Босиком по горячим углям - Александр Щелоков

Таштемир направил машину к шпалере густого кустарника: со стороны улицы взвыли, приближаясь, сирены патрульных машин.

- Нет, ребята! - крикнул Таштемир, ощерив зубы. - Теперь вам Иргашева не взять!

Он свернул с аллеи на едва заметную тропку и помчался по ней со всей скоростью, на которую был способен мотоцикл.

5

Корреспондент республиканской газеты "Сияние Востока" Зяма Глейзер, выступавший под псевдонимом Зия Гумеров, жаждал сенсации. За три года репортерской работы он ни разу не написал ничего более стострочной информации. И все это время его не покидало ощущение грядущей удачи. Просыпаясь, он вступал в новый день с тайным ожиданием чуда. Что это будет - пожар, на который он примчится раньше всех, или захват террористами самолета, в котором он будет лететь, а может, посадка корабля инопланетян в его присутствии, - Зяму особо не беспокоило. Главное, чтобы что-то случилось. И тогда он сможет отказаться от осточертевшей беготни по совещаниям и заседаниям затем только, чтобы сообщить, какое на них присутствовало высокое по местным масштабам лицо.

Зяма завидовал ястребам столичной прессы. Его несколько раз прикрепляли в качестве сопровождающего к заезжим глашатаям гласности, которые искали на Востоке не столько острые впечатления, сколько деловые связи и спонсоров. Ошеломляющее впечатление на Зяму произвел Арон Грибовик, краснощекий крепыш, редактор нового столичного еженедельника "Наизнанку". Вдохновляемая и направляемая твердой рукой этого человека армия газетных жучков ковырялась в личной жизни известных людей - художников, писателей, артистов, дипломатов.

Цели выбирались определенные, и стрельба по ним велась жестокая, на поражение. Не каждый обстрелянный типографской краской мог быстро и дочиста отмыться. Борзописцы рыскали повсюду с угрожающим блеском в глазах. Сделав себе имена скандальными статьями, они нередко уматывали за границу, оставляя после себя лишь неприятный запах.

Грибовик оказался человеком контактным, общительным. "Однажды в Сан-Франциско...", "Как-то, помню, в Париже...", "Было это в Монтевидео..." Фразы подобного рода слетали с его языка так легко и просто, что Зяма рядом с Ароном Эдуардовичем ощущал себя безродным пигмеем. Чем он мог ответить?

"Однажды в Бешарыке"? "Помню, это случилось в Каптаркале"?

Уезжая в столицу, Грибовик дружески тряхнул Зямину руку и запросто, как равный равному, сказал:

- Пиши. Ты знаешь, что для нас годится. Если что - звони мне лично.

С этого мгновения Зяма стал ждать сенсацию, как путник, пересекающий пустыню, ждет обещанный проводниками колодец.

Сенсация подвалила в руки сама.

Однажды ранним утром Глейзер прибыл местным поездом в Бешарык. Здесь собиралось совещание сельских арендаторов, и редактор ждал от него информацию в номер - на первую полосу Едва ступив на перрон, Зяма почувствовал, что в Бешарыке что-то неладно. Его наметанный на мелочи глаз отметил, что толпа приехавших с поездом перенасыщена милицией. Увидев знакомого сотрудника транспортного отдела лейтенанта Шарафутдинова, подошел к нему.

- Салам, Тургун. - Зяма дружески протянул лейтенанту руку. - У вас что, субботник?

- Почти угадал, - улыбнулся тот. - Разве заметно?

- Не то слово. Буквально режет глаз.

- Ничего не поделаешь, равняемся на общечеловеческие ценности Запада. Не поверишь - гангстера ловим! Как в Чикаго. Получили приказ: стрелять без предупреждения. Ты такое помнишь?

Зяма сделал вид, что воспринял слова Тургуна как шутку:

- Ну ты и заливаешь, старик.

- Клянусь!

- Ты меня убиваешь. Такое событие, а я о нем - ни бум-бум. Расскажи!

- Не могу, Зия. Нас строго предупредили: приказ не разглашать.

- Не понимаю, почему? Наоборот, если появится гангстер, надо оповестить население.

- Не все так просто.

- Не вижу сложностей, объясни толком.

- Только уговор: все останется между нами.

- Идет.

- И на меня не ссылаться. Я все равно откажусь, - Забито, старик. Рассказывай.

Зяма протянул Тургуну раскрытую ладонь, и тот хлопнул по ней двумя пальцами, скрепив договор.

- Ищем капитана Иргашева.

- Из областного управления? - оживился Зяма. - Мы о нем однажды писали.

- Теперь не напишете. Он убил начальника отдела майора Бакалова и скрылся.

Запах сенсации приобрел предельную концентрацию.

- Как же так?

- А вот так. Убил - и ноги в руки. Предполагают, что он связан с местной мафией, до которой майор докопался. Ему и приказали его убрать.

- Что-то я мало этому верю, - усомнился Зяма. - Я немного знал Иргашева. Сомневаюсь, чтобы он мог продаться. Афганец... Честный мужик...

- Продаться может каждый, смотря сколько заплатят. Факты против Иргашева.

- А у тебя есть факты?

- Есть, но ты их добывай сам. Главное я тебе сказал.

Поскольку совещание начиналось на следующий день, Глейзер, едва устроившись в гостинице, сразу отправился в управление внутренних дел. Здесь егэ встретили сухо и неприветливо. Дежурный долго и внимательно разглядывал редакционное удостоверение, несколько раз звонил кому-то по внутреннему телефону, докладывал, что корреспондент из столицы просит встречи с полковником Султанбаевым и наконец изрек окончательный приговор:

- Начальник вас не примет. У него срочное дело.

- Тогда помогите встретиться с началньиком уголовного розыска майором Бакаловым, - попросил Зяна.

Дежурный взглянул на него, как на сумасшедшего, но ответил, сохраняя спокойствие:

- Майор на задании. Сегодня вам в управлении делать нечего.

Покоряясь обстоятельствам, Глейзер вернулся в гостиницу. Возле нее за одним из столиков, выставленных на улицу, сидели два русских сержанта-милиционера. Не спрашивая разрешения, Зяма подсел к ним и положил на стол развернутое удостоверение.

- Я только что из управления, - сказал он, упреждая вопросы. Полковник Султанбаев посоветовал последить за ходом операции там, где она развивается.

Один из сержантов взял удостоверение, прочитал его и передал напарнику. Тот сравнил фотографию с оригиналом и хмуро сказал:

- Взять вас с собой без распоряжения не сможем. Вы ведь слышали о приказе?

- О том, что вам дано право стрелять без предупреждения?

Первый сержант кивнул.

- Знаю. Но я и не прошу вас брать меня с собой.

Просто хочу слышать ваше мнение об этом деле.

- А вам можно верить? - спросил второй сержант, протягивая Глейзеру удостоверение.

- В каком смысле?

- Ну, что вы не пойдете и не расскажите начальству о том, что мы думаем.

- Ребята, я хорошо знал Иргашева, - закинул удочку Зяма, - и очень удивлен тому, что мне сообщили.

- Мы тоже, корреспондент. И не удивлены, а просто не верим. За всем этим стоит что-то странное.

Если встретим капитана, оружия применять не будем.

- Значит, вы не верите, что Иргашев виновен?

- Нет, - твердо сказал первый сержант, а второй лишь одобрительно кивнул.

Они встали, привычно одернули рубашки.

- Нам пора...

Забравшись в желтый с синей полосой "жигуленок", словоохотливые милиционеры укатили, Зяма же поднялся в свой номер и через междугородку срочно вызвал Кумкент. Две минуты спустя на дальнем конце провода сняли трубку.

- Это Бораненков? - спросил Глейзер. - Здравствуйте, Иван Егорович, Зия беспокоит. Насколько я помню, вы писали очерк о капитане милиции Иргашеве. Я ему посылку привез, да вот адрес забыл взять. Не подскажете?

- У вас, молодых, всегда нескладуха, - ворчливо отчитал коллегу лучший очеркист "Сиянья Востока". - Записывай. Микрорайон Кокагач... Улица Яблоневая...

Возле большого многоэтажного дома под сенью раскидистых платанов на лавочке сидели рядом степенные старики. Глейзер подошел к ним, прижал руку к груди, громко поздоровался:

- Ассалом алейкум, аксакалы.

Старики довольно кивнули головами:

- Алейкум ассалом.

- Что вас привело к нам, молодой человек? - спросил седобородый старец в легком полотняном пиджачке, левый нагрудный карман которого украшало множество орденских планок.

- Я из газеты, - пояснил Глейзер.

- Газета - это хорошо, - высказал мнение старец. - Одно жаль - сами газеты нынче плохие.

- Почему вы так считаете? - спросил Глейзер обиженно.

Не отвечая на его вопрос, старец вновь спросил:

- Так что привело вас под эти деревья?

- Тут жил капитан Иргашев. Что вы о нем знаете, аксакалы?

- Вас интересует, что мы знаем, - прищурился все тот же аксакал с орденскими планками, - или нам надо одобрить то, что о нем рассказал участковый милиционер?

- То, что вы знаете, уважаемый.

Тут со скамейки поднялся массивный мужчина с обветреным, загорелым лицом, с живыми проницательными глазами, которые молодо поблескивали из-под густых седых бровей. Он дружески улыбнулся Глейзеру и протянул ему широкую сухую ладонь:

- Я Рустамбай Имашев. Всю жизнь работал кочегаром на электростанции. Сосед Иргашева. Могу о нем много чего рассказать. Если желаете, перейдем на пустую скамейку. Но мои товарищи все равно знают, что я скажу..