Маленькая страна - Гаэль Фай

Пока все эти господа точили лясы, я вдруг увидал в толпе Каликста. Того, кто украл мой велик! Я закричал, но поздно – Каликст метнулся в сторону с быстротой зеленой мамбы и дал деру. Весь город кинулся за ним вдогонку, точно за курицей, которую хотят зарезать на обед. Немного крови в снулый полуденный час действует бодряще. Народное правосудие – это звучит куда цивилизованнее, чем линчевание. К счастью, в тот день последнее слово осталось не за народом. Толпа настигла Каликста, но полиция быстро положила конец демократическому избиению. Бургомистр попытался овладеть ситуацией: встал в позу и, намереваясь утихомирить разгоряченные умы, начал возвышенную речь о том, как важно оставаться законопослушным гражданином. Но в такой час дня и в такую жару его ораторское вдохновение быстро иссякло. Он замолчал на полуслове и вернулся на законное место – перед кружкой пива, которым так приятно остудить свой собственный ум. Изрядно помятого Каликста отвели в местную тюрьму, а Донасьен подал официальный иск.

Каликст за решеткой, но велик-то мне не вернули! Значит, надо искать его дальше, ехать к крестьянину из Гитабы. А значит, возвращаться на тропу, которая ведет к бабушке близнецов. На этот раз Инносан, не слушая предостережений Донасьена, свернул прямо в грязь, хотя машина легко могла там увязнуть. Гитабой называлось место на вершине холма, где стоял саманный домик, крытый листьями банана. Мы поднялись к нему, и на какой-то миг у нас захватило дух – такой прекрасный открывался вид. Небо умыто дождем, жаркое солнце заливает огромную зеленую равнину, которую прорезает красно-кирпичная жилка реки Рузизи, от влажной почвы поднимаются спирали розоватого тумана. Донасьен любовался этой картиной в благоговейном молчании, а Инносану было абсолютно все равно, он чистил ногти той самой распроклятой зубочисткой, которую только что вынул изо рта. Красота мира – не по его части, ему интереснее выковыривать всякую гадость из разных частей тела.

Посреди двора на циновке какая-то женщина, стоя на коленях, молола сорго. Чуть позади сидел на табурете мужчина. Это и был сам крестьянин. Он пригласил нас войти. Если к нам домой кто-нибудь являлся без предупреждения, папа недовольно огрызался: “В чем дело?” Тут – все наоборот, нас встретили учтиво и приветливо. Мы вовсе не чувствовали себя чужаками. Нелепую компанию, вломившуюся ни с того ни с сего в этот дворик на холме, приняли как долгожданных гостей. Даже не справившись, зачем мы пришли, крестьянин пригласил нас во двор и предложил сесть. Он только что вернулся после работы в поле. Его босые ноги потрескались от пыли, одет он был в залатанную рубаху и закатанные до колена полотняные штаны. Облепленная землей мотыга стояла сзади, прислоненная к стене домика. Молоденькая девушка вынесла из дома три стула, женщина улыбнулась нам, не переставая размалывать сорго каменными жерновами.

Не успели мы сесть, как во двор въехал мальчишка, крутя педали моего велосипеда. Я, не раздумывая, сорвался с места, бросился к нему и вцепился в руль. Крестьянин и его домашние тоже встали и смотрели на нас недоуменно и растерянно. Мальчик от изумления нисколько не противился, когда я стал отнимать у него велосипед. Повисло неловкое молчание, Донасьен потряс за плечо Инносана, чтобы тот объяснил на кирунди, зачем мы пришли. Нечеловеческим усилием Инносан отлепился от стула, на котором успел так вольготно усесться. Ему было ужасно лень повторять историю, которую он только что изложил полицейским, но все же он еще раз пробубнил ее с начала до конца. Хозяева слушали молча. Лицо мальчишки кривилось все больше, по мере того как он понимал, к чему идет дело. Когда Инносан закончил, крестьянин в свою очередь пустился в объяснения, склонив голову набок и воздев руки к небу, будто умолял о пощаде. Он говорил, что долго откладывал деньги, отказывал себе во всем, чтобы сделать такой подарок сыну, что они бедные люди, добрые христиане. Инносан, казалось, не слушал его, ковырял своей зубочисткой в ухе, а потом с интересом рассматривал добытую оттуда дрянь. Донасьен был тронул горем хозяев, но сказать ничего не решался. Крестьянин еще лопотал, а Инносан уже подошел ко мне, взял велик и погрузил его в кузов. Семейству же крестьянина сухо и раздраженно посоветовал обратиться к тому, кто виноват в их горе и сидит сейчас в Чибитоке за решеткой. Пусть, дескать, предъявляют иск к Каликсу, чтобы вернул им деньги. Потом позвал в кабину меня. Нехотя подошел и Донасьен. Было видно, что он напряженно думает. Опустившись же на сиденье рядом со мной, он глубоко вздохнул и сказал:

– Пожалуйста, Габриэль, давай не будем забирать велосипед. То, что мы делаем, хуже, чем кража. Мальчишке страшно больно.

– Еще чего! – фыркнул Инносан.

Я тоже рассердился:

– А как же я? Мне тоже было больно, когда Каликст украл мой велик.

– Конечно, но для тебя это не такая ужасная потеря, как для него. Он очень бедный, и его отец выбивался из сил, чтобы сделать ему такой подарок. Если мы сейчас заберем велосипед, другого у него не будет никогда.

Инносан метнул на Донасьена злобный взгляд:

– Что ты несешь! Тоже мне, Робин Гуд нашелся! По-твоему, раз они бедные, то надо отдавать им чужое имущество?

– Инносан, мы с тобой оба выросли в такой же бедности. И прекрасно понимаем, что денег им никогда не вернут, так что они потеряют сбережения за много лет. Сам знаешь, как это бывает, дружок!

– Я тебе не дружок! Послушай моего совета: перестань жалеть этих людей. Тут, в глубинке, они все до единого обманщики и воры.

– Габриэль! – Донасьен опять обратился ко мне. – Мы можем сказать твоему отцу, что не нашли велосипед, и он купит тебе новый. Это будет наша маленькая тайна, и Господь нас простит, потому что мы солгали ради доброго дела. Чтобы помочь бедному мальчику.

– Ты собираешься солгать? – воскликнул Инносан. – А я-то думал, боженька тебе такого не простит! Отстань от Габриэля, не дави на него. Все равно это нищий мальчишка, на что ему такой роскошный велик? Поехали!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Заткнись! (суахили)

2

Боб (Робер) Денар (1929–2007) – так называемый Король наемников, активный участник многих вооруженных конфликтов в Азии и Африке. (Здесь и далее, кроме оговоренных случаев, – прим. перев.)

3

Колвези – город в Конго-Заире, где в мае 1978 г. произошла кровопролитная битва между сторонниками и противниками президента Мобуту.

4

Иксель – коммуна в Брюсселе.

5

Бвана – господин (суахили).

6

Чанжо Амиси – бурундийский певец.

7

Хаджа Нин – популярная в 90-е годы бурундийская певица. “Самболера” – одна из лучших ее этнических песен.

8

Руго – глинобитная хижина под травяной крышей, традиционное жилище в Бурунди и Руанде. (Прим. автора.)