Дайвинг для крокодила - Дарья Калинина

– Прекрати выражаться, ирод! – прикрикнула она на него. – Уши пухнут.

Федор не послушался и продолжал.

– Руку я тебе уже вывихнула. А если сейчас же не замолчишь, язык вырву, – спокойно пообещала баба Клава.

И Федор тут же затих. Он уже понял, что с бабой Клавой шутки плохи. Поняли это и подруги. Мало им Федора, теперь еще эта каратистка престарелая пожаловала.

– Вот влипли! – произнесла с тоской Леся, когда подруги вышли в сад, чтобы немного проветриться и прийти в себя. – Так я и знала, что какая-нибудь фигня с этим домом обязательно получится.

– Недаром Фантик всю дорогу дулся.

– А кстати! Где он?

– Кто?

– Да Фантик же!

Подруги испуганно переглянулись. Кошек они не видели со вчерашнего вечера.

– Фантик! – воскликнула Кира. – Ой! Ой! Фантик! Фантик!!!

И подруги забегали по саду, судорожно выкрикивая: «Кис-кис-кис» – и призывая Фантика вернуться. Без толку! Кот словно в воду канул. В воду канул!!! Не приведи бог!

Кира сбегала в дом и вернулась обратно озабоченной еще больше.

– Фатимы тоже нет!

– Где же они?

И подруги заново обыскали весь сад. Никого! Верней, они обнаружили гнездо какой-то хорошенькой птички, названия которой не знали. И нашли соседскую черепашку, которую вернули двум зареванным детишкам.

– А мы ее уже похоронили, – с благодарностью пожимая руки подругам, произнес их бородатый папа.

Папа был очень даже ничего собой. Высокий, с густой рыжей бородой и с такими же густыми рыжими волосами. А вот детишки у него были темненькие. Наверное, в маму пошли.

– Мама у нас в городе, – печально произнес старший мальчик. – Она работает.

– Вредный директор не дал ей отпуск, – добавила девочка.

– Так что мы тут с папой живем. У него-то есть отпуск.

Вот это отец! Еще и с детьми сидит! Потрясающий мужик. И из-за черепахи убивается. В общем, соседство подругам понравилось. Славная семья. Приятно иной раз увидеть, что бывают еще хорошие люди, у которых к тому же в жизни тоже все хорошо.

– Если увидим вашего котика или кошечку, обязательно вернем.

Пора было уходить. Но как-то не очень хотелось. Начать с того, что Федор и не подумал уехать. Подруги надеялись, что после полученного от бабы Клавы нагоняя они с Нинусиком быстро соберут вещички и отбудут. Не тут-то было! Федор улегся в лучшей комнате и громко стонал на весь дом.

Нинусик металась возле него с бледным лицом и вытаращенными глазами.

– Лед! – налетела она на подруг. – Где взять лед? У Феди рука уже распухла и посинела. Ужас!

– Нинка! Где лед? Живо! Инвалидом меня сделаешь!

Лед подруги нашли в морозильной камере. Отдали всю коробочку. Сами себя обделили, а Федору все было мало. Он лежал, жаловался, требовал есть, пить, новую порцию льда, потому что старая слишком быстро растаяла, ругался и снова требовал есть.

– Коли есть хочет, значит, ничего страшного.

– Но рука распухла!

Рука у Федора в самом деле увеличилась в размерах. И слегка посинела. Но ничего такого ужасного, как пытался изобразить Федор, с ней не случилось. Шевелить он ею мог. И даже ложку до рта был в состоянии донести. И подруги вместо жалости ощутили злорадство. Так ему и надо! Нечего было лезть с кулаками на старушку. Небось думал, что нашел себе легкую жертву. Вот и нарвался. Сам виноват!

– Ой, умираю! – стонал Федор, с аппетитом доев вчерашний салатик с холодным мясом. – Как больно!

– Если так больно, надо бы к врачу.

Но напрасно подруги надеялись, что под предлогом визита к врачу, они избавятся от противного гостя. Ничуть не бывало. Едва только Федор услышал про врача, как все недомогание мигом у него прошло. Сильнейшая боль за несколько минут стала утихать, утихать, а потом утихла вовсе. Рука действовала. А небольшой синяк и припухлость можно было ликвидировать домашними средствами.

– Не поеду. Ну их, этих врачей! Небось там очереди огромные. Куда мне по жаре. И на машине руль не удержу.

И, видно сообразив, что Нинусик водить машину не умеет, Федор снова заблажил:

– Вот и за руль мне не сесть. Как и уедем-то, не знаю! Придется тут помирать!

Нинусик сидела возле кровати «умирающего» и вытирала горькие слезы. Посмотрев на эту картину, подруги ощутили приступ дикой, неконтролируемой злости на Ниночку. Всегда была разумной девушкой. Какого черта она подыгрывает этому идиоту, который – это и слепому видно – просто притворяется?

И вдруг в окно раздался стук. Там маячило приветливое лицо их рыжего соседа.

– Это не ваш котик? – Спросил он, поднимая в воздух огромного жирного сиамского кота.

Видимо, кот был кастрированный. Ни один настоящий, полноценный сиамец не позволит себе висеть безвольной тряпкой в чужих руках.

– Увы. Нет! У нашего шерстка вьется. На ушах и шейке.

– Надо же, – огорчился рыжий папа и, внезапно увидев бабу Клаву, вышедшую на крыльцо, воскликнул: – Здравствуйте, Клавдия Захаровна. Какими судьбами?

– Приветик, Красненький! Привет, Димушка. Чего приехала? Да вот, приехала. Ты же знаешь, дед Лаврентий-то помер.

– Знаю.

– За наследством его приехала.

– Да уж, – опустил голову рыжий Дима. – Жуткая смерть.

Бабка Клава кинула на подруг быстрый взгляд и торопливо сделала знак Диме, призывая того помолчать. Но Дима или не понял, или не заметил. Только продолжал разглагольствовать:

– И чего его пьяного за водой к колодцу потянуло? Ведь с утра у него в доме полные ведра стояли. Я сам ему помогал набрать. Мы-то потом с семьей в город поехали. А он остался. Но была у него вода. Была! Я это точно знаю.

Бабку Клаву слегка перекосило. И она уже откровенно зашипела на рыжего Диму:

– Молчи ты! Нечего людей пугать. Они дом сняли на все лето. А ты их покойником из колодца пугаешь.

Подруг при этих словах словно током пробило.

– Из к-к-какого еще к-колодца? – заикаясь, спросила Кира.

Дима кинул на девушек испуганный взгляд. И заторопился:

– Пойду я! У меня там дети без присмотра. Как бы сами в колодец не попадали!

И он очень вовремя смылся. Девушки были настолько в шоке, что не успели его остановить. Он ушел, а подруги остались с кучей невыясненных вопросов. Сообразив, что сейчас начнется, баба Клава тоже попыталась улизнуть. Ну уж нет! Уж последнего очевидца страшного события, произошедшего в этом доме, подруги отпускать не собирались.

– Баба Клава! Баба Клава! – поскакали подруги за ней. – Постойте! Куда же вы?

– Чего вам?

– Расскажите!

– Что?

– Ваш брат не сам умер? Он погиб?

– Здоровье у него слабое было. И сам бы помер.

– Но он погиб?

– Да.

– А как?

Молчание.

– Утонул в колодце?

– Да, – неохотно выдавила из себя баба Клава.

– В нашем колодце утонул? Из которого мы воду берем?

– А вы тут другой колодец видите?

– Нет, – растерянно пробормотала Кира. – Но мало ли. Вдруг он к чужому колодцу пошел?

– Зачем ему было к соседям по воду ходить, коли у него самого колодец во дворе отличный? – рассудила баба Клава.

– Так он в нем утонул?

– Нашли его там, верно, – так же сухо ответила баба Клава.

Всем своим видом она давала понять, что не расположена к разговорам о причинах, приведших к смерти ее брата. А вот подруги были очень даже расположены.

– Баба Клава! А как же мы эту воду теперь пьем?

– А что с ней случилось? Вечером упал. А через пару дней его уже нашли. Так что труп совсем недолго в колодце пробыл. Вода не испортилась.

Ну, это еще кому как. На взгляд подруг, вода для питья стала вовсе непригодна. После покойника, который пролежал в колодце пару дней! Еще не хватало!

– Вы бы лучше посторонней ерундой головы себе не забивали! – неожиданно тепло посоветовала им баба Клава. – А подумали, как нам этого дурака из дома выставить. Сил нет на него смотреть. До чего противный!

В отношении Федора подруги были с бабой Клавой целиком и полностью согласны. Противный! И чего в нем нашла умная да благоразумная Нинусик?

– Напоминает он мне кого-то из моих знакомых, – продолжала говорить баба Клава. – До чего напоминает, сил никаких нету.

– А кого?

– Погодите-ка! Ведь так в голове и крутится. Сейчас вспомню. А-а-а! Вспомнила! Моего дядю Артема! Вот кого!

Подруги переглянулись. Дядю Артема они не знали. Но им и Федора было достаточно.

– Точно! – продолжала баба Клава. – Вылитый! Такой же мерзкий характер у мужика был. Одно слово, молодец против овец!

– А что случилось с вашим дядей?

– Да ничего! Такие мерзавцы, они самые живучие. Дожил до глубокой старости. И помер в собственной постели в окружении детей и внуков. Обрыдались, верно, бедненькие, от радости. Уж и не чаяли, что избавятся от мерзкого старикашки.

И баба Клава покачала головой.

– А ваша-то подруга замужем за ним или как?

– Да.

– Официально?

– Да.

– Ой, беда! Вот дядя Артем тоже на всех своих бабах официально женился. Они-то сначала радовались, думали, счастье им привалило. Мужик-то он из себя видный был. И в руках себя до поры до времени умел держать. Это уж он их после регистрации лупить начинал.