Город Даль - Марина Галимджанова

Однако миледи клыки спрятала и приняла привычный облик человека.

– Калу служит мне, – объяснил Константин, – спускайся к нам. Я пока добр.

– Создание князя тьмы, принц тьмы, – девушка спрыгнула с потолка и грациозно поклонилась.

– Миледи, – он по—прежнему стоял в неподвижной позе возле кресла, где сидел пребывавший в глубоком шоке Калу.

– Ваше темное высочество, чем я могу… – омеле перебил Кристину:

– От ответов, миледи, зависит вся твоя жизнь. Итак, вопрос.

Страх, шок, боль, удивление – все ушло на второй план. Юноша подумал:

«Не ослышался ли я? Константин принц тьмы?»

– Кто предал моего отца?

Девушка облизала губы, бросила злой взгляд почему—то на Калу и нехотя ответила:

– Люди.

– Еще раз повторяю: кто предал отца?

«Давит на нее слишком сильно, но она боится сказанных слов, потому что он из королевской семьи», – подумал Калу, встал с кресла и знаком пригласил князя сесть.

Омеле отказался.

– Константин! – взмолилась Кристина, – Первое создание ночи граф Александр внушил мне хранить секрет! Я могу ответить, но подсказками!

– Зачем нужно мое присутствие в городе Даль? – продолжал задавать вопросы князь.

– Все ответы в здании старой башни часов, – тихо сказала Кристина.

– Отлично! – он звонко хлопнул в ладоши. Миледи с Калу вздрогнули, – Вы оба идете со мной.

– Плохая мысль, – скривила рожицу девушка.

– Извините, но я согласен с ней, – наконец, разжал полные губы Калу, – это опасно. Мы не знаем, что за секреты скрывают старинные часы. Вспомните, Потрошители приходят именно оттуда… ваше темное высочество.

– Ох, я тебя умоляю Калу! Высочество! – хохотнул собеседник, – Да, брось!

Юноша с девушкой обменялись недовольными взглядами. На лице Кристины появилось изумление от общения Константина и человека. Калу отметил, что веселое настроение Константина не что иное, как притворство.

Поговорка гласит: если старинные городские часы показывают полночь – жди беды

Добро пожаловать в западню!

Добро пожаловать в сердце старинных часов города Даль!

Сорок семь тысяч ступеней, тридцать девять соединительных площадок между верхними и нижними ступеньками, восемь паровых комнат поддерживающих циферблат, на котором двигались стрелки старинных часов и ни одного подъемного механизма наверх. Один вход – один выход. Живые стены в прямом смысле слова – каждая деталь внутри башни двигалась одна за другой. Когда пришедший сюда поднимался вверх, создавалась иллюзия, что все болтики, винтики, округлости, плоские предметы – часть живого существа.

Опасность была в каждом предмете: протяни пальцы к вращающимся предметам в стенах, отрежет, не смотря на то, что многие детали потускнели от времени. Ступеньки покрылись плесенью или осыпались – один неверный шаг и можно скатиться вниз к одному из пролетов, или еще хуже упасть к «живым стенам». С новой площадкой неширокий пролет между стенами становился все уже, а самым опасным моментом в путешествии стали паровые комнаты. Во—первых, в них было очень жарко. Во– вторых, подвесные железные мосты покрылись от времени коррозией. В—третьих, железо стало тонким в тех местах, где вращались гигантские детали, соприкасаясь с железными настилами мостов. В—четвертых, передвигаться в комнатах нужно было с большой осторожностью, так как под ногами была пустота, ведущая на нулевой этаж.

Воздух в механических комнатах был жарким, но не спертым. Время от времени поднимались железные жалюзи на окнах, проветривая помещение. Это означало одно – башня была обитаема. Кто—то ухаживал за механизмами в ней и не давал старинным городским часам зачахнуть.

Безмолвными свидетелями факта стали несколько висельников в паровых отделениях. От времени плоть разложилась, оставив только лохмотья с костями. Их никто не снял, наверно, чтобы отпугнуть от места любопытных ребятишек или искателей приключений.

– Нашли место, где свести счеты с неудачей! – проворчала Кристина, скосив глаза на висельников.

– С каких это пор тебя волнуют судьбы людей? – спросил Константин.

– Отказываюсь принимать во внимание ваши слова, – сварливо начала омеле, – я много лет живу здесь, среди людей, но если бы мое гнездо разорили подобным образом, всем бы шею разорвала! А вы ведете себя так… – она не договорила. Принц тьмы резко развернулся к ней, и схватил за шею. Когти на пальцах удлинились, вперед подалась верхняя челюсть, весь первый ряд зубов стал длиннее, тоньше, острее, а черные глаза без белизны провались в темные тени под ними.

Это было лишь малой частью его настоящего облика, догадался Калу.

Эффект был «на лицо». Миледи сжалась и прикусила губу, а Калу наблюдал с таким видом, что это ему Контантин сдавил шею.

– Напоминаю правила, миледи, во всем мирах они остаются правилами. Ты ведешь себя так, будто забыла, как надо разговаривать со своим…, – теперь недоговорил Константин, – О! Ты давно не вела диалог со своим создателем. Хм… как интересно.

– Понимаете ли, ваше высочество, – в голосе Кристины появились мягкие заискивающие нотки, – меня очень волнует, то, как мы выйдем отсюда. Многие проделывали путь сюда, но выходили единицы. А я получатся, как бы ослушалась приказа… значит, я лгунья, а лжецов не любят, ваше темное высочество… Если быть откровенной, то, мне хочется вернуться к своим девочкам. Я лично отбирала их. Если быть очень – очень честной… мм… то общество без меня заскучает.

– Хочешь выжить?

– Очень – очень хочу, – Кристина даже попыталась улыбнуться.

– При всем уважении, – голос слуги в который раз удивил Константина, сколько в нем было воли, – у меня предложение от которого вы не откажитесь оба. Кажется, кто —то начинает открывать механизмы окон, чтобы проветрить помещение, а мост раскачивается недвусмысленно. Может, перенесем диалог на лестницу?

Омеле осмотрел сооружение и сделал вывод, что у них несколько минут:

– Мальчишка прав, – миледи перестала интересовать его, он отпустил жертву.

Мужчина принял облик человека и быстро, но аккуратно ступая на старое железо, пошел первым к выходу. Калу пропустил вперед Кристину, только потом двинулся по опасной конструкции. Железные жалюзи, отъехавшие в бок, впустили поток воздуха, а мост, по которому шли, рухнул вниз. За неприятным зрелищем путешественники наблюдали с подвесной платформы встроенной к лестничному пролету.