщицки улыбнулся.

— Да, это правда. И реальность даже более фантастична, чем вы можете себе представить. Но лучше по порядку. Давайте сначала я покажу вам, где вы будете жить. Дорога была долгой, и, думаю, вы захотите привести себя в порядок.

Крейн отдал Ашеру одну из своих сумок.

— Мне бы хотелось больше узнать о процессе акклиматизации.

— Конечно, конечно. Сюда, Питер. Я уже спрашивал, можно ли называть вас Питером?

Еще раз улыбнувшись, он повел Крейна дальше.

Крейн с любопытством смотрел по сторонам. Они находились в квадратном вестибюле с низким потолком, где с двух сторон тянулись окна с затемненными стеклами. В одном из окон сидели за пультом управления два техника и смотрели на Крейна. Один из них приветственно помахал рукой.

Белый коридор, начинавшийся в конце вестибюля, вел на верхний этаж станции. Ашер уже шел по коридору, повесив сумку на плечо, и Крейн прибавил шаг, чтобы догнать его. Коридор, конечно, был узок, но не настолько, как ожидал Крейн. Неожиданным оказалось и освещение: мягкое и не очень яркое, совсем не похожее на холодное флуоресцентное освещение на борту подводных лодок. Воздух тоже был удивительный: теплый и приятно влажный. Ощущался какой-то запах, который Крейн никак не мог определить, что-то медное, металлическое. Интересно, подумал он, может быть, это так работают системы кондиционирования?

По дороге они миновали несколько закрытых дверей, таких же белых, как и стены коридора. На некоторых были написаны имена, на других были какие-то сокращения наподобие «ЭЛЕКТР. ЭКСПЛ.» или «ПОДСТАН. II». Рабочий, молодой человек в комбинезоне, как раз открыл одну такую дверь, когда они проходили мимо. Он кивнул Ашеру, с любопытством глянул на Крейна, вышел и направился в противоположную сторону, в вестибюль. Заглянув внутрь, Крейн увидел комнату, забитую укрепленными на стеллажах серверами, а также небольшие джунгли сетевого оборудования.

Когда дверь снова закрылась, Крейн осознал, что она вовсе не выкрашена в белый цвет. И двери, и стены были сделаны из какого-то необычного искусственного материала, который, похоже, принимал цвет окружения — в данном случае освещения в коридоре. Крейн увидел собственное призрачное отражение на двери и размытые очертания своей фигуры какого-то странного платинового оттенка.

— Что это за материал? — спросил он.

— Недавно разработанный сплав. Легкий, химически пассивный, очень прочный.

Они дошли до пересечения с другим коридором, и Ашер повернул налево. По видеоизображению Крейн решил, что начальнику научного отдела Океанографической службы должно быть под семьдесят, но тот оказался лет на десять моложе. Морщины были не от возраста, как думал сначала Крейн, а оттого, что Ашер провел много времени в море. Шагал он быстро и нес тяжелую сумку Крейна так, словно она ничего не весила. Впрочем, несмотря на явно хорошую форму, ученый прижимал левую руку к телу.

— Верхние уровни станции — просто муравейник, состоящий из кабинетов и жилых комнат, и поначалу ориентироваться в них трудно, — заметил Ашер. — Если потеряетесь, обращайтесь к планам, вывешенным на пересечениях главных коридоров.

Крейну не терпелось больше узнать о медицинских аспектах работы, а также о самих раскопках, но он решил предоставить Ашеру выбор темы для разговора.

— Расскажите мне про станцию, — попросил он.

— Двенадцать уровней в высоту, ровно сто восемьдесят метров в длину. Основание заглублено в материнскую породу морского дна, а сверху ее закрывает титановый купол, который мы устанавливали прямо на месте.

— Я видел купол, когда мы подходили. Грандиозное сооружение.

— Так и есть. Станция сидит под ним, как горошина в стручке, а пространство между ними полностью герметично. Купол плюс наш собственный корпус — между нами и океаном два слоя металла. Да и металл непростой: обшивка станции сделана из HY250, нового сорта стали, используемой для аэрокосмических проектов, с вязкостью разрушения выше двадцати тысяч футо-фунтов и пределом текучести порядка трехсот тысяч фунтов на квадратный дюйм.

— Я заметил, что на поверхности есть отверстие, ведущее внутрь, — произнес Крейн. — Зачем это?

— Вы, наверное, говорите о компенсаторах давления. Их два, по одному на каждой стороне. Принимая во внимание давление на этой глубине, самой лучшей формой была бы сфера. Купол же представляет собой полусферу, и эти две трубы, открытые океану, помогают уравновесить давление. Они также прикрепляют станцию к куполу. Думаю, умные головы, которые сидят на седьмом уровне, все объяснят более подробно.

Второй коридор, по которому они сейчас шагали, напоминал первый — трубы и кабели на потолке, закрытые двери с загадочными надписями.

— И еще я заметил в верхней части купола странный объект в форме чаши, футов тридцать в поперечнике, — продолжал Крейн.

— А, да. Это аварийная спасательная капсула. Просто на случай, если кто-то ненароком вытащит пробку.

Сказав это, Ашер засмеялся — легко, заразительно.

— Извините, не могу не спросить. Купол вокруг нас не такой уж и маленький. Наверняка иностранные правительства уже интересовались?

— Конечно. Мы тщательно подготовили кампанию по дезинформации, якобы здесь затонула сверхсекретная исследовательская субмарина. Все думают, что мы проводим операцию подъема. Но это не останавливает русских или китайцев — какая-нибудь их подводная лодка нет-нет да и пройдет мимо, что, конечно, сильно нервирует наших военных.

Они прошли мимо двери, возле которой был укреплен сканер сетчатки глаза; там же стоял пост — два моряка, вооруженные винтовками. Ашер не стал ничего объяснять, а Крейн ничего не спросил.

— Сейчас мы на двенадцатой палубе, — рассказывал Ашер. — Здесь в основном вспомогательные службы, работающие на всю станцию. Одиннадцатая и десятая палубы заняты жилыми помещениями, там же располагается и спортивный комплекс. Вы, кстати, будете жить на десятой палубе. Ванную будете делить с Роджером Корбеттом, военным психологом. Большинство ванных рассчитано на две комнаты — как вы понимаете, место мы должны экономить. Штат у нас полностью укомплектован, а вы — неожиданное пополнение.

Он остановился перед лифтом и нажал кнопку.

— Девятая — палуба снабжения. Медпункт, где вы будете работать, тоже там. На восьмой палубе административные помещения и исследовательские лаборатории.

Раздался тихий сигнал, и двери лифта с легким шуршанием открылись. Ашер жестом пригласил Крейна войти и последовал за ним.

Лифт был сделан из того же необычного материала, что и коридор. На панели имелось шесть кнопок без всяких обозначений. Ашер нажал третью сверху, и лифт поехал вниз.

— О чем я? А, да. Седьмая палуба — научный отдел. Там компьютерный центр и всевозможные лаборатории.

Крейн покачал головой.

— Невероятно.

Ашер просиял, словно станция была его собственностью, а не правительственным учреждением.

— Я не упомянул, наверное, сотню подробностей, которые вы узнаете сами. Тут есть три кают-компании, камбузы при которых готовят самую изысканную еду. Полдесятка залов для отдыха, удобные комнаты для трехсот с лишним человек. В общем, Питер, мы — небольшой город в двух милях под поверхностью океана, вдали от любопытных глаз.

— «На ложе океана, без пригляда…» — процитировал Крейн.

Ашер с любопытством на него посмотрел, неопределенно улыбаясь.

— Это ведь Эндрю Марвел?[2]

Крейн кивнул.

— Да, «Бермуды».

— Только не говорите, что любите читать стихи.

— Почитываю. Приобрел такую привычку, когда служил на лодках. Это мой скрытый порок.

Улыбка на обветренном лице Ашера стала шире.

— Питер, вы мне нравитесь.

Прозвучал сигнал, и двери открылись в новый коридор, на этот раз более широкий и оживленный. Выглянув, Крейн очень удивился — жилая зона была оформлена очень красиво. На полу лежал элегантный ковер, а на оклеенных обоями стенах — о чудо! — висели написанные маслом картины в рамах, совсем как в вестибюле роскошного отеля. Мимо, болтая друг с другом, шагали люди в форме или в лабораторной одежде. У каждого на воротнике или на кармане рубашки был прикреплен бейдж с индивидуальным номером.