Карлсон, который живет на крыше, проказничает опять - Астрид Линдгрен

Карлсон — первый ученик

В тот вечер, когда мама и папа отправились в путешествие, косой дождь барабанил по стёклам и гудел в водосточных трубах. Ровно за десять минут до их отъезда в квартиру ворвалась фрёкен Бок, промокшая до нитки и злая как собака.

— Наконец-то! — прошептала мама. — Наконец-то! Она целый день прождала фрёкен Бок и теперь, конечно, нервничала, но фрёкен Бок этого не заметила.

— Я не могла прийти раньше. И в этом виновата Фрида, — хмуро сказала она.

Маме надо было о многом поговорить с фрёкен Бок. Но времени на это уже не было: у подъезда их ждало такси.

— Главное, заботьтесь о мальчике, — сказала мама со слезами на глазах. — Надеюсь, с ним ничего не случится за время нашего отсутствия.

— При мне никогда ничего не случается, — заверила фрёкен Бок, и папа сказал, что он в этом не сомневается.

Он был уверен, что дома всё будет в порядке. А потом папа и мама обняли на прощание Малыша, вышли на площадку и исчезли в лифте… И Малыш остался один с фрёкен Бок.

Она сидела за кухонным столом, большая, грузная, раздражённая, и приглаживала мокрые волосы своими большими, красными руками. Малыш робко посмотрел на неё и попытался улыбнуться, чтобы показать своё дружелюбие. Он помнил, что, когда фрёкен Бок в первый раз жила у них, он боялся её и относился к ней сперва очень плохо. Но теперь ведь всё было иначе, надо было скорее радоваться тому, что она здесь, в доме. И хотя встреча фрёкен Бок и Карлсона не предвещала ничего хорошего, Малыш был благодарен домомучительнице за то, что она согласилась у них пожить. Ведь иначе мама никогда в жизни не разрешила бы ему остаться, чтобы оберегать Карлсона, это уж точно. Поэтому Малышу хотелось с самого начала вести себя с фрёкен Бок хорошо, и он вежливо спросил её:

— Как поживает Фрида?

Фрёкен Бок не ответила, она только фыркнула. Фрида была сестрой фрёкен Бок. Малыш её в жизни не видел. Зато много о ней слышал. Даже очень много. От фрёкен Бок, которая жила вместе с сестрой Фридой в квартире на Фрейгатен, но они, видно, не очень-то ладили. Малыш понял, что фрёкен Бок была недовольна сестрой, считала её поведение нескромным и странным. Всё началось с того, что Фрида выступила по телевидению с рассказом о привидениях, а фрёкен Бок никак не могла с этим примириться. Правда, потом ей тоже удалось выступить по телевидению и рассказать всей Швеции свой рецепт приготовления соуса. Но всё же этого оказалось недостаточным, чтобы подчинить себе Фриду: она продолжала вести себя нескромно и странно. Поэтому фрёкен Бок только фыркала в ответ на вопрос Малыша: «Как поживает Фрида?»

— Полагаю, что прекрасно, — всё же ответила домомучительница, когда отфыркалась. — Завела себе жениха, несчастная.

Малыш толком не знал, что на это надо сказать, но что-то обязательно надо было сказать, а ведь ему хотелось быть внимательным. Поэтому он спросил:

— А у вас, фрёкен Бок, тоже есть жених?

Но он явно сделал промах, потому что фрёкен Бок резко встала и так при этом двинула стол, что всё на нем задребезжало.

— Слава богу, нет! — сказала она. — Я и не хочу. Не всем же быть такими кокетками, как Фрида.

Она умолкла и с таким усердием стала мыть посуду, что брызги летели во все стороны. Но вдруг она о чём-то вспомнила, с тревогой поглядела на Малыша и спросила:

— Послушай, я надеюсь, что тот невоспитанный толстый мальчишка, с которым ты в тот раз играл, теперь сюда больше не ходит?

Фрёкен Бок никак не могла взять в толк, что Карлсон, который живёт на крыше, — красивый, умный, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил. Она считала, что он — ровесник Малыша, его школьный товарищ, самый обыкновенный озорник. Что этот озорник почему-то умеет летать, её не удивляло. Она думала, что такой моторчик можно купить в игрушечном магазине, были бы только деньги, и всё ворчала по поводу того, что теперь так балуют детей. «Скоро дело дойдёт до того, что дошкольники станут на Луну летать», — говорила она. И вот теперь она вспомнила Карлсона и назвала его «этот невоспитанный, толстый мальчишка»… Малышу это совсем не понравилось.

— Карлсон вовсе не такой толстый… — начал он, но тут как раз раздался звонок в дверь.

— О, приехал дядя Юлиус! — сказал Малыш и побежал открывать.

Но в дверях стоял вовсе не дядя Юлиус, а Карлсон. Он был мокрый как гусь, под ногами у него уже натекла лужа, а в глазах был немой упрёк.

— Летать бог весть куда только потому, что кто-то не подумал оставить окно открытым! — возмущался Карлсон.

— Да ведь ты же сказал, что тебе пора спать! — защищался Малыш, потому что Карлсон и в самом деле это сказал. — Я, правда, не думал, что тебя ещё можно ждать сегодня.

— А ты мог всё же не терять надежду, — не унимался Карлсон. — Ты мог бы подумать: а вдруг он всё же придёт, милый Карлсончик, ой, как это будет хорошо, да, да, вдруг всё же придёт, потому что захочет встретиться с домомучительницей. Вот что ты мог бы подумать.

— А ты в самом деле захотел с ней встретиться? — испуганно спросил Малыш.

— Гей-гоп! — крикнул Карлсон. — Ещё бы!

Малыш прекрасно понимал, что он не сумеет надолго отсрочить встречу Карлсона с фрёкен Бок, но он не был готов к тому, чтобы это произошло прямо в первый же вечер. Он решил, что поговорит сейчас с Карлсоном, но Карлсон, словно охотничья собака, напавшая на след, неудержимо рвался на кухню. Малыш всё же схватил его за рукав.

— Послушай, Карлсон, — сказал он, стараясь придать своему голосу как можно большую убедительность, — она ведь думает, что ты мой товарищ по школе, и, по-моему, хорошо, чтобы она и дальше так думала.

Карлсон вдруг застыл, а потом в нём что-то заклокотало, как всякий раз, когда он приходил в восторг от новой выдумки.

— Она в самом деле верит, что я хожу в школу? — переспросил он, ликуя. И ринулся на кухню.

Фрёкен Бок услышала чьи-то приближающиеся шаги. Она ждала дядю Юлиуса и была немало удивлена, что пожилой господин так стремительно скачет по коридору. Исполненная любопытства, глядела она на дверь: ей казалось, что дядя Юлиус должен быть очень представителен и элегантен. Когда же дверь с шумом распахнулась и в кухню ворвался Карлсон, она вскрикнула, словно увидела змею.

Карлсон не заметил её ужаса. Двумя прыжками он очутился около неё и с рвением заглянул ей в лицо, выражавшее глубокое неодобрение.

— А ты знаешь, кто у нас в классе первый ученик? — спросил Карлсон. — Угадай, кто лучше всех умеет считать, и писать, и… Кто вообще лучше всех?

— Когда входишь в дом, надо здороваться, — сказала фрёкен Бок. — И меня нисколько не интересует, кто у вас первый ученик. Уж во всяком случае, не ты, это ясно.

— Спасибо за эти слова, — сказал Карлсон и надулся, но со стороны могло показаться, что он думает. — Уж в арифметике-то я, во всяком случае, самый сильный, — мрачно сказал он наконец и пожал плечами. — Пустяки, дело житейское, — добавил он и вдруг весело запрыгал по кухне. Он вертелся вокруг фрёкен Бок и что-то бормотал, и так постепенно родилось что-то вроде песенки:

— Пусть всё кругомГорит огнём,А мы с тобой споём.

— Не надо, Карлсон, не надо, — пытался унять его Малыш, но без толку.

— Ути́, боссе́, буссе́, бассе́,Биссе́, и отдохнём, —

все увлечённей пел Карлсон. А когда он дошёл до слова «отдохнём», раздался выстрел, а вслед за ним — пронзительный крик. Выстрелил Карлсон из своего пистолетика, а закричала фрёкен Бок. Малыш сперва подумал, что она упала в обморок, потому что она плюхнулась на стул и долго сидела молча, с закрытыми глазами, но когда Карлсон снова запел:

— Ути́, боссе́, буссе́,Биссе́, и отдохнём, —

она открыла глаза и сказала зло:

— Ты у меня сейчас таких боссе́ и бассе́ получишь, дрянной мальчишка, что век помнить будешь!

Карлсон на это ничего не ответил, он только подцепил своим пухленьким указательным пальцем фрёкен Бок за подбородок, а потом ткнул в красивую брошь, приколотую у ворота.

— Красивая вещь, — сказал он. — Где ты её стянула?

— Карлсон, перестань, прошу тебя! — в страхе крикнул Малыш, потому что он видел, в каком бешенстве была фрёкен Бок.

— Ты всякий… всякий стыд потерял, — проговорила она, запинаясь, с трудом находя слова, а потом закричала: — Убирайся вон! Слышишь? Я сказала: вон!

— Успокойся! — сказал Карлсон. — Я ведь только спросил, а когда вежливо задаёшь вопрос, то можно надеяться на такой же вежливый ответ.

— Вон! — кричала фрёкен Бок.

— Во-первых, мне необходимо выяснить одну вещь, — сказал Карлсон. — Не замечала ли ты, что по утрам у тебя немеет тело? А если замечала, то не хочешь ли ты, чтобы я тебя полечил?