Не грози Дубровскому! - Антон Панарин

А я ещё пожить хочу, — один из подельников пугливо обратился к амбалу и тут же получил затрещину.

— Заткнись! Мне вообще насрать, кто он. Да и, чё, ты меня изнанкой пугаешь? Я только месяц назад откинулся, — амбал хищно улыбнулся и, хрустнув костяшками пальцев, пошёл на меня. — Ну что, щенок? Посмотрим, будешь ли ты дерзить, когда я тебе руку сломаю?

Я усмехнулся и рванул ему навстречу. Огромный кулак со свистом пролетел рядом с моим ухом. Я чудом смог уклониться, попутно нанеся два удара гвоздём по акупунктурным точкам в подмышечной впадине. Если бы мои мышцы были сильнее, то у бугая бы открылось сильное кровотечение. Увы, так глубоко загнать в него гвоздь не удалось.

— Ай! Сука! — бугай провёл рукой под мышкой и увидел кровь. — Думаешь, сраный гвоздь поможет тебе?

— Думаю, что у тебя уже парализована одна рука, — оскалился я.

Амбал удивлённо попробовал поднять раненую руку, и у него это не вышло. Пока он соображал, я успел сблизиться и нанести ещё пять ударов. Туша замерла на месте, и только зрачки продолжали двигаться, испуганно наблюдая за мной.

— Сашка! — выкрикнул один из подельников, выйдя из ступора.

— Стоять! — властно рявкнул я и толкнул в грудь амбала, отчего тот словно бревно рухнул на землю.

— Если рыпнетесь, пришью и вас, и вашего друга. Кивните, если поняли, и выворачивайте карманы. Вор должен быть готов к тому, что его самого ограбят, — я хищно оскалился и, судя по тому, как задрожали подельники амбала, их проняло.

Денег у этого сброда оказалось немного. Всего лишь сто рублей. Зато я разжился сносным ножом, а ещё транспортом. У одного из уголовников была телега с лошадью, на которой он с радостью согласился отвезти меня к лесу в паре километров от поместья.

Когда мы остановились в глухой лесополосе, извозчик испуганно посмотрел на меня.

— Господин, вы же не убьёте меня, правда? — всхлипнул он дрожа как осиновый лист.

Позорище. Тоже мне уголовники. Испугался восемнадцатилетнего пацана. Хотя не каждый молокосос может вырубить амбала.

— Если скроешься из виду за пять минут и никому не скажешь, где меня высадил, то будешь жить. Если откроешь свой поганый рот, я тебя найду. Понял? — я насупил брови и сурово посмотрел на него.

— Д-д-да. Всё понял, понял.

Трясущимися руками он вскинул поводья и огрел ими лошадь. Кобыла с визгом понесла телегу в сторону города, а он всё продолжал её хлестать, надеясь уложиться в отведённые пять минут.

Раз уж я остался один, то можно начать дегустацию. Откупорил крышку эликсира и влил его содержимое в рот. Маслянистая тошнотворная жижа потекла по горлу, отчего меня чуть не вывернуло. Но я сдержался и буквально через секунду ощутил, как по телу струится мана. Наконец-то я чувствую себя живым! А теперь…

Глава 3

По моим каналам текла мана, такая прохладная и податливая, что я на долю секунды захотел восстановить вместилище своими силами. Но вспомнив что у меня всего десять минут, отказался от этой затеи. За это время всяко не успею и эликсир потрачу бес толку.

Вместо этого я впал в медитативное состояние и сосредоточил внимание на звуке второго сердца бьющегося глубоко внутри моей души. Чем дольше я сосредотачивался на биении, тем оно становилось громче, так продолжалось до тех пор, пока этот звук не заполнил собой всё вокруг. Казалось, что звучат огромные оглушительные барабаны.

В этот момент я почувствовал, как резко просел уровень маны, а моя тень пошла рябью, как будто в воду бросили камень. Из тени появилась пернатая голова, а следом за ней и крылья. Мой коршун, Клювик. Спустя пару секунд он показался полностью, сделал пару неуверенных шагов и прислонил голову к моей ноге.

— Я тоже рад тебя видеть. — Рука сама потянулась к голове птицы, и я погладил её по клюву.

Коршун выждал пару секунд и закричал:

— Жрать! Жрать! — Пронеслись мысли Клювика в моей голове.

— Дружище, я обязательно накормлю тебя. Но сейчас есть работа.

Клювик понимающе кивнул, а я погрузился в транс. Все мои чувства отключились, после чего тело просто рухнуло в траву. При этом моё сознание не исчезло, а переместилось в тело коршуна. Мы видели одно и тоже, чувствовали одно и тоже. Только теперь я управлял его телом. Взмахнув крыльями, я взмыл в небо.

* * *

Имение Картаполовых.

Оранжерея.

Михаил Евгеньевич стоял у окна прислонившись к раме, и наслаждался мучениями слуги. Так уж вышло, что он частенько выпускал пар на тех, кто был слабее. В этот раз не повезло дворнику.

Мужчина лет сорока, полностью седой, сжимал в руке кактус. Острые иглы впились кожу, отчего тонкие струйки текли по ладони орошая землю кровавым дождём.

— Ну и чего ты замер? Сжимай кактус второй рукой. — Подначивал дворника Михаил. — Или тебе не дорога работа?

— Ваше Сиятельство. Ежели я пораню и вторую руку, то не смогу подметать. Как же это я с замотанными руками? — Простонал дворник.

— Филимоша. Если ты не выполнишь мой приказ, то никакой работы у тебя больше не будет. Понимаешь? — Ласково сказал Михаил, как будто разговаривал с неразумным ребёнком.

— Михаил Евгеньевич! У меня детки малые, пощадите! — Взмолился дворник, понимая, что приказ всё-таки придётся выполнить.

— Да, и они умрут с голоду, если ты болван, не сожмёшь кактус. У тебя три секунды. — Прошипел Михаил и показал дворнику кулак. — Раз. — Выпрямил один палец. — Два. — Выпрямил второй.

Когда третий палец готовился сломать жизнь дворника случилось жуткое. В оранжерею что-то врезалось на огромной скорости. Отчего окно, у которого стоял молодой виконт взорвалось тысячей осколков. Один из которых отрубил Михаилу половину уха, остальные же звонко разлетелись во все стороны.

Виконт испуганно свалился на землю и истерично визжа зажал кровоточащую рану. Михаил даже не заметил, что среди осколков что-то шевелится. Чёрно коричневая клякса дёрнулась, встряхнула головой и расправила крылья издав пронзительный крик.

Дворник тут же начал креститься свободной рукой повторяя «чур меня, чур!». Виконт забился в истерике, вжимаясь в стену так, как будто хотел пройти её насквозь. А неведомо откуда взявшаяся птица сделала пару прыжков вперёд, ударила крыльями и выпорхнула в разбитое окно.

Когда дворник пришел в себя, он услышал, что его мучитель повторяет одно и тоже.

— Больно, мамочка, как больно! Врача! Врача! Больно! Мамочка, как больно…

— Ваше благородие, сейчас! Я сейчас!

Дрожащим голосом выкрикнул дворник и с трудом отцепив кровоточащую руку от кактуса, выбежал в коридор. Когда дверь за его спиной захлопнулась, он сбавил скорость. А после вразвалочку, никуда не спеша пошел за лекарем, наслаждаясь криками виконта.

* * *

Лесополоса в километре от поместья Картаполовых.

Придя в себя, я увидел, что на груди лежит пучок лунной травы.

— Вот она родимая. — Улыбнулся я смотря на добычу. — Триста тысяч за куст? А миллион этот рыжий вершитель не хотел попросить?

Когда я пригляделся к пучку травы, моя улыбка стала ещё шире. А я везучий! Целых два куста выдрал. Правда один без корней, а второй вроде в порядке.

Не теряя времени, я снял пиджак и завернул в него «трофей». Бережно обнял свёрток и побежал в сторону своей усадьбы. Благо уже сориентировался на местности.

Вот только далеко убежать не получилось. Меня настиг «откат». Резко подступила тошнота, и весь пирог из меня тут же вышел. Я сплюнул кислую слюну на землю и продолжил свой путь. Надеюсь, что Степан приготовит еды к моему возвращению.

Бегать по бездорожью я давно привык. В прошлой жизни вообще не видел разницы как передвигаться, по дороге или по лесу. А вот хилому телу графа, такие передвижения давались с трудом. Путь, который раньше я мог проделать за тридцать минут, сейчас занял у меня целых три часа.

Ноги гудели, во рту пересохло, а живот настойчиво требовал пищи, оглашая округу громким урчанием.

Степан заметил меня издалека и тут же выбежал навстречу.

— Виктор Игоревич! Да как же так⁈ Что с вами стряслось? На вас напали? — Хлопотал старик, осматривая меня с головы до ног.

Он то и дело трогал меня, пытаясь найти новые раны. Понимаю его, видок у меня знатный. Я бы даже сказал аристократический! В грязи с головы до ног. Готов хоть сейчас выйти в высший свет. Хорошо хоть одежду не порвал, ведь на новую денег нет. А что такое