Нескучные рассказы - Георгий Разумов

Начали мы с ним, Никитой, значит, всякие такие разговоры говорить, но он отмалчивался, краснел и быстро уходил от разговора или вообще от нас. Решили мы с другом зайти с другого фланга. Подкатились к этой девушке, тары-бары, выяснили, что и Никита ей вроде по сердцу. Ну, раз такое дело, то помочь другу – святое дело для офицера. Пошел я к командиру, поговорил с ним по душам, обсказал все, как есть, и составили мы коварный план.

Неподалеку от основного ядра части был пунктик, который назывался у нас нижний объект, а по пути стояло старое добротное зимовье. Правильнее сказать, было это не зимовье, а подозреваю я, что в двадцатые годы скрывались в этом домике либо партизаны, либо еще какие лихие хунхузы, ибо дом был добротный, в окнах решетки, ну и сам был весьма внушителен. Вот и порешили мы устроить свадьбу нашему Никите в этом доме. Договорились с девушкой, завезли туда продукты и все необходимое, саму ее туда посадили.

На другой день, а так совпало, что это было первое апреля, оперативный дежурный отдает Никите распоряжение вместе со мной и еще одним офицером убыть на нижний объект для выполнения распоряжения командира. Никита, ничего не подозревая, вызванивает нас, мы быстро собираемся и выдвигаемся в заданном направлении. Доходим до зимовья, я начинаю жаловаться, что ногу натер, надо зайти переобуться, поднимаемся к двери, пропускаю Никиту вперед, он открывает дверь, заходит, мы быстро её закрываем, накидываем щеколду и вешаем припасенный замок Дело сделано. Никита кричит, орет, ругается, мы хохочем и говорим, что у тебя есть отпуск на три дня, командир дал, вот и отдыхай на природе, ну, а чтобы тебе скучно не было, ты в дом зайди, да погляди, что мы тебе приготовили. Слышим, он вроде, в дом зашел. Постояли-постояли. Тишина. Ну мы и вернулись, доложили командиру, что птички в клетке. Через три дня пришли, выпустили. Дело срослось. Поженились они, и до сих пор живут вместе. Такая история.

Забавные кражи

Человечеству воровство известно с того самого дня, как попы придумали заповедь «не укради». История воровства знает великое множество краж гениальных, таинственных, выдающихся. Кражи бывают мелкие, крупные, малозначительные, и множество всяких других. Есть и смешные кражи. Вот про пару таких краж я и хочу рассказать.

Первая случилась в начале шестидесятых годов прошлого века в Карагандинской области Казахстана. На юге этой области есть один районный центр, затерявшийся среди бесчисленных долин и сопок северного Прибалхашья. Сам по себе поселок довольно скромный и какими-либо достопримечательностями похвастаться не может. У северо-восточной его оконечности приютился аэропорт, который в описываемые времена представлял из себя пару-тройку казенных построек, да грунтовую взлетно-посадочную полосу, на которую могли садиться только знаменитые кукурузники Ан-2. Завершал эту картину небольшой домик, в котором жил начальник аэропорта, колоритный немец. Был он высокого роста, носил кайзеровского вида усы, и превосходно говорил на казахском языке. Он-то мне и поведал эту историю.

Случилось так, что мне довелось воспользоваться услугами этого аэропорта, чтобы улететь в Караганду. Я приехал в аэропорт, купил у этого немца, который помимо всего прочего исполнял и кассирские обязанности, билет, и стал ждать самолет, однако он к указанному времени не прилетел, и я начал выспрашивать, что, как и почему. Начальник позвонил в Караганду, узнал причину неприбытия самолета, и сказал, что мне придется ждать следующего дня. Естественно, сия перспектива меня очень не обрадовала и я, не сдержавшись, выругался по-немецки, отчасти потому, что по акценту, с которым разговаривал со мной начальник аэропорта, я понял, что он немец, а отчасти потому, что не хотел, чтобы меня поняли стоявшие рядом пассажиры-казахи, тоже собиравшиеся в областной центр по своим делам. Услышав родные звуки, начальник обрадовался, и тут же засыпал меня потоком немецкой речи. Чувствовалось, что он явно соскучился по родной речи. Тот факт, что я говорю на его родном языке, видимо очень расположил его ко мне, он сразу же пригласил меня к себе в дом, сказав, что у него мне будет гораздо удобнее и лучше ждать самолета, чем на деревянной скамейке в крохотном зале ожидания.

Вот таким случайным образом пути наши жизненные пересеклись, и я оказался у него в гостях. Дело как раз клонилось к вечеру. Рабочий день у него практически закончился, местные пассажиры-казахи разошлись по своим домам и юртам, в аэропорту воцарилась полнейшая тишина. Его жена, полноватая фрау с русыми волосами и ямочками на щеках, оказалась очень приветливой, на столе быстро появилась разная снедь и даже бутылочка с прозрачной, слегка опалесцирующей жидкостью, в которой я сразу признал то, что мы называли в те годы коньяком КВН – коньяк, выгнанный ночью.

Не буду утомлять читателя несущественными подробностями, скажу только, что в скором времени беседа наша стала весьма оживленной. Разговаривали на самые разные темы, и я уже и не помню, как мы подошли к тому, о чем я хочу рассказать. В общем, суть дела такова. Прилетел, как обычно, рейс из Караганды, пилоты выдали почту, прилетевшие пассажиры быстренько разошлись, аэропорт опустел. Начальник, как он сказал, отлучился по своим делам, так как в этот день случилось, что на город не было ни одного пассажира. Такое бывало и раньше, и ничего необычного в этом факте не было. Метрах в тридцати-сорока от самолета мирно паслась на привязи одинокая корова. Пилоты, осмотревшись, и не увидев никого, быстренько затащили ее в самолет, закрыли дверь и стартовали.

Минут через тридцать, как мне рассказывал мой гостеприимный хозяин, появилась местная жительница, хозяйка этой коровы. Не обнаружив свою буренку в положенном месте, она разразилась громкими воплями, начала суматошно бегать, искать ее. Спрашивала всех встречных, в том числе и моего собеседника. Как оказалось, какой-то мальчишка все-таки видел, как летчики умыкнули эту корову. Обворованная хозяйка мигом побежала в милицию, те сразу же позвонили в Караганду. Тамошние милиционеры оказались не лыком шиты и тут же прикатили в аэропорт, чтобы встретить самолет и взять и летчиков и корову, как говорится, тепленькими. Все бы хорошо, но великие сыщики забыли про корпоративную солидарность. Дежурная служба аэропорта на всякий случай решила связаться с пилотами и как-то предупредить, что тут их ждут. Летчики злополучного рейса, услышав, что им уготована теплая встреча, ничего лучшего не придумали, как выкинуть корову из самолета прямо в воздухе.

Самолет сел, милиция встретила экипаж, как и положено милиции, но никаких следов и других улик не было обнаружено. Летчики изобразили из себя ничего не понимающих мужичков. Милиция ретировалась и все было бы шито-крыто, но в Казахстане есть некая система оповещения, называемая узун кулак – длинное ухо, что соответствует русскому сарафанному радио. Пилоты выкинули корову где-то в районе селения Аксу-Аюлы, над пустынной местностью, но на их беду там как раз паслась отара овец. Чабан, увидев грохнувшуюся метрах в пятнадцати от него корову, был вне себя от страха, но потом все-таки сообразил, откуда это ему аллах послал такой подарок – рокот самолетного мотора и сама машина не оставили никаких сомнений. Узун-кулак сделало свое дело. Слух дошел до компетентных органов, и наших горе-авантюристов приперли к стенке. Им ничего не осталось делать, как только признаться в содеянном. Удивительно, но их не судили, только обязали возместить убыток хозяйке коровы, и на год отстранили от полетов, перевели в разряд техников аэродромного обслуживания. Такую вот историю поведал мне немец, живущий среди казахов.

Вторая история с выдающейся кражей произошла на Дальнем Востоке, тоже в шестидесятые годы. Ее мне поведал случайный попутчик-офицер в поезде, в ответ на историю про корову, которую я ему рассказал. Дело было так. В те годы солдаты-новобранцы после прибытия в часть размещались в подразделении, которое в обиходе военных называлось учебным пунктом. По прибытии солдат осматривали врачи, проводились всяческие обследования, в том числе и на носительство разных патогенных микробов. С этой целью лаборанты раздавали солдатикам спичечные коробки, куда они собирали небольшое количество известного вещества. После этого коробочки собирались, упаковывались в чемодан и лаборанты увозили их на дальнейшую обработку В тот день, о котором я рассказываю, прибывшая в часть лаборантка, женщина, как рассказал офицер-попутчик, весьма бойкая и энергичная, быстро организовала сбор материала для исследований, уложила все в два чемодана (а анализов-проб было более семисот штук) и благополучно уехала на вокзал. Пока она, оставив чемоданы с солдатским «золотом», покупала билет на поезд, какой-то вокзальный воришка успел умыкнуть один из чемоданов, который, как говорят, был совершенно новый, (на это, видимо и клюнул воришка) и это была первая поездка с этим чемоданом.