Кипящая переправа - Тамоников Александр

– Что значит могли бы расквартироваться? – удивился Шубин. – Вон сколько домов в поселке. Неужели нет ни одного свободного? И как можно расположить танки в жилом квартале?

– Я вижу, вы, Вернер, совсем не понимаете нашу ситуацию, – принялся объяснять Книппер.

Однако Шубин его перебил:

– Прошу прощения, господин капитан, но меня зовут не Вернер, а Фридрих. А в остальном я вас внимательно слушаю.

Он, конечно, понимал смысл того, что только что произошло. Книппер, как профессиональный разведчик, проверял приехавшего офицера, которого в Городище никто не знал, на соответствие его личности. Он ожидал и других подобных «оговорок» – например, о его участии в польской и французской кампаниях, о жизни до начала войны. Такие люди, как Книппер, умели в ходе дружеской, непринужденной беседы дважды и даже трижды проверить сведения, которые новый человек о себе самом сообщал.

– О, это я должен просить прощения! – воскликнул капитан. – Я вдруг запамятовал ваше имя. Обещаю: больше подобное не повторится. Так вот, насчет жилья. Да, в поселке много домов. Но ни один из них не используется под жилье. Фактически эти сооружения уже не являются домами. В большинстве своем это огневые точки. В некоторых стоят противотанковые орудия, в других – минометы. Все подступы к домам заминированы. Везде на чердаках стоят пулеметы. Это не поселок, а один сплошной опорный пункт. Так вот, вон в том квартале внизу есть два десятка домов, которые пока никем не заняты. Вот там вы и сможете расположить ваши танки. Танк проламывает одну из боковых стен и располагается в доме. А когда нужно идти в атаку, таким же образом выходит.

– В таком случае – где же живут солдаты и офицеры? – удивился Шубин. – Ведь они не ночуют прямо на огневых позициях, я надеюсь?

– Разумеется, нет! Вся земля в поселке изрыта траншеями, блиндажами, новыми траншеями. Кое-где эти сооружения идут даже в два этажа. Вот там у нас место для живой силы. Там наши люди живут, там же и питаются. Кстати, о питании, ведь вы, как я понимаю, сегодня остались без обеда? Пойдемте, я провожу вас в офицерскую столовую. В ней вы сможете познакомиться с вашими коллегами-танкистами…

– Большое спасибо, господин капитан, – ответил Шубин. – Но я очень спешу. К тому же…

И он указал на небо. Дождь наконец собрался с силами и теперь лил не переставая.

– Мне пора ехать, – заявил Шубин. – Очень признателен вам, господин капитан, за то, что помогли с выбором места, предостерегли от ошибок. Я не прощаюсь – мы уже сегодня будем здесь с нашими танками. Покажем русским силу немецкого оружия!

– Я надеюсь, что мы их быстро отбросим назад за реку, – заявил Книппер. – И тогда наш 46-й корпус, а с ним еще несколько частей смогут отправиться на другой, более интересный театр военных действий.

– Вот как? – заинтересовался Шубин. Это было что-то новенькое. Ради такой информации стоило еще задержаться в поселке. – Значит, нас собираются куда-то перебросить?

– Да, значительная часть армии из-подо Ржева должна отправиться на юг, чтобы участвовать в наступлении на Сталинград и Кавказ.

– Потрясающая перспектива! – воскликнул Шубин. – Кавказ! Там наши танки смогут развернуться, не то что в здешних болотах. И потом, говорят, на Кавказе очень красиво…

– Да, мне говорили знакомые офицеры, что Кавказ чем-то похож на Альпы, – подтвердил Книппер.

– Что ж, еще раз спасибо, господин капитан, – сказал Шубин. – Вы нарисовали такую вдохновляющую картину… Но все равно – дождь заставляет спешить. Мне надо доехать до расположения части, передать командиру сведения, где мы будем располагаться. А потом еще бросок сюда, в Городище…

– Значит, вы останетесь сегодня без обеда, – задумчиво произнес Книппер. – Да, кстати, а что вы ели сегодня на завтрак, обер-лейтенант?

– Мы второй день едим тушенку, – ответил Шубин. – Тушенка и макароны – вполне подходящая еда на войне. Прощайте, капитан! Спасибо за помощь!

И Шубин, больше не медля, развернулся и быстро направился назад к штабу. Его смутил последний вопрос капитана. «Черт его знает, что немцы здесь едят? – раздумывал он. – Чаще всего мы находим в их траншеях консервы – рыбные, мясные, а еще галеты… Может, им и тушенку дают?»

К штабу он приблизился уже бегом. Подбежал – и не увидел мотоцикла. Лишь потом он сообразил, что бугорок, скрытый под плащ-палаткой – это и есть мотоцикл, накрытый целиком, вместе с водителем.

– Подъем! – скомандовал Шубин. – Хватит спать, едем!

Погорелов стащил плащ-палатку и радостно взглянул на офицера.

– Наконец вы вернулись! – воскликнул он. – А то кругом одна немчура ходит, бормочет что-то, а я знай морду кирпичом делаю. Значит, разведку провели?

– Все, давай заводи! – торопил Шубин.

Водитель один раз дернул стартер, второй – и мотоцикл все-таки завелся. И они покатили вниз, к выезду из поселка. У ворот их встретил все тот же дотошный часовой, который потребовал пропуск, подписанный генералом Сольцем или начальником его штаба.

– А мне генерал велел ехать в часть как можно скорее и привести сюда танки! – заорал на него в ответ Шубин. – И если ты, сучий потрох, будешь меня тут задерживать, я вернусь в штаб, но привезу не пропуск – я привезу сюда самого генерала! Ты этого хочешь?

– Ничего я не хочу, – буркнул часовой и пошел открывать ворота. – А только инструкции надо соблюдать…

Поселок уже скрылся из виду, когда двигатель мотоцикла начал чихать, словно схватил где-то простуду.

– Кажется, бензин у нас кончается, – сообщил Костя Погорелов. – Надо было в поселке заправиться…

– Надо было, – согласился Шубин. – Только как бы ты заправился, если ты по-немецки не говоришь? И вообще я не знаю, как у них, у немцев, рассчитываются. Ладно, сколько проедем, столько и проедем.

Глава 3

Капитан Книппер, расставшись с дотошным танкистом, тоже двинулся к штабу. Он был рад, что смог оказать помощь этому бравому обер-лейтенанту, который уже сегодня обещал привести в Городище танки. С такой поддержкой оборона поселка станет еще крепче. В то же время капитана беспокоила какая-то особенность в его разговоре с Фридрихом Брауном. Была какая-то странность в словах танкиста, на которую он, Книппер, сразу не обратил внимания. И тут он вспомнил: тушенка! Ведь в рационе солдат 9-й армии нет никакой тушенки! Тушенка – это американский продукт, который союзники поставляют в русскую армию. Что это – оговорка?

Но тут же Книппер вспомнил и еще одну несообразность в рассказе Фридриха Брауна: время. Ведь танкист сказал, что выехал из своей части в десять. А в помещение штаба он вошел в половине второго. Где же он был три часа? Неужели столько времени ехал тридцать километров от своей части до Городища? Да за три часа до Ржева можно было доехать! А вот еще вопрос: как же мотоцикл ездил три часа утром и сейчас поехал обратно – и при этом его ни разу не заправляли? Да, и еще этот странный акцент в речи танкиста. Книппер сам родился в Силезии и потому говорил по-немецки не совсем правильно. Но акцент в речи «Фридриха Брауна» не был местным диалектом!

– Он все врал! – воскликнул капитан Книппер, остановившись посреди поселка и схватившись за голову. – Он все время водил меня за нос! А я, как идиот, ходил с ним по поселку, рассказывал об организации нашей обороны… От меня он узнал такие подробности, которые никогда бы не вызнал, просто осматривая местность. Так кто же он, этот «Фридрих Браун»?

И в голове капитана Книппера сам собой возник простой и очевидный ответ: «Он русский разведчик. А ты, Ганс, его пособник».

И что теперь делать? Можно было, конечно, провести еще одну проверку. Можно было отправиться к артиллеристам, найти капитана Зиммеля и расспросить его, как выглядит его знакомый Фридрих Браун. Но Книппер уже не сомневался в результате этой проверки. Целый час рядом с ним по поселку ходил вражеский разведчик. А это означало, что планы обороны Погорелого Городища уже сегодня будет знать русское командование. А еще это значило, что никакие танки сегодня не придут в поселок, чтобы укрепить его оборону.