Сакральный путь-Выбор сделан - Анастасия Квапель

он уют и спокойствие родного дома! Наваленные повсюду коробки не мешали этому ощущению.

— Мам, я дома! Ты еще гладишь? — громко прокричала я.

— Я на втором этаже, обед на столе, быстро кушай и поднимайся! Нужна твоя помощь! Нужно повесить шторы и тюль на окна, я со своей спиной уже не гожусь для этой работенки! — отозвалась мама. — У тебя все в порядке? Как на учебе?

— Да, мам, я скоро. Все нормально везде!

Я сняла с плеча сумку, бросила ее на стул, который стоял возле входной двери, повесила куртку на крючок и отправилась в кухню. На столе стоял пирог, а на плите плов и похлебка для собаки. Даже не знаю, что же я буду есть?

Красотка уже нетерпеливо прыгала по кухне на задних лапках и потявкивала.

— Сейчас, сейчас! Ну, потерпи! — приговаривала я, наливая ей похлебку.

Когда перед ней оказалась миска — она тут же приступила к трапезе. Я заулыбалась и решила последовать ее примеру. Пообедав, сразу отправилась наверх. Оттуда доносилась музыка и мамино мурлыканье в такт мелодии. Играло радио. Песня была мне незнакома, но было достаточно весело от того, как пританцовывала мама.

— Ты поела? — спросила она.

— Да, никак не привыкну, что ты дома! — ответила я, приближаясь к гладильной доске. Мама несколько лет не ходила в отпуск, все как — то не получалось. Боялась, что на работе без нее не справятся, а тут дом без нее никак! Правда телефон у нее в первую неделю звонил каждый час, она все шутила: «Может люди в мое отсутствие, научатся без меня обходиться? Тогда на работе будет гораздо спокойней!»

— Так, что мне делать? Командуй!

Маму не надо было просить дважды:

— Для начала — переоденься!

Когда я справилась с этой миссией, мне предстояло развесить шторы и тюль на окна. Я начала с маминой комнаты. Залезла на стол и свободно дотянувшись до карниза, сначала повесила тюль, а потом и шторы. У нас были новенькие потолочные карнизы, поэтому — пять минут и окно уже было одето! Очень удобно не цеплять, а просто вставлять крючки в пазы.

Потом я отправилась в зал и сделала тоже самое. Пока я вешала шторы в зале, мама продолжала гладить и казалось, этому не будет конца. После зала была кухня, потом кабинет и вот почти все, осталась только моя и бабушкина комнаты. Я радостно побежала по лестнице опять на второй этаж, Моя комната находилась третьей от лестницы. Я ее выбрала сама, мне она показалась особенной. С моей комнаты был выход на чердак, поэтому туда я могла бы лазить при любой необходимости, а я уверена, необходимость будет! Поэтому все нужно продумать заранее. Взяв шторы с маминой комнаты, которая находилась прямо перед лестницей, я побежала к себе. Моя спальня была небольшой, но лучше ее во всем доме не было, про чердак я уже сказала — это, безусловно, главное, а также в комнате была встроенная гардеробная и большое окно, я бы даже сказала, что оно было огромное. В моей комнате стола еще не было, зато был большой подоконник, на котором я планировала сидеть вечерами и мечтать, обложив его предварительно подушками и одеялом. В обнимку с ноутбуком, это место станет еще волшебней. Так размечталась, что уже увидела себя на этом самом месте. Но отвлекаться пока нельзя, чтобы планы стали еще ближе, надо быстрей завершить развеску занавесей.

— Подожди, принесем к тебе стремянку в комнату. Только потом повесишь шторы! — закричала мама снизу.

— Не нужно! Я и так справлюсь! — ответила я, одновременно влезая на подоконник. Карниз висел чуть выше, поэтому мне пришлось встать на носочки и подойти к краю — я ощущала себя балериной на выступлении! Ползунки, как везде, легко заходили в паз карниза. Вдруг я услышала странный хруст, я опустила глаза вниз на подоконник. Секунда и бабах!

Глава 3. Странная находка

Очнулась я уже на полу. Открыв глаза, я увидела мутный силуэт мамы.

— Берта!!! Я тебе говорила, чтоб за стремянкой пришла! Как ты себя чувствуешь? Ушиблась? — сердито, но заботливо спросила мама.

— Да, все хорошо, — сказала я, приподнявшись и опершись на локти.

— Лежи, дорогая, не вставай! Как ты меня видишь? Где болит? — с тревогой в голосе продолжала мама.

Фокусировка уже настроилась, и я отчетливо видела обеспокоенное лицо мамы.

— Чуть спина болит, но я не ушиблась, чего нельзя сказать о подоконнике — вот, что за хруст я услышала — я сломала его!

— Не думаю, что ты его сломала — это такой специальный экран, который закрывает батарею для красоты. Ты видимо встала на самый край, и он отвалился. Мне кажется в соседних комнатах его нет, надо будет их повнимательней рассмотреть. Мы его легко можем поставить назад, только нужно найти защелки, давай поищем!

Мы посмотрели на деревянный экран и увидели защелки. Удивительно то, что эти защелки были спрятаны, как некий тайничок. Если бы я не знала, что экран можно снять, я бы не смогла обнаружить эти защелки. Для глаз, они были скрыты. Теперь я знала, где их искать, и могла их нащупать.

— Вот, видишь? Ничего страшного! Точно не сильно ударилась? — еще раз уточнила мама

— Нет, все хорошо! — потерев спину, ответила я, продолжая рассматривать необычный предмет, — такое ощущение, что этот экран, давно не снимался. Посмотри, сколько там пыли и грязи! Я бы сказала вековая грязь!

Я тут же взяла тряпку и решила, прежде чем вешать шторы, надо это все вымыть. Короб под окном оказался больше, чем я думала, его вполне можно было использовать, как рундук. Я как будто не протирала, а откапывала новый участок своей комнаты. Начала доставать огромные комки старой пыли, как вдруг в самом дальнем углу рукой во что-то уперлась. Это был твердый предмет, непохожий на стену. Надеюсь, это не окоченевший труп, какой-нибудь крысы. От этой мысли я поменялась в лице.

— Берта, что такое? Тебя тошнит? — окрикнула меня мама, подбирая шторы с пола, видимо, когда я упала, потянула их за собой.

Я покачала головой:

— Не знаю! Я нашла что-то твердое. Сейчас подожди, вытяну! По ощущениям это не было похоже на что-то ранее живое, скорее, как на коробочку. Может, это клад?

— Ну, давай, доставай! Узнаем, разбогатеем мы сегодня или нет! — мама с интересом наблюдала за мной. Ее большие голубые глаза стали еще больше. Сначала из-за испуга за меня, теперь от любопытства. Волосы у мамы были заплетены в косы, и в