Соловей и кукушка (СИ) - Разумовская Анастасия

Я отступила ещё на шаг. А затем ещё.

Оба разбойника под неистовые вопли зрителей свалились прямо в пыль, и бандиты сдвинулись ближе, чтобы ничего не пропустить. Лис вился, ловкий, юркий, как змея.

И вот я стою справа от вороного коня. Сердце стучит бешено. А если животное сейчас меня не послушается? Или у меня, например, нога подломится? А если… Один шанс. У меня только один шанс!

Осторожно ставлю правую ногу в стремя, положив руку на седло. Неотрывно слежу за мужчинами.

Лис и Соловей уже вскочили на ноги. У обоих в руках ножи. Странно, что Алейшо не использует свой пистолет. По лицу Элиоса течёт пот, прочерчивая по пыльной коже зловещие дорожки. Лицо Соловья мне не видно. Но рукав его испачканной рубахи порван. Лис делает несколько обманных движений, но противник даже не вздрагивает, терпеливо ожидая настоящего удара…

Ещё немного, и Элиос заметит мою попытку убежать — он как раз стоит лицом ко мне, хотя и смотрит только на врага.

Всё, Ирэн, тянуть больше нельзя.

Я опираюсь рукой на луку седла, подпрыгиваю, закидывая левую ногу через круп, дёргаю уздечку, разворачивая вороного, и бью стременами по его крутым бокам.

И конь меня слушается!

Вороной срывается с места в карьер, а я жмусь к его шее, продолжая понукать.

— Держи! — кричит кто-то.

Раздаётся выстрел. Мимо!

— Не стрелять! — Чей это голос? Алейшо? — Брать живой.

Я почти не слышу цокота копыт следом за мной. Слышу пронзительный свист и какие-то выкрики. Снова и снова бью стременами. Конь переходит в аллюр. Унеси меня, мой хороший, отсюда! Я помню дорогу обратно. Обещаю, не заблужусь.

Мне кажется, что другие лошади дышат мне в затылок, но я не оборачиваюсь. Вороной нервничает. Его хозяин остался далеко позади, а другие преследователи лишь напрягают его чуткую душу. Он высоко взбрасывает ноги, левая в белой носочке, правая без.

Вот только иноходец быстрее. Я это знаю. Помню, как игреневый скакун летел по ущельям, словно ветер. Мне кажется, моё сердце бьётся где-то в горле. Неужели идальго-предатель сейчас нагонит меня?

Украдкой всё-таки оборачиваюсь.

Погоня отстала. Не так, чтобы совсем, но всё же отстала и расстояние между нами растёт с каждой минутой. Это радует.

Неужели я спасена?

Но… Среди преследователей нет игреневого скакуна. Он — самый быстрый из них, он не смог бы отстать от других. Тогда где? Соловей решил меня не преследовать? Остался разбираться с главарём? Или скачет наперерез по более короткому, одному ему известному пути? Что-то мне подсказывает, что последний вариант вероятней всего.

Вороной выскакивает на извилистую дорогу, и я натягиваю узду, заставляя его повернуть в сторону столицы. Я не могла заблудиться. У меня идеальная память художника. Я помню каждый камень, каждую расселину, каждую раскорячившуюся сосну.

Что-то свистнуло мимо. Ухо обожгло. Пули? Всё же решили стрелять? Добыча ускользает, пусть уж лучше умрёт?

Хорошо, что они далеко. На таком расстоянии, да ещё стреляя с несущегося галопом коня, попасть мудрено. И всё же меня накрывает волна страха. А если попадут в коня? Если он упадёт? Положим, попасть сложно, но если случайно?

Я жмусь к бархатной коже, вдыхаю запах его пота. Пожалуйста, мой хороший, вывези…

И тут вдруг вижу впереди тёмные фигуры. Разум накрывает паника. Я так и знала! Часть разбойников во главе с Соловьём бросилась мне наперерез. Это они! И теперь я зажата бандитами в клещи. Поворачиваю коня с дороги. Может удастся уйти от них в горы?

Вороной тяжело дышит, его бег замедляется. Кони могут скакать либо долго и не спеша, либо быстро, но недолго. Мой спаситель устал. С боков падает грязная пена.

— Давай, ну давай же! — чуть не плачу я.

Черные фигуры впереди мне что-то кричат, машут. Да, конечно. Разбежались. Мы ещё посмотрим кто кого! Ещё не всё потеряно.

Оглядываюсь назад.

Дорога пуста.

Никого.

В смысле?

Осознание оглушает волной. Я снова смотрю вперёд на тёмные фигуры, замирая и отпуская узду.

Это не разбойники. Королевская гвардия.

Вороной переходит на шаг и замирает, шевеля ушами. Его бока вздымаются и опадают. Как же красивы палевые мундиры полиции с белой лентой наперевес и тёмными эполетами!

— Сеньорита? — ко мне подлетает черноусый капитан на белом коне. — С вами всё в порядке? Ваша матушка сообщила нам…

Я глупо и счастливо улыбаюсь.

— Вы плачете? Они… они что-то сделали вам?

Касаюсь щёк тыльной стороной ладони. Мокрые. Надо же, действительно плачу.

— Нет, это я украла у них коня. Так что это они пострадавшие, — смеюсь.

Офицер растеряно улыбается, не понимая, что со мной.

— Капитан, проводите меня, пожалуйста, к моей матушке, — прошу.

— Эстэбан, — капитан оборачивается к седоусому полицейскому. — Проводишь сеньориту и проследишь, чтобы все было хорошо.

— А вы? — спрашиваю.

Меня трясёт. Зябко передергиваю плечами.

— Попытаемся захватить эту банду. Если успеем. Простите, сеньорита, это наш долг.

Что-то уютное было в том, что моего провожатого звали так же, как моего отца.

Матушка ждала меня. Сидела в холле гостиницы и выглядывала в окно. Увидев, как мы с пожилым полицейским появились на улице, она поспешно вышла и, когда я спрыгнула с коня, крепко обняла.

— Ирэна… Что этим людям было нужно от тебя?

Моя истерика уже прошла. Осталась лишь слабость, да кружилась голова.

— Они ошиблись, Марсик, — усмехнулась я, с удивлением слыша свой осипший голос. — Славные ребята. Коня вот мне подарили за беспокойство.

Донья Марселия с тревогой всмотрелась мне в лицо.

— Что мы будем делать теперь? — спросила дрожащим голосом.

Я приподняла бровь.

— Думаю, неплохо было бы пообедать.

— Но твоя честь… принц…

— А ничего ж не было, матушка. Мы втроем — ты, я и Ника, мило беседуя, проехали всю дорогу без каких-либо приключений.

Она прикрыла рукой глаза. Выдохнула.

— Да, ты права, друг мой. Ничего не было.

— Что Ника?

— Выпила успокоительное, спит. Приходил доктор…

Ну понятно. Как всегда, сестрица — самая пострадавшая сторона.

— Нам надо ехать, матушка. Прикажите слугам отнести Доменику в дилижанс. Нам нужно успеть доехать до королевского дворца засветло, чтобы ни у кого не возникло никаких вопросов.

Марселия обхватила себя руками. Кивнула. Никогда бы не подумала, что мой Марсик может так сильно переживать из-за падчерицы. Обычно она превосходно держит себя в руках при любых обстоятельствах.

Я первая забралась в кабину всё того же дилижанса. Прислонилась к обитой тканью стенке. Я уже знала, что официально принц давно, и, видимо, я была единственным человеком в Лузитании, кто не был в курсе этого сватовства. Видимо, отец решил: «меньше знаешь, крепче спишь». А, может, побоялся какой-нибудь выходки с моей стороны. Так что до свадьбы мне нужно было продержаться всего лишь неделю. А там… разводы в Лузитании — большая редкость.

Смогу ли я сохранить репутацию после этого приключения — вот в чём вопрос.

Кто знал, что я провела несколько часов наедине с мужчинами? Только разбойники, но они, понятное дело, никому ничего не скажут. Полицейские. Но те не знают, что я — невеста принца. Их дело — служба. Мало ли девиц попадают в сомнительные истории. Уверена, в принцессе, разодетой в парчу и бархат, они, даже если судьба сведёт нас снова, не опознают заплаканную пропыленную девицу. Мои слуги. Но это мои слуги, я проконтролирую их. Ну и Марселия с Никой. И, если в матушке я уверена, то Ника…

Глава 4

Я нахожу неприятности. С усами

В столице нас встретила охрана, несколько автомобилей и непрестанно улыбающийся провожатый — носатый седовласый дон Мануэль. Он раз пять поцеловал мне ручку, восторженно лепеча о моей неземной красоте. Приятно, что ни говори. И немного стыдно, потому что оранжевая гуашь с пальцев так и не отмылась. Конечно, перчатки скрыли мой провал, но я-то знала…