Сакральный путь-Выбор сделан - Анастасия Квапель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдруг возле нас на дороге притормозила небольшая оранжевая машинка, за рулем которой сидела моя бабушка хиппи. Все удивленно уставились на нее.
— Приветик, детки, возьмете меня в компанию «потусить»? — сказала она, слегка опустив солнцезащитные очки. Растерявшись, парни стали сверлить ее глазами, мне было интересно за ними наблюдать, поэтому и я молчала. Мою бабулю видела только Рита, но она как раз уехала на новый круг со Златой. Я решила пошутить.
— Если только пустишь нас на "Собрание Радуги[2]«… — улыбаясь, ответила я. На меня повернулась вся толпа и вопросительно взглянула. Я не выдержала и засмеялась, — Ребята, знакомьтесь, это моя бабушка. Тут и они подхватили мой смех. Поняв, что мы их разыграли, поздоровались с бабушкой. Максим и Андрей разглядывали ее с неподдельным интересом. Видимо они не часто встречали современных «старушек».
— Бетти, может тебя подвести? — спросила она. Мне редко удается покататься с ней, поэтому я с удовольствием согласилась, к тому же мне не терпелось попасть к моей новой или скорее «старой» книжке. Друзьям было жаль меня отпускать, это было видно по их лицам, но при бабушке никто не стал возражать. Я запрыгнула в машину, и мы помчались.
— Дорогуша, ты, оказывается, вчера училась летать?! Твоя мама мне утром всё рассказала… — начала разговор бабушка, — у тебя опять были головокружения?
— Нет, голова вчера почти не кружилась, а с подоконника я не совсем упала…
— Как это не совсем? Можно упасть или не упасть, «не совсем» никак нельзя! — заулыбалась бабушка
— Я имею в виду, что не знала, что к моему подоконнику приделан скрытый ящик, который открылся от моего нажатия. Я даже испугаться не успела, а уже лежу на полу, а мама рядом волнуется. Я думаю, штора смягчила падение, даже синяка не осталось.
— Это очень хорошо, что без синяков обошлось. Мама ещё сказала, что ты нашла там некий дневник. Уже читала ее содержимое?
— Нет, я вчера не успела, сегодня планировала этим заняться…
— Не знаю насколько хорошая идея читать спрятанный дневник. Кто-то же для чего-то его туда спрятал, может, в нем скрыта какая-то страшная тайна, не для посторонних глаз…
— Ладно, тогда я буду читать его с выключенным светом под одеялом, подсвечивая только фонариком, чтоб никто не смог подглядеть эту таинственную рукопись.
Мы засмеялись, понимая, что обе шутим. Она свернула с главной дороги и повернула на улицу к дому.
— А голова у тебя часто кружится? — не отставала бабушка.
— Бабуль, если бы я себя плохо чувствовала, я бы дала бы вам с мамой об этом знать! Все со мной просто отлично, не волнуйся.
— Хорошо, но если головокружение начнет беспокоить, сразу иди ко мне!
Я закатила глаза, но кивнула в знак согласия. Чего она так забеспокоилась? Подумаешь головокружение… Наверно, опять обчиталась своих романов. Я соглашусь со всем, что она хочет, лишь бы ее это больше не волновало. Машина остановилась около гаража. Выйдя, увидела пакет, лежащий на заднем сидении автомобиля. Взяв его, поняла, что это вновь утварь для сада. Бабушка тоже вышла из машины, и мы пошли к дому. Мой взгляд упал на цветы, которыми она вчера занималась:
— О боже, какие красивые! Я никогда таких не видела — восторженно заметила я. — Как они смогли так быстро вырасти? Вчера же тут даже бутонов не было?!
— Ой, дорогая, ты просто не обратила внимания… — смущенно заулыбалась бабушка. — Эти цветы называются «Рябчик императорский фритиллярия» или «Рябчик Мелеагрис».
Я начала разглядывать эти цветы. Они были просто восхитительны и в тоже время необычные. Бело-пурпурные колокольчики с шахматным рисунком на лепестках. Размер всего растения был сантиметров сорок, не меньше, а сам бутон — сантиметров десять. Под этим огромным колокольчиком, сплошным ковром были другие небольшие цветочки светло- сиреневого цвета. Они росли так плотно, что земли под ними не было видно.
— А это что за цветы? — спросила я, указывая на этот цветущий ковер.
— Это Обриета[3]. В народе ее называют пустозвоном. Этот сорт называется «Чарующий Марокко». В простонародье верили, что у этого цветка есть некие магические свойства.
— Серьёзно, бабуль? И какие?
— Если засушить бутоны этого цветка и заварить с ним чай, то человек, который его выпьет, может рассказывать что угодно, любой свой секрет или даже признаться в совершении преступления. Разумеется, пока действия цветка не закончится.
— Ты в это веришь? — задумчиво проговорила я.
— Люди видят то, что хотят видеть, слышат то, что хотят слышать, верят в то, во что хотят верить и отказываются верить в то, что им не нравится. — Точно подметила бабушка.
— Уклончива, как всегда, — с улыбкой проговорила я. — Но я все равно не понимаю, как они так быстро выросли, я абсолютно уверена, что вчера тут даже бутонов не было!
— Внученька, у меня много талантов, ты еще и половину их не знаешь! — с улыбкой проговорила бабушка.
— Ты, наверное, покупаешь, какие-то экспериментальные удобрения для сада. — сказала я, с интересом заглядывая в пакет. Но удобрений там не оказалось: семена, лопатки и небольшие фигурки в виде фей для украшения территории.
— Нашла мое секретное оружие, — улыбаясь, уточнила бабушка и, не дожидаясь ответа, продолжила, — если любишь растения и заботишься о них, они всегда тебе ответят благодарностью на твою заботу! Пакет занеси, пожалуйста, в подсобку.
Она находилась слева от дома. Была небольшая, но вместительная. Внутри, справа от входа, аккуратно располагался шкафчик. В нем хранились лопаты, грабли и другие садовые инструменты. Прямо от входа на крючке висел шланг, а под ним стоял мой велосипед, облокотившись на стену. С противоположной стены находился еще один шкафчик с полочками, а слева возле двери стоял столик. На него я поставила пакет и достала фигурки фей, чтобы получше их рассмотреть. Феи были изящные, в разноцветных блестящих платьицах. Они были так детально прорисованы, что казались маленькими живыми крылатыми девушками. Волшебные красавицы, без сомнения, придадут саду сказочность. Уверена, бабуля их купила, чтобы порадовать меня. Она знает, как я люблю все волшебное и сказочное.
[1]Зигмунд Фрейд (1856–1939) психолог основатель теории и метода лечения неврозов, названного психоанализом и ставшего одним из наиболее влиятельных психологических учений 20 в.
[2]4 июля 1972 года, несколько тысяч хиппи взошли на Столовую гору, в штате Колорадо, взяли друг друга за руки и простояли так около часа безмолвно и медитируя. После этой акции участники решили собираться ежегодно и молиться за
