Летняя луна - Лаура Кинсейл

Раздался металлический лязг – с верхней полки соскользнула и упала ржавая ложка.

– Какая досада! – воскликнула она, но не стала ее поднимать. Продолжая что-то искать на полке, она переспросила приглушенным из-за неудобной позы голосом: – Что вы сказали?

– Компаньонка, – терпеливо повторил он. – Вместе с вами обязательно должна жить какая-нибудь уважаемая дама.

Она опустила руки и, повернувшись, взглянула на него:

– Это еще зачем?

– Чтобы соблюдать нормы морали, разумеется. Молодая дама вашего возраста и положения не должна жить одна.

– Но ведь я и не живу одна! Таддеус и Теодор…

– …В данном случае совершенно не берутся в расчет. У вас должна быть настоящая компаньонка, прилично воспитанная дама. Для вашей же собственной защиты, в конце концов.

Ее серые глаза расширились, во взгляде читалось непонимание.

– Для защиты от чего?

Рансом представил себе, какова была ее жизнь. Огражденная от всего мира эксцентричным «дядей» – двоюродным дедушкой, который, видимо, был единственным из семьи, согласившимся принять Кларесту с маленькой дочерью после смерти мужа, Мерлин казалась ему одинокой и всеми покинутой. Ее значительным состоянием «управляет» опекун, который наверняка забыл о существовании девушки!

– Для защиты от всего, – сказал он резко. – Любой мерзавец может вторгнуться к вам и воспользоваться вами, как пожелает. Смотрите, вы и мне позволяете чувствовать себя совершенно свободно. А ведь вы даже не потребовали никаких удостоверений моей личности.

Она повернулась на табуретке и с руками, скрещенными за спиной, прислонилась к полке.

– Да, действительно, однажды мы впустили парня, и он украл садовые инструменты Таддеуса. Но это было несколько лет назад, и Таддеус с Теодором как следует врезали ему, когда нашли. С тех пор нас больше никто не беспокоил.

– Я имел в виду не только воровство. Для беззащитной дамы существуют и более серьезные опасности – если вы понимаете, что я имею в виду.

Она нахмурила лоб и через секунду ответила:

– Нет, наверное, не понимаю.

– Мисс Ламберн, я знаю, вы живете в уединении. Но вы должны отдавать себе отчет в том, что в этом мире существуют мужчины, которые без колебаний могут… могут… – Он запнулся, а она все смотрела на него с выражением невинного интереса, как воробышек. – …которые без колебаний могут позволить себе вольности личного характера, – решительно закончил он, подумав, что в данном случае прямолинейное высказывание просто необходимо.

Но она с наивным любопытством переспросила:

– Какие вольности?

Рансом прикрыл глаза и испустил шумный выдох:

– Право же, мисс Ламберн, нам с вами совершенно не подобает обсуждать подробно эту тему. Просто поверьте моему слову, компаньонка вам необходима.

Нахмурившись, она смотрела ему в глаза. И Рансом понял, что ему не удалось донести до ее сознания всю опасность ее ситуации. Он поднял бокал и сделал глоток горького вина, а она снова повернулась к полкам.

– Так, что же я там искала?

– Соль.

– Ах да. – Она поднялась на цыпочки и снова потянулась к верхней полке. Заглушая звуки передвигаемых склянок, она спросила: – А вы собираетесь позволить себе вольности личного характера, мистер герцог?

Застигнутый вопросом за разглядыванием вновь показавшихся хорошеньких лодыжек, Рансом поперхнулся.

– Разумеется, нет! – Он поставил стакан и, уже контролируя интонацию, добавил: – Я джентльмен и не совращаю беззащитных женщин, уверяю вас.

– Ага, – безразлично произнесла Мерлин, приблизила к носу открытую баночку и шумно понюхала.

Рансом наблюдал за ней и, вопреки собственным представлениям о приличии, наслаждался. Совершенно ясно, что она не понимала, о чем речь. Ее поведение особенно импонировало ему после многих лет общения с пошлыми куртизанками и юными жеманницами, которые изображали обморок уже при одном упоминании о поцелуе.

Герцог сделал еще глоток вина и тут же, поморщившись, отставил бокал. Он был полон решимости хоть как-то улучшить ее положение, вытащить из одиночества в этом вконец запущенном доме. Во всяком случае, он был уверен, что безответственное поведение ее кузена не было следствием злого умысла. Лорд Эдвард Ламберн обладал приличным состоянием, но при этом имел слишком мало мозгов, чтобы интересоваться чем-то, кроме моды и собственных капризов. Нет, только эгоизм и самовлюбленность заставили его так безответственно забросить семейные обязанности. Однако, при всей неприязни к брату Мерлин, Рансом видел и те преимущества, которые предоставляла ему ситуация.

Мисс Ламберн категорически не желала переезжать. Целый вечер провел он в попытках ее уговорить. Но единственным результатом было разрешение забрать говорящую коробку и использовать ее в любых патриотических целях, которые могли прийти ему в голову. И действительно, кое-какие идеи уже появились. При мысли о говорящей коробке и о бесконечных преимуществах передачи сообщений по воздуху Рансому хотелось кричать от восторга.

Но и сама мисс Ламберн тоже была ему нужна. Не только для того, чтобы усовершенствовать аппарат и подготовить его к работе в море или на поле сражения. И не только для того, чтобы враги-французы не сумели заполучить в свои лапы этот секрет. Нет, не только поэтому хотел он увезти ее из дому, и как можно скорее.

Рансом опасался за ее жизнь. Рассказывая о том, как был убит агент, он ничуть не преувеличивал. Он был уверен, что девушка в опасности – и именно из-за этого до сих пор сидел здесь, поедая жесткую баранину и досаждая ворчливому старику и его рассеянной хозяйке. И именно поэтому не собирался покидать дом, не забрав девушку с собой.

Мерлин наконец радостно вскрикнула и спрыгнула с табуретки, держа на ладони какой-то пыльный горшочек. Она поставила его на стол перед Рансомом, и тот смог прочитать на этикетке крупно написанные буквы «NаCl». Ниже шли какие-то похожие на паутину слова, написанные мелким и неразборчивым почерком. Покрасневшая и слегка запыхавшаяся мисс Ламберн вручила ему горшочек и уселась на место.

– Натрий хлор, – прочитал он вслух и нахмурился. – Вы уверены, что это действительно соль?

– Да, конечно. Это ее химическая формула. Дядя Дориан часто так надписывал этикетки. Вы знаете, он был замечательный химик. – Вдруг она осознала, что одних уверений мало, чтобы окончательно убедить Рансома и заставить его успокоиться: – Ну разумеется, он никогда не держал в столовой никаких ядовитых веществ.

– Разумеется. – Полный сомнений, Рансом разглядывал этикетку. Среди неразборчивых каракулей под формулой он сумел разобрать слова «соль» и «ЛВС Ко». – Позвольте спросить, что обозначает здесь слово «афро»?