Джентельмен удачи - Алексей Макеев

Где-то в середине вечера, когда их с Марией разлучили – она принимала бесконечные комплименты и поздравления от разомлевшей столичной элиты, – к Гурову неожиданно подкатилась молодая и поразительно красивая женщина, актриса из той же труппы. У нее была фигура модели, голубые глаза и короткая стрижка, еще более ее молодившая. И еще она отличалась удивительной непосредственностью, хотя этот факт можно было отнести к влиянию все того же шампанского. Они разговорились. Девушку звали Ольгой. Фамилия ее, Копалова, ничего Гурову не говорила. В афишах она ему не попадалась. Видимо, вся слава была у этой красавицы еще впереди.

Гуров знал, что производит неплохое впечатление на женщин, но не подозревал, что может представлять интерес даже для столь юных особ. Тщеславием он не отличался, и активность Ольги слегка насторожила его, особенно после того, как выяснилось, что девушка прекрасно осведомлена о нем, и о его профессии, и о том авторитете, который он имел в своем кругу. Конечно, что-то она могла слышать от Марии, но интерес ее к Гурову выходил за рамки обычного любопытства. Он мог поклясться, что Ольге и в самом деле хочется произвести на него самое выгодное впечатление, обаять, если угодно. За непритязательной болтовней, за кокетливыми взмахами ресниц, доверительными интонациями угадывалась какая-то цель. Но ведь не собиралась же в самом деле эта девчонка отбить мужа у ведущей актрисы театра! Здесь было что-то другое.

Однако Копалова так ничего ему и не сказала. Полчаса светской болтовни, обольстительных улыбок и еще полтора бокала шампанского. Умом новая знакомая не блистала, очарование ее также не выходило за рамки отработанного стандарта, и Гуров испытал облегчение, когда вдруг опять появилась Мария и заговорщическим шепотом предложила ему сбежать домой. Гуров с восторгом согласился, и, несмотря на неимоверные трудности, им удалось обойти все препоны и исчезнуть. Разумеется, Гуров тут же забыл про Ольгу Копалову. Но почему же тогда, едва пробудившись, он прежде всего вспомнил о ней?

Интуиция редко подводила Гурова. Если какое-то событие, слово или предмет западали ему в голову, значит, это заслуживало внимания. Тем более если воспоминания вызывали неприятные чувства.

Гуров посмотрел на часы, стоявшие на столике у кровати. Пора было вставать и собираться на работу. Мария могла спать сегодня хоть до обеда, и он решил не мешать ей.

Но, покончив с утренним туалетом и поставив на огонь чайник, Гуров все же не выдержал. Внутреннее напряжение не отпускало его, и ему не хотелось уходить из дома, так и не поняв, в чем дело.

Смущаясь и хмурясь, он подсел к жене и осторожно погладил ладонью ее волосы. Мария тихо вздохнула и открыла глаза.

– Привет, Гуров! – сказала она не совсем разборчиво. – Ты уже уходишь? Бедняжка! А я буду спать весь день – после этой Австралии у меня никаких сил не осталось. Подумай только, мы были на другой половине земли! Там все ходят вверх ногами. Такая нагрузка...

Мария улыбнулась, и глаза ее опять закрылись. Гуров кашлянул и осторожно спросил:

– Послушай, я сейчас уйду, но для меня важно, чтобы ты ответила на один вопрос...

– Пожалуйста – я люблю тебя, – пробормотала Мария, переворачиваясь на другой бок.

– Гм, это, конечно, самое замечательное, что я мог услышать в своей жизни, – совсем смутившись, сказал Гуров. – Но, собственно... Видишь ли... Одним словом, ты можешь объяснить, кто такая эта Ольга Копалова? Ну, та девушка, с которой я болтал перед тем, как мы ушли.

Сон у Марии будто рукой сняло. Она живо поднялась, села и в упор посмотрела на Гурова.

– Та-а-ак! – Зловещим театральным тоном произнесла она. – Вон что тебя волнует! Интересно, с каких это пор тебя стали волновать мои конкурентки?

– Она тебе не конкурентка, – поспешно сказал Гуров. – И волнует меня не она, а ее интерес ко мне. Вряд ли ее так уж поразили мои личные достоинства. Вот я и хочу понять, чего она от меня хотела...

– Не оправдывайся, Гуров! – мотнула головой Мария. – С тобой все ясно... Уф, у меня даже весь сон пропал. Вот так и проспишь мужика... Подумать только, ни свет ни заря он уже думает о молоденьких девочках... Вот и верь после этого мудрым полковникам с серебром на висках!..

Она потерла виски, посмотрела на озадаченное лицо мужа и засмеялась.

– Ладно-ладно, не заводись! – совсем уже иным тоном произнесла она. – Знаю уже, что другие женщины для тебя не существуют. Только это было так неожиданно – услышать от тебя рано утром – кто такая Ольга Копалова? Честно говоря, я и сама не знаю, кто она такая. Красивая женщина, с претензиями на талант, но, боюсь, претензий больше, чем таланта. Впрочем, в любом случае она не пропадет. Еще студенткой сумела выскочить за богатого человека. Теперь приезжает в театр на собственном «Мерседесе»...

– Постой-постой! – перебил жену Гуров. – За богатого человека, говоришь? А кто такой – не знаешь?

Мария наморщила лоб.

– Кажется... Кажется, его фамилия Гузеев, – вспомнила она. – Он занимается кинопрокатом и кинопроизводством, имеет отношение к проведению кинофестивалей, всяких отечественных «Оскаров» и прочей лабуды. Я его видела однажды. Он показался мне человеком, абсолютно глухим к искусству. То, что он нашел себя в мире кино, большая беда для всех нас, я думаю.

Гуров был поражен.

– Черт возьми! Это уже интересно! – воскликнул он, порывисто вскакивая. – Ты меня удивила, дорогая! Значит, вот какие общие знакомые... Так-так, но что же в таком случае все это значит? – он остановился и вопросительно посмотрел на жену.

– Ты меня пугаешь, Гуров! – сказала она с упреком. – Ты так странно говоришь, задаешь странные вопросы...

– Дело в том, что в командировке я познакомился с господином Гузеевым, – объяснил Гуров. – При весьма драматических обстоятельствах. И он намекнул на наличие у нас общих знакомых. Ты рассказывала этой Ольге обо мне?

– Специально ей не рассказывала. Но, вполне возможно, что-то она могла слышать. Не бойся, никаких секретов я не выдала.

– Все равно непонятно, – пожал плечами Гуров. – Гузеев попал в какой-то нехороший переплет, судя по всему, и изъявил желание просить у меня помощи. Заметь, у меня, а не у милиции. И тут еще пристальное внимание его красавицы жены. Поневоле это настораживает. Чего-то они от меня хотят.

– Спросил бы прямо – чего вы от меня хотите, товарищи?

– Да ведь вчера я не знал, что Копалова – жена Гузеева. И это тоже странно. Обхаживать меня с целью вызвать симпатию и даже не намекнуть на заочное знакомство. Интересно, эта Ольга знает, что произошло с ее мужем? Судя по ее беззаботному виду, вряд ли...

– Вид у нее всегда одинаковый, – возразила Мария. – За это ее мужики и ценят. А что с ее мужем произошло?

– Рассказываю в конфиденциальном порядке, – предупредил Гуров. – Возможно, придется еще заниматься его делом. Хотя тут трудно сказать – все очень неопределенно... А вообще в поезде на него напали. То ли убить хотели, то ли ограбить. Лично я склоняюсь к мысли, что целью преступников было напугать. На ограбление совсем не похоже, а в смысле убийства это вообще смехотворно выглядит. Конечно и мелкой дробью можно отстрелить человеку полголовы, но обычно в таких случаях пользуются более серьезным оружием... Впрочем, это тебя не должно интересовать. Я и сам махнул рукой. Случилось все практически уже за границей, местные менты энтузиазма не проявили, улики, которые были, наверняка не собраны – чего же огород городить. Но вот, судя по поведению вашей Ольги, семейство Гузеева про меня не забыло.

– Наверное, не часто в твоей жизни случалось так, что ты махал рукой на преступление, – заметила Мария.

– Очень редко, – подтвердил Гуров. – Но здесь был особый случай. Собирались на симпозиум по координации действий полиции союзных государств, а выяснилось, что на самом низовом уровне ни черта нет никакой координации. Перед тем как покинуть поезд, я специально справлялся у сопровождавших поезд коллег, что они выяснили о личности преступников. Ведь должны были остаться какие-то следы. Корешки билетов, свидетели, показания проводников... Сумели же они каким-то образом переехать границу! Оказалось, что в этом плане практически ничего не было сделано. Или с нами просто не захотели делиться информацией. А мы с Крячко, естественно, не имели никаких прав перетряхивать чужой поезд!

– Но почему ты так волнуешься? Раз ты ничего не мог сделать – стоит ли рвать на себе волосы? Замечательно, что ты хочешь победить зло во всем мире, но даже ты не всемогущ, Гуров!

– Потому что эта история будет иметь последствия, помяни мое слово, – с горячностью заявил Гуров. – А я ничего не могу в ней понять.

– Поймешь, – успокоила его Мария. – Кто бы сомневался. И еще не факт, что это тебе понадобится.

Но Гуров думал иначе. Он своими глазами видел суматоху в ночном поезде, перебинтованную голову Гузеева, следы дроби на обшивке купе. Преступление было очень серьезное, и требовало принятия мер неотложных, но обстоятельства складывались для этого неблагоприятные, странные какие-то обстоятельства. Заводя мотор своего «Пежо», Гуров снова прокручивал их в памяти, одно за другим.