Записки Шерлока Холмса (сборник) - Дэвид Маркум

– Хорошо, я смогу это сделать.

Я тоже кивнул. Морган слегка поклонился мне в ответ, и на его лице зажглась улыбка.

Мы с Холмсом вышли из камеры. На следующее утро Моргана казнили.

– Жизнь немилосердна, мой дорогой Уотсон, – заметил мой друг по дороге домой.

Вскоре мы должны были оказаться на Бейкер-стрит, в тепле и безопасности, с иллюзией того, что все зло этого мира осталось за дверью. Но я знал: мне потребуется много времени, пока ощущения от сегодняшнего визита и воспоминания о тюремной обстановке перестанут терзать мой разум.

– Вся жизнь качается на тоненькой нити, – продолжил Холмс. – Чуть подует ветер, и вот ее уже несет в какую-то сторону. Ветер сменит направление, и жизнь тоже меняет курс, и никогда не знаешь, когда она запутается окончательно, когда непоправимо оборвется, будучи связанной с непредвиденной судьбой.

Я не мог привести в ответ никаких доводов, поэтому просто молчал.

– А что если бы тогда Том Морган уничтожил карточку, как я ему велел? – задумчиво произнес мой друг. – Если бы жена не рассказала все людям Мориарти? Ведь жизнь Джейми Моргана могла сложиться совсем иначе! Скольких страданий можно было бы избежать.

После некоторой паузы я сказал:

– Я верю в то, что нужно активно искать положительные стороны. Да, ветра судьбы могут занести куда угодно, но нужно делать верный выбор в жизни, чтобы противостоять им. Джейми Моргану шанс поступить правильно выпадал несколько раз. К несчастью, он каждый раз ошибался. Однако в самом конце все же выбрал верный ход: обратился за помощью к вам, как когда-то его отец. Вы тоже сегодня сделали выбор, Холмс, – продолжил я. – Вы решили откликнуться на просьбу этого человека о помощи. Причем готовы не просто воспользоваться своим влиянием на сэра Уильяма, но и в некоторой степени перебороть ту злобу, которую мальчик мог бы питать к отцу, если бы не узнал о его чувствах. Я уверен, что это и есть тот выбор, который потихоньку меняет мир в лучшую сторону.

Мы несколько минут ехали в молчании, а потом Холмс наконец сказал:

– Возможно, Уотсон, возможно.

Остаток пути до дома мы не разговаривали.

Призраки Саттон-Хауса

В то утро я очень удивился, увидев, что Шерлок Холмс опередил меня и уже сел завтракать. Как правило, он любил поспать по утрам, если не был занят расследованиями. Зачастую в периоды вынужденного бездействия великий сыщик засиживался глубоко за полночь, играл на скрипке или ставил замысловатые химические опыты. Если же он занимался каким-то делом, то часто по ночам усаживался в кресло у огня и курил всю ночь напролет, выдвигая и отвергая различные версии, пока на него не снисходило просветление.

В то утро я знал наверняка, что мой друг бодрствовал ночью, поскольку сам я никак не мог уснуть и лишь забывался ненадолго. И всякий раз, выныривая из этого неглубокого сна, я слышал, как Холмс играет на скрипке Страдивари или же меряет шагами гостиную.

Я не пенял ему за бессонницу и не возражал против звуков музыки, которые доносились до моей спальни этажом выше. Мне было ясно: Холмс таким образом борется с призраками минувшего.

Мы только что закончили очень неприятное расследование в графстве Суррей, которое начиналось как дело о краже, но в итоге вылилось в кое-что похуже. Обстоятельства произошедшего оказались на редкость мерзкими.

Когда я спустился в гостиную, Холмс уже сидел за столом перед тарелкой с завтраком и наливал себе кофе.

– Доброе утро, Уотсон, – сказал он с наигранной веселостью. – Как спалось?

– Боюсь, не особо хорошо, – признался я. – И не из-за вашей скрипки – она не доставляет мне никаких неудобств. – Я помолчал и добавил: – Никак не могу забыть лицо той девушки.

Холмс выглянул в окно. По стеклу бежали струйки дождя.

– Боюсь, сегодняшний день не поможет изгнать из памяти наше недавнее расследование в Суррее, – заметил мой друг.

Я кивнул:

– Возможно, я запишу детали расследования. Нынче подходящая погода для того, чтобы сидеть весь день дома.

– Это точно, однако я, возможно, займусь кое-чем другим. В такое время лондонские преступники тоже предпочитают отсиживаться по домам, как и частные детективы и врачи, практически вышедшие в отставку. Можно найти злоумышленников среди им подобных у огонька в трактирах или за стойкой баров в разных концах города. Я предполагаю провести день в этой среде, прислушиваться к разговорам, пытаться уловить обрывки планов грядущих преступлений.

– Разумеется, замаскировавшись, – усмехнулся я.

– Конечно же. А теперь посмотрим. Кем стоит нарядиться? Портовым грузчиком или конюхом? Нет, думаю, сегодня я появлюсь в роли Лансинга, гангстера, который время от времени прохаживается по питейным заведениям Ист-Энда.

– Лансинг? – переспросил я. – Такой персонаж реально существует или это одна из ваших выдумок?

– Выдумка от и до, – ответил Холмс. – Я впервые вывел его на сцену в конце семидесятых, когда пытался добиться симпатии шайки Биннера. К счастью, Лансинга не оказалось в их тайном укрытии, когда туда явился Шерлок Холмс в сопровождении полиции и взял тепленькими Биннера и его подручных, которые в этот момент изучали свою добычу. Позднее я счел, что полезно время от времени, раз в несколько недель, выгуливать Лансинга то тут, то там, чтобы создавалось впечатление, будто он активно занят преступным промыслом. Люди Мориарти считали, что он в шайке Уиллетта, а люди Уиллетта в свою очередь полагали, что он под крылышком у профессора. Я же просто старался не доводить ситуацию до того, чтобы кто-то из них увидел в Лансинге угрозу.

К этому моменту я уже сел за стол и начал накладывать еду в тарелку. Я позвонил в колокольчик, чтобы подали еще кофе, и вскоре появилась миссис Хадсон, которая вместе с кофейником принесла еще и записку.

– Это доставили только что, – сообщила экономка моему другу, вручив ему записку и откланявшись.

– Спасибо, – бросил Холмс через плечо, отодвинув тарелку с нетронутым завтраком. Развернув листок, он быстро пробежал его глазами, а потом бросил на стол в моем направлении, провозгласив: – Вот вам и Лансинг.

Я понял, что он предлагает и мне ознакомиться с запиской, а потому взял ее со стола. Текст был написан на обычной дешевой бумаге, довольно тонкой, толстым пером, синими чернилами. Писавший толком не промокнул готовое письмо, в итоге на листке красовалась пара клякс.

– Правильный подход, Уотсон, – заметил Холмс. Я поднял глаза и вопросительно посмотрел на него. – В первые годы нашего знакомства вы бы тут же принялись читать, но теперь сначала изучаете бумагу, чернила и почерк. Пришли к каким-то выводам?

– Писал человек, ограниченный в средствах и достаточно безалаберный, причем записка составлялась в спешке. – Я взял конверт. Он был точно такого же качества с адресом, начертанным теми же чернилами и тем же почерком. – Больше ничего не могу сказать.

– Уотсон, вы смотрите, но…

– …не видите, – закончил я, теряя терпение. – Что же еще тут можно увидеть?

– Человек жует табак, как можно заметить по крупинкам, попавшим под уголок конверта там, где он его лизнул. Еще у него небольшой порез на пальце, судя по крошечному кровавому следу на бумаге рядом с подписью. Он левша – взгляните на наклон букв, – а еще он в подавленном состоянии духа, поскольку все строки, если смотреть слева направо, сползают вниз.

– Да, теперь, когда вы мне разъяснили, я тоже все это увидел. А сейчас прочту послание.

Записка была очень короткой, всего пара строк, и в ней говорилось: «Дорогой мистер Холмс, в воскресенье я заглянул к вам без предупреждения, и ваша экономка сообщила, что вы скорее всего вернетесь в Лондон только вечером. Мне нужно обсудить с вами срочное дело касательно покупки дома с привидениями. С вашего разрешения, я зайду сегодня в одиннадцать утра. С уважением, Рэймонд Торн».

Я поднял брови:

– Э-э-э… дом с привидениями?

Холмс хмыкнул:

– Обычно я стал бы ворчать, если бы мне предложили подобное дело, однако после недавних событий в Суррее столь причудливое дело вполне поможет нам восстановиться.

Я кивнул в сторону окна, за которым дождь полил еще сильнее:

– Похоже, Лансинг подождет встречи с друзьями еще пару дней.

– Думаю, вы правы, – согласился Холмс, поднимаясь из-за стола и направляясь в спальню.

Я закончил трапезу и уселся в кресло у камина, прихватив утренние газеты. Детали нашего недавнего визита в дом лорда Бреттона в графстве Суррей осветили лишь на одной из внутренних полос, не вдаваясь в подробности. Мне пришлось дважды прочесть короткую статейку, поскольку мысли мои то и дело обращались к событиям предыдущего уик-энда.

…Два дня назад, в субботу, инспектор Йол пригласил Шерлока Холмса, чтобы тот составил свое мнение касательно кражи в Литтон-Хаусе, большом загородном доме в Суррее, принадлежащем лорду Бреттону. Обычно б́ольшую часть года дом пустовал, там жил лишь сторож по имени Джонас. Однако этой весной из-за финансовых неурядиц лорд Бреттон был вынужден выставить на торги лондонский особняк, и семейство перебралось в Суррей, чтобы жить там постоянно. У лорда Бреттона с женой семеро детей, старшая из которых – дочь Эмили, а младшему, Патрику, всего девять лет, и он единственный отпрыск мужского рода.