Кольцо ведьм - Будимир

Повинуясь воле Лады, я стал наблюдать за процессом приготовления чая. В конце концов, сам пойму, в чём тут дело, если буду немного терпеливее.

Я был как зритель в театре и старался не пропустить какое-нибудь её движение. Я вновь погрузился в необычайное состояние, подобие сна наяву. Все действия Лады казались чрезвычайно грациозны, и я восхищался ею. Я смотрел, как она набирала в чайник воды, как ставила его на огонь, как затем заваривала чай с травами, доставала кружки, ложки. И вот чай готов. Лада разлила его по кружкам и позвала всех к столу. Все действия Лады были просты, но в то же время казались волшебными. Я не понимал, в чём тут фокус, и с радостью предавался чарам Лады. Когда она поднесла мне кружку чая, то с неохотой очнулся от всего этого колдовства.

Столом служил большой плоский камень. Лада принесла из палатки печенье. Положила его в алюминиевую миску и сказала мне:

— Угощайся, я сама пекла.

— Спасибо! — только и мог пролепетать я.

Женщины расселись вокруг камня. Я взял кружку в правую руку и печенье в левую. Лада села напротив и с лёгкой улыбкой наблюдала за мной. Чай и печенье были восхитительны.

— Удивительно, — сказал я, — не думал, что, просто попив чаю, можно получить столько удовольствия.

— Лада у нас мастерица на все руки, — похвалила её Рада. — Кушая её печенье и выпивая чай, ты берёшь её живу.

Я вздрогнул, — Рада употребила слово «жива», которое я слышал только от Добрыни.

— Недаром, — продолжала Рада, — говорят: путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Приготавливая пищу, женщина вкладывает в неё свою душу. Если еда понравилась мужчине, значит, жива женщины ему соответствует. Иными словами, мужчина ест и пьёт женщину, когда употребляет её пищу. Одно и то же блюдо, приготовленное по одному рецепту разными женщинами, будет отличаться по вкусу. Это вовсе не означает, что в них различный химический состав, а означает то, что женщины существенно отличаются друг от друга своей живой.

Я вижу, жива Лады тебе очень подходит, раз тебе настолько понравилось печенье, а значит, и сама она тебе приглянулась!

— Я старалась, — сказала Лада, стыдливо опустив глаза.

— Тебе с ней будет хорошо, — продолжала Рада, обращаясь ко мне.

«Ну вот, меня здесь сватают, что ли?» — подумал я.

Рада продолжала:

— Если ты читал евангелие, то, возможно, вспомнишь, как на последней вечере Христос угощал своих учеников хлебом и вином, приговаривая при этом: «ешьте плоть мою, пейте кровь мою». Он передавал свою живу, так как ведал, что идёт на смерть. Этим действием Христос хотел оставить после себя преемников. К сожалению, ни один из так называемых апостолов не в состоянии был в полной мере принять суть своего учителя. Они не были готовы к этому.

Мы не спеша допили чаёк. Лада вымыла в море кружки и чайник.

Наступал вечер.

— Пойдёмте с солнышком попрощаемся, — предложила Рада.

Мы все оделись и отправились в гору. Вечером идти было намного легче. Мы молча добрались до хребта. Солнце медленно подбиралось к горизонту, оно казалось мне огромным.

— Как раз сейчас, Малыш, самое время вспомнить, что за вопросы, ты хотел сегодня задать нам или вообще какие вопросы приходили тебе в голову, — сказала Лада.

Женщины сели лицом к солнцу и стали наблюдать за закатом. Я последовал их примеру и стал вспоминать прожитый день, пытаясь сформулировать беспокоящие меня вопросы. В результате у меня в голове появился целый список:

• Кто эти женщины?

• Почему они не хотят называть меня по имени?

• Что за игра такая, в которую они играют?

• Зачем я им нужен?

• Почему Лада со мной обращается так, будто я её любовник или, точнее, претендент на любовника?

• Что за странное состояние, в которое меня вводила Лада?

Пока я пытался сформулировать вопросы, почувствовал, как что-то от солнца заполняет меня, мне казалось, что я растворяюсь в пространстве и становлюсь огненным и огромным.

Ответы не приходили мне в голову. Я просто мгновенно о них забыл, шокированный охватившим меня состоянием. Единственная догадка, которая посетила меня — это то, что женщины были причастны к ведической культуре, о которой рассказывал мне Добрыня. Мне также становилось ясно, что их и моё пребывание здесь и вообще наша встреча ни в коем случае не являются случайностью. Скорее всего, они ведают, кто я. Вот бы и мне это знать.

От такой мысли мне стало немного не по себе. Приступ эйфории овладел мной. Мои догадки (а возможно, так приходит истина) косвенно подтверждали то, что я являюсь посланцем, и вообще всё то, что Добрыня рассказывал мне о ведической культуре. Тогда, в армии, я прекрасно понимал, о чём он мне говорил. И только сейчас, когда мне повстречались представители ведической культуры, а в этом я уже не сомневался, то понял, что ни черта ему не верил, а слушал его как простого, но интересного рассказчика, не принимая как истину сказанное им.

Солнце коснулось горизонта и медленно стало скрываться. Состояние огненности постепенно меня покидало, и когда я ощутил себя в привычном состоянии, солнца уже не было видно.

— По правилам игры мы здесь каждый день встречаем и провожаем солнышко, — сказала мне Лада.

— Завтра с утра я разбужу тебя до зари. А сейчас пойдём вниз, а то тут очень быстро темнеет.

Действительно, как только мы спустились, внезапно наступила ночь.

Я хотел уже было попрощаться со своими новыми знакомыми, чтобы отправиться спать, но Лада меня опередили. Она подошла ко мне вплотную и, мило улыбаясь, сказала:

— Я сегодня ночью буду спать с тобой.

Она продолжала улыбаться, смотря вплотную в мои глаза, и наблюдала за моей реакцией.

Конечно же, я стушевался, не знал, что сказать и в конце концов выдавил из себя:

— Да. Я не против. Только подожди, наведу в палатке порядок.

Ладе, видимо, было забавно наблюдать, как я смущаюсь. Выдержав ещё небольшую паузу, чтобы ещё немного насладиться моим замешательством, она добавила:

— Не волнуйся, это вовсе не означает, что у нас с тобой будет секс. Да и порядок можешь не наводить, мы здесь не спим в палатках. И тебе не советую. Палатка прячет небо, звёзды и море. Она не пропускает свежего воздуха, ветра и искажает звуки. Здесь тепло и нет необходимости прятаться от холода. Пойдём к твоей палатке и найдём там подходящее место для ночлега.

Лада деловито прошлась несколько раз перед моей палаткой и, указав пальцем на ничем не примечательное место, сказала:

— Здесь будем спать.

— Почему здесь? — задал я невольно вопрос, думая в ответ услышать, что это место обладает геомагнитной предрасположенностью или ещё что-нибудь в этом духе.

Лада укоризненно взглянула на меня и я понял, что задал вопрос, значит, ответ на него не получу. Тем не менее, осуждающе покачав головой, она ответила:

— Здесь меньше всего камней. Нам проще будет его расчистить. На камнях, понимаешь ли, не очень удобно спать. Так что давай расчищать место.

Через десять минут нашего усердного труда на площади два на два метра остался один песок.

Лада принесла свои спальные принадлежности, я вытащил свои, и у нас получилось широкое удобное ложе.

— Пойдём, Малыш, совершим вечернее омовение, — предложила Лада. — После моря очень хорошо спится.

Мы не спеша вошли в море. Было совсем темно, лишь огни далёкого Планерского слегка подсвечивали поверхность воды. Купаться в ночи для меня оказалось необычайно интересно. Казалось, что море совсем другое, нежели днём: оно было необычайно тихое и ласковое.

Взглянув на Ладу, я заметил, что её руки светятся зеленоватым светом. Переведя взгляд на свои руки, я увидел такое же свечение. Но стоило мне остановиться — свечение пропадало.

Выйдя из воды, я не почувствовал холода. Мы вытерлись насухо и залезли в постель.

Засыпать на открытом воздухе было для меня необычно. Ветерок приятно ласкал лицо, отчётливо слышался шум прибоя. Неприятным было чувство незащищённости, оно не то чтобы пугало, а создавало какое-то неудобство. Немного полежав, я стал привыкать к необычности ощущений. Повернувшись на спину, я увидел над собой открытое небо с миллиардами звёзд, и по мере наступления темноты их становилось всё больше и больше. Мне в голову стали лезть мысли о бренности существования человека, как он мал по сравнению с бесконечностью космоса. В конце концов мои глаза стали закрываться и тут я услышал голос Лады:

— Много тысяч лет человек удалялся от природы. Он стал чувствовать себя богом, венцом природы. Но это чувство ложно! Человек загнал себя в ловушку своей же глупости. Он оградил себя от окружающего мира им же созданными вещами. Сам себе вдолбил в голову, что эти вещи и есть мир, в котором он живёт, а если следовать логике, то раз он создал этот мир, то он и есть бог!

Но стоит просто выйти на улицу и подольше поглядеть ночью на звёзды, и вся божественность человека улетучится. Мы являемся частью вселенной и должны воспринимать себя едиными с нею.