Город Даль - Марина Галимджанова

Архитектор, построивший чудесное здание явно был не из механического мира. Дом сильно выделялся на фоне мрачных построек вдоль и поперек напичканных нужными или ненужными деталями – воздушный, легкий, яркий, невесомый как редкие облака на небе Даль. В нем хотелось жить, а не использовать «как крышу над головой, чтобы укрыла от дождей». Каждый раз, когда Калу подходил к этому необычному месту, ему казалось, что он попадал в другое измерение. Стоило перешагнуть через порог, как запах лаванды и черных роз кружил голову. Служанки, одетые в легкие открытые наряды, приветливо улыбались и, делая недвусмысленные намеки, покачивая бедрами, уходили в дальние комнаты дома.

Хозяйка дома лично вышла встретить бегуна.

Ее внешность напомнила ему о том, что миледи никогда не будет «просто модисткой»: с пышной прической из кудрявых волос, поднятых так высоко, что ее круглое лицо смотрелось как луна с двумя яркими блестящими глазами. Больше всего впечатляли именно они – ее глаза разного цвета. Левый был ярко—зеленый, а правый небесно—голубой. Тонкие губы всегда улыбались слегка насмешливо, показывая, что миледи не рада обществу, которое так жаждет ее. Начинающая полнеть талия была туго утянута корсетом. Платье имело глубокий разрез на юбке, а верхняя часть декольте оголяла широкие плечи девушки.

Все мужчины города Даль испытывали неловкость, когда она грациозно садилась в кресло и закидывала ногу на ногу, ехидно улыбаясь модницам.

Из—за вольностей миледи, ее фигура всегда была в центре внимания. Завистники шептались о том, что в доме девушки оказывают услуги не только продажи лекарств, а гораздо «более вольные». Завистницы пускали сплетни, что красота молодой девушки искусственная. Она держит при себе механического хирурга, который время от времени корректирует лицо и это запрещено законом. Говорили, что у нее есть целых два любовника, собачка Момо, табак из сердца Сфинкса и тайная поклонница из королевской семьи, навещающая миледи по пятницам ровно в пять. О ней говорили много и тихо, но стоило ей лично переступить порог дома, где собирались все «сливки общества», то все в один миг забывали о разговорах, потому что их посетила сама миледи Кристина.

Итак, хозяйка дома любезно улыбнулась гостю, осмотрела любопытным взглядом и еще раз улыбнулась, но на этот раз улыбка вышла хищной.

От ухмылки миледи Калу стало неловко. Он понял, что совершил промах, когда переоделся в дорогую одежду. Изменения были на лицо и менее того, теперь он знал кто на самом деле леди Кристина.

Пока Калу размышлял о смысле своего поступка, омеле подошла к молодому человеку, взяла юношу под руку и повела в гостиную.

– Замечательные изменения, мой мальчик, – одной рукой девушка указала на кресло, а второй направила сесть именно туда, куда указывала. Хрупкие пальцы с такой силой сдавили плечо, что юноша был вынужден повиноваться, – я думала, ты возвратишься раньше. Ответ пришел на записку?

– У бегунов есть традиция, – губы пересохли от страха, хотелось уйти из этого места немедленно, – когда уходишь с работы, то последнее задание отправляется в один конец. Однако как я мог забыть о вас миледи! Поэтому я здесь. Записка доставлена. Цитирую:

«Гость из мира омеле прибыл в Даль. Просьба исполнена».

– О! – ее темные брови поползли вверх, – И все?

– Да.

– Значит, ты сменил работу? – кокетливо заметила Кристина, – Жаль. Я больше не смогу полюбоваться твоими красивыми глазами.

Тело Калу стало покрываться мурашками:

«Все как сказал Константин», – мрачно подумал он.

– Расскажи мне о новой работе? У тебя добрый хозяин? – опять странно улыбнулась собеседница.

– У меня? – от таких любопытных расспросов Калу немного растерялся. Смутило то, что миледи присела на край кресла рядом с ним.

– Ну, не у меня же! – хрипло рассмеялась она, но смех вышел искусственным.

– Миледи, это долгая и скучная история, – Калу не до конца понимал, почему говорит именно так. Возможно, потому что честность в ситуации была важнее, чем ложь, – но если вам хочется узнать о моей судьбе – этот человек спас мне жизнь. Взамен за услугу он попросил служить ему. Его поступок показался благородным. Я дал согласие.

– Надо же, – задумчиво произнесла девушка, – какое необычное приключение, но ты всегда был для меня странным человеком. Слова, движения даже внешность – ты ребус для меня.

– Простите? – Калу хотел встать, но миледи опередила.

Кристина схватила двумя пальцами подбородок юноши так, что властным движением заставила повиноваться. Одновременно с действием выпустила клыки похожие на две острые иголки. На ее лице появились черные полосы похожие на паутину. Пугали ее глаза: они больше не были похожи на человеческие. Их затянула туманная дымка как у мертвеца. Изо рта омеле вывалился длинный скользкий язык – лизнул его за щеку. Юношу затошнило. Он представил, что она была когда—то привлекательной девушкой, но кто—то сделал ее отвратным существом. Еще он подумал о своем нанимателе. Наверное, его «настоящее лицо» было еще страшнее, чем облик миледи – эта мысль почему—то немного успокоила Калу.

«Омеле выдают глаза! Как же я раньше не замечал! А ведь мы однажды пили чай! Она была такой любезной, милой и доброй. Фальшь! Все обман!»

– Как жаль, – высоким голосом сказала она, – больше не увижу твоих красивых глаз! А знаешь почему? Потому что мне очень не нравиться, что ты принадлежишь кому—то еще! Ты – мой!

– Нет. – выдохнул Калу и еще сильнее вжал спину в мягкую спинку кресла.

– Еще раз жаль! – выдохнула омеле.

Он был подобен букашке, которая попалась в сети паука. Вся сущность в человеке стремилась бороться с чудовищем, которое хотело «сожрать» его. Омеле была сильна. Она сдавливала его плечо и с легкостью отвела голову юноши в бок, чтобы была лучше видна шея. Над ухом уже щелкнули зубы, но боль не обожгла тело. Омеле ослабила хватку и из—за этого Калу смог повернуть голову. Наконец, человек посмотрел на причину того, что остановило ее: между ним и ей была рука Константина. По иронии случая теперь перворожденный перехватил пальцами ее подбородок.

– Спрячь. Свои. Клыки, – медленно, но холодно приказал наниматель.

Омеле не ответила. С легкостью оттолкнулась от кресла, перелетела спиной всю комнату и, забившись в угол потолка, с удивлением рассматривала пару в ее гостиной.

Однако миледи клыки спрятала и приняла привычный облик человека.