Полуночная девственница (СИ) - Блэк Тиана

Когда ему просто надоели игры с переодеванием, Райнхард стянул с себя штаны вместе с трусами, раздвинул ей ножки, обтянутые черными рваными колготками, и, отодвинув полоску трусиков в сторону, довольно резко вошел в неё, заставляя малышку исступленно простонать, схватившись за его спину.

— Ох, бл*, - выдохнул ей в волосы брюнет, пальцами придерживая её за талию.

Райнхард попытался припомнить, была ли она такой же узкой в первый раз, но сложно было сравнить ощущения в форме волка и человека. Однако в человеческой форме его член был больше, чертовски больше, а её лоно было таким узким и мокрым, что он едва не зарычал от удовольствия. Закусив губу, оборотень сделал пробный толчок, отчего девушка прогнулась в спине и заскулила. На глазах у Николетты выступили слезы, щеки раскраснелись, соски затвердели. Черт. Брюнет был готов кончить в неё прямо сейчас.

То, что было ему все еще непонятно, так это то, что она даже после секса с ним в волчьей форме все еще пахла липой и свежестью. Обычно запах девушек, переспавших с ним, становился просто отвратительным, невыносимым, приобретал его настоящий запах, который ему никогда не нравился… и тогда он просто убивал их… но она все еще пахла невинностью. Почему? Ответа не было. Но ему нравился её запах и голос, ему нравилось в ней всё. Настолько, что иной раз хотелось в ней утонуть. Он уже испытывал подобное, однако воспоминания об этом заставляли его быть жестоким даже по отношению к той, которая эту жестокость никак не заслужила. Бедная маленькая девочка. Глупая девочка.

Мужчина делает очередной толчок в ней, разрабатывая её, заставляя девушку задыхаться от нехватки кислорода, впиваться в его спину ногтями, тереться о его грудную клетку грудью. Ему кажется, что, сколько бы он ни вбивался в её тело, ему всегда будет мало, и это пугает.

— П-пожалуйста, п-поцелуй меня… — шепчут её губы в темноте.

Его пробивает дрожь, и он сам не понимает, отчего соглашается на её просьбу, грубо врываясь языком в её рот. Девушка даже не умеет целоваться. Совершенно, абсолютно точно не умеет использовать язык.

— Бл*ть… — в очередной раз матерится тот, отрываясь от её губ и увеличивая темп под её громкие всхлипы и стоны.

Она тает, теряясь среди его бесчисленных толчков. Её тело становится ватным, она почти не чувствует ничего ниже пояса, все это превратилось в один сплошной нерв, готовый вот-вот взорваться. Никки никогда не испытывала подобного, и это страшно. Рыжеволосая сильнее впивается в него своими ногтями, охватывая спину, вслух произносит вынужденное: "О боже!" — и впервые распадается на тысячи частиц.

Мужчина не ожидал такого, не от неё, не в первый раз. Она так сильно сжимает его, что он, делая последний толчок, взрывается в ней, наполняя её до краев и во второй раз за последние дни раздуваясь в ней.

— Б-больно… — стонет та, чувствуя, как его член увеличивается в ней в размерах.

Оборотень переворачивается набок, аккуратно проделывая с ней то же самое, стараясь лишний раз не причинять ей боли из-за раздувающегося узла.

— Лежи тихо… — шепчет он и, сам того не понимая, гладит её густые темно-рыжие волосы, которые кое-где прилипли к её лицу от пота.

Её заплаканные глаза встречаются с его голубыми. Они молча лежат друг напротив друга, тяжело дыша и не издавая каких-либо реплик. Через какое-то время Николь погружается в сон.

5 Глава

Когда Николь засыпает и связывающая их часть ослабевает, оборотень может остаться наедине со своими мыслями, которых за последнее время накопилось немало. Мужчина аккуратно снимает со спящей девушки оставшиеся на её теле вещи, а затем укрывает её обнаженное тело, заботливо подтыкая одеяло, чтобы оно не сползло. Вставая с кровати, мужчина удовлетворённо вздыхает, переводя дыхание после довольно бурного секса. Возможно, лучшего секса за всю его жизнь.

Теперь его одолевает другой голод, и он направляется на кухню за своей порцией законного ужина. Еще раз оглядев рыжеволосую, свернувшуюся калачиком и уже почти перебравшуюся на его половину, оборотень почти улыбается, слегка растягивая в улыбке небольшой шрам под нижней губой. В этот раз он точно не даст ей сбежать.

На плите вовсю кипит кастрюля с непонятно чем. Райнхард сразу же снимает крышку, не обращая внимания на то, какая она горячая, отодвигает её на ближайшую кухонную поверхность, выключает газ. Оборотень мечтал о том, чтобы это не было супом, так как жидкую пищу он на дух не переносил. Но это оказалось слегка переваренным, но густым рагу.

Вспоминая о том, когда он в последний раз ел домашнюю еду, мужчина замечает, как во рту появляются слюни. Не желая больше ждать, тот ставит кастрюлю на стол, берет самую большую ложку и начинает есть прямо из неё, почти не жуя и слегка обжигая полость рта. Это лучшее блюдо, что он ел за последние несколько лет.

Останавливается Райан лишь на половине кастрюли, чувствуя сытость и разливающееся по телу тепло. Это чем-то напоминает детство и голодные годы войны, одновременно. Он проводит рукой по своим вьющимся волосам, хмурит густые брови. Плохие воспоминания моментально портят его хорошее настроение.

Голубоглазый краем глаза смотрит на убывающую после полнолуния луну, затем ставит кастрюлю в холодильник, с силой запихнув её внутрь. После тот возвращается в спальню и облегченно вздыхает, завидев Николетту в той же позе. Пристраиваясь рядом с ней, Райан проворно убирает локон, спадающий ей на лицо, замечая, как она мило морщит нос. Оборотень засыпает быстрее обычного.

Просыпается Николь с восходом солнца, медленно садясь на кровати и оглядываясь по сторонам. Все те же бежевые обои, все та же мебель, все та же комната. Сейчас, вглядываясь в интерьер, рыжеволосая подмечает, что спальня гораздо уютнее кухни, а кроме старой мебели здесь имеется окно средних размеров. В углу одного оконца довольно большая трещина, а свет не пропускают выцветшие оранжевые занавески.

Осознавая то, что произошло вчера, девушка густо заливается краской до корней волос и рассматривает простынь, находя на ней новые пятна. Волк, лес — все это кажется страшным сном. Сейчас все её мысли заняты только этим голубоглазым самоуверенным бесом. И кажется, что он начинает ей нравиться, даже несмотря на то, что между ними произошло. Она вспоминает его губы, лохматую прическу, квадратное лицо с очерченным подбородком. Он красив, и этот факт её еще больше притягивает.

Ощущая свою наготу, Оулдридж заворачивается в тонкое одеяло. Она все еще не чувствует ничего ниже живота, а ноги совсем не слушаются. Никки свешивает их с кровати, делает попытку встать, но ноги неожиданно подгибаются, заставляя её схватиться за деревянное изголовье кровати. В этот момент разноглазая замечает, что за ней наблюдают. Райнхард стоит в дверях, закусив губу и скрестив руки на уровне груди.

— Ходить разучилась? — спрашивает оборотень ухмыляясь.

— Просто здесь скользко, — прошептала рыжеволосая, уверенно переставляя ноги.

— Да… конечно… — произносит тот, прищуривая глаза.

Мужчина достает из комода сине-голубую клетчатую рубаху и протягивает рыжеволосой.

— С-спасибо, — благодарит девушка, принимая одежду из его рук.

— Мне интересно, вернешь ли ты мне те вещи, которые забрала в прошлый раз…

— Боюсь, что я не смогу их отстирать, — отвечает девушка, потупив взгляд.

— Не волнуйся, я найду им применение, — при этом его глаза как-то недобро поблескивают.

— Значит, в тот раз ты и я…

— Насчет твоего первого раза, да, ты довольно догадливая… а теперь переоденься и приготовь завтрак.

Рыжеволосая не ответила, постепенно становясь пунцовой. С одной стороны — ей не хотелось осознавать, что её первый раз был против её воли, но с другой — была рада, что это были просто её фантазии. Она будто чувствовала, что это сон, и она этого хотела. Почувствовав некое неприятное, щекотное ощущение, Николь посмотрела на свои ноги.

Оборотень обратил внимание на то, куда направлен её взгляд, и нервно сглотнул, наблюдая то, как по её ногам стекала вязкая белая жидкость в довольно больших количествах. Черт. Да он был почти смущён этим фактом.