Старинный медальон - Алёна Токарева

- Почему это мужская? - глаза Маши загорелись.

- Видите ли, Мария Алексеевна, в этой игре требуется логическое мышление, холодный расчётливый ум, а дамам и барышням данные качества вряд ли присущи, - пояснил свою мысль Сергей Шумской.

- Что же, по-вашему, женщина не умнее курицы? - возмутилась девушка, не замечая отчаянных знаков, которые ей подавала сестра.

- Я этого не говорил…

Молодой граф был сбит с толку столь откровенной атакой Маши.

- Я вот, например, отлично играю в шахматы, - продолжала наступать она. - И готова вам это доказать.

- Мария Алексеевна, сейчас не время демонстрировать свои способности, не так ли? - тон княгини был властным и не допускающим возражений. - Извольте продолжить обед.

- Я уже сыта! И граф тоже! - с вызовом заявила Маша. - И не понимаю, почему мы должны торчать за столом!

В обеденном зале повисла гнетущая тишина. Столь бесцеремонное поведение юной княжны не укладывалось ни в какие рамки, и все присутствующие немного растерялись, не зная, как им реагировать. На лице княгини выступили красные пятна.

- Хорошо, Машенька, - неожиданно ласково проговорила она. - Если граф и Настя не возражают, вы можете пройти в гостиную и сыграть в шахматы. Сейчас я прикажу их подать. А мы тут с Анной Петровной немного побеседуем.

Все облегчённо вздохнули. А Маше вдруг стало нестерпимо стыдно за то, что она повела себя как настоящая грубиянка и тем самым подвела свою далёкую пра-пра… бабушку. Она прикусила губу и вслед за Настей и графом встала из-за стола. Граф учтиво поклонился пожилым дамам, Настя, а следом за ней и Маша, сделали книксен, и с этим молодая компания покинула обеденный зал. Княгиня подозвала лакея и приказала подать в гостиную шахматы.

- Анна Петровна, дорогая, вы должны извинить мою Машу за столь неучтивое поведение, - несколько смущённо проговорила княгиня. - Девочка долго болела и ещё не совсем оправилась. Её нервная система пока не пришла в норму…

- Мария Алексеевна, голубушка, вам не о чем беспокоиться. Я всё понимаю, - заверила княгиню Анна Петровна, но холодный блеск её глаз, не ускользнувший от Марии Алексеевны, свидетельствовал о том, что гостья оскорблена, и что вскоре об этом инциденте будет известно всей округе.

«Старая интриганка! - с негодованием подумала княгиня. - Она всегда ищет повод для сплетен, и, похоже, сегодня его нашла. Ну и бог с ней! Меня больше беспокоит здоровье моей Машеньки. Девочка явно не в себе. Но мне не стоит развивать эту тему с Анной Петровной, чтобы не усугублять ситуацию». Так думала княгиня, сохраняя на лице учтивую улыбку. Дамы лишь обменялись колкими взглядами и как ни в чём не бывало продолжили светскую беседу.

Тем временем в гостиной развернулось нешуточное сражение. Раскрасневшаяся Маша, позабыв обо всех своих досадных промахах, теснила на шахматном поле молодого графа. Начал игру Сергей Шумской весьма расслабленно, великодушно предложив барышне играть белыми. Ему хотелось понаблюдать за поведением юной девушки при столь необычных обстоятельствах. Но это хрупкое создание быстро захватило инициативу в свои руки, а граф и глазом не успел моргнуть, как начал проигрывать. Он, естественно, занервничал, стал ошибаться и первую партию проиграл подчистую. Разыграли вторую партию.

- Вам мат, Сергей Александрович! - провозгласила Маша вскоре после её начала.

- Как - мат? - не понял граф Шумской, изумлённо уставившись на шахматную доску.

- А вот так! - Маша ловко вернула фигуры на место и показала, как было дело.

Но, когда она победила и во второй, и в третий раз, раздосадованный, но вместе с тем восхищённый граф не смог удержаться от похвалы.

- Мария Алексеевна, вы - удивительная барышня! Вот уж не предполагал, что женщина способна на такое!

- Вы, что же, думаете, что женщины глупее вас, мужчин?

- Нет, конечно, но…

- Никаких «но»! - отрезала Маша.

- Сдаюсь, сдаюсь! - засмеялся граф. - В знак глубокого моего уважения позвольте поцеловать вам руку!

- Нет! Это лишнее! - испуганно вскрикнула Маша и спрятала руки за спину из-за своих покрытых чёрным лаком ногтей.

Хотя тут же успокоилась, вспомнив, что на руках у неё тонкие шёлковые перчатки, которые прилагались к наряду и о которых она попросту забыла. Но слово уже было сказано.

Граф Шумской никак не ожидал подобной реакции на свою вполне невинную просьбу.

- Я вас чем-то обидел, Мария Алексеевна? - осторожно спросил он. - Простите великодушно.

- Всё нормально, - проговорила Маша.

«Не парьтесь!» - едва не добавила она по привычке, но вовремя спохватилась.

- Ну, Машенька, ты всех нас удивила! - воскликнула Настя.

До сих пор она лишь молча наблюдала за игрой, а теперь решила сгладить возникшую неловкость.

- Вот уж не знала, что ты так хорошо играешь в шахматы!

- У меня были хорошие учителя, вернее, учитель… - тихо проговорила Маша.

- И кто же он? - живо поинтересовался граф.

«Мой отец!» - чуть было не сказала она, но сдержалась во избежание неминуемых объяснений.

- Так, один человек… Очень хороший.

- Интересно, кто же этот очень хороший человек? - весело спросила Настя. - Я его знаю?

Но, заметив, как погрустнела Маша, Настя быстро сменила тему разговора.

- Ой, нас ведь давно уже ждут к чаю! Давайте пройдём в голубую гостиную. А то бабушка рассердится!

- Мария Алексеевна, я смею надеяться, что теперь мы с вами будем играть в шахматы так часто, как только позволят обстоятельства! - сказал граф, проникновенно глядя Маше в глаза.

Настя усмехнулась и еле заметно подмигнула сестре.

«Вот уж не надо! - подумала та. - И что мне делать с этим новоиспечённым кавалером из девятнадцатого века? Тебя ведь давно уже нет, приятель! Даже косточки твои истлели!»

Подобные мысли пышущему здоровьем молодому графу показались бы полной нелепостью.

- Посмотрим, - отделалась Маша односложным ответом.

В глубине души она была явно смущена вниманием молодого человека. Ребята всегда относились к ней по-приятельски, но никто никогда не смотрел на неё вот так, как этот граф. Ощущения были настолько новыми и необычными, что у Маши ёкнуло сердце, а щёки залил густой румянец.

Глава 5

- Чай, чай, чай! - захлопала в ладоши Настя и взяла сестру под руку.

Девушки, словно два лёгких пёрышка, подхваченные ветром, устремились к дверям, а Сергей Шумской последовал за ними. В голубой