Клуб "Твайлайт". Часть 1 (СИ) - Ефремова Тата

Альбина решительно начала охоту: вырезала заметки из газет, читала светскую хронику, дежурила возле «Твайлайта», выяснила, где живет Ренат, злилась, что в каждом новом интервью он даёт противоречивые сведения о себе, о том, что любит и каких девушек предпочитает. Альбина перекрасилась в блондинку, потом в рыжий, потратила все сбережения на билеты в театр (окончательно возненавидев оперу, которую так любил Муратов) и светские благотворительные мероприятия, на которых Ренат появлялся с завидным постоянством, но где сама она чувствовала себя глупо и неловко. Она уже начала приходить в отчаяние, когда удача, наконец, повернулась к ней лицом. На фуршете в честь открытия очередной ветки газопровода возле Муратова на секунду образовалось свободное пространство. Альбина ввинтилась в него со всей непринужденностью, на которую только была способна, дрожащей рукой положила на тарелку тарталетку и повернулась, словно случайно, к мужчине рядом, изобразив удивление. Ренат тут же вспомнил сотрудницу консалтингового центра, он вообще хорошо запоминал людей. На какую-то секунду в её голове мелькнула пугающая мысль, что он все знает, что он следил за всеми её маневрами и ухищрениями и смеется над ними. Но Муратов заговорил о бизнесе и поблагодарил Альбину за выполненную работу.

Она сделала всё, чтобы ему понравиться, превзошла саму себя, развлекая кавалера забавными историями из офисной жизни, не поскупилась на красноречивые взгляды и улыбки. Она могла быть очень привлекательной и желанной, а Ренат, при всей своей неотразимости, оставался обычным мужчиной. Он сам позвонил ей на следующий день, а через неделю свиданий они проснулись в одной постели. С этого дня и на протяжении года единственной задачей Альбины было сохранить то, чего она добилась, не допустить, чтобы её «сместила с должности» очередная такая же удачливая «охотница». Иногда в голове Альбины мелькала гадкая мысль: по сути, она сотворила то, что до этого презирала — предложила себя парню и рада-радешенька была, что тот ею воспользовался. Но утешало её то, что она влюбилась в Рената прежде, чем узнала, кто он, да и год назад Муратов ещё не был так богат, как теперь, когда клуб «Твайлайт» стал самым популярным местом на побережье.

Он никуда не брал её с собой (она согласилась бы уже на оперу и ненавистный ей джаз), аргументируя это тем, что папарацци отслеживают каждый его шаг. Раньше Альбина посчитала бы это хвастовством, но не сейчас: популярность клуба росла, город знал по именам всех его танцоров и певцов, зрители дрались из-за билетов, и, само собой, Рената коснулся всеобщий ажиотаж.

Она знала о тех, кто был до неё — собрала информацию во время «охоты». Кара Ильменева, хореограф из «Твайлайта», их роман с Ренатом был коротким и необременительным, они до сих пор в прекрасных отношениях. Знаменитая Алёна Донькова, журналистка местного журнала «Кофе», рыжая и нахальная бестия. Елена Стейз, выпускница Гарварда, они с Муратовым познакомились в Америке, сейчас Елена замужем за известным американским фотографом — тот редкий случай, когда бросили Рената, а не наоборот. И еще несколько имен, для кого-то лишь строчки на страницах жёлтой прессы, а для Альбины — вечное напоминание о том, как непостоянно взаимное влечение. Иногда ей казалось, что она может ощущать запах всех женщин Рената в их постели, хотя дом был новым и Муратов переехал в него, когда они уже встречались. Но был кто-то ещё! Кто-то, кого Альбина так и не смогла отследить по светской хронике. Кто-то, кому Ренат каждый вечер отсылал электронное письмо, сидя внизу, а если Альбина спускалась выпить воды, закрывал свой тонюсенький ноутбук и терпеливо ждал, когда она уйдёт. Он делал это даже в Тоскане, в отеле, в их единственную романтическую поездку, когда думал, что она заснула после его страстных ласок. Рядом с ними всегда был кто-то третий.

Альбина трудилась изо всех сил, лелея их отношения, оставаясь мягкой, покладистой и желанной. Но в последние несколько недель Ренат словно задался целью вывести её из себя — дать проявиться тому раздражению и страху, что незаметно копились и зрели в глубине её души. Уже почти восемь месяцев прошло с тех пор, как Альбина ушла из конторы, а Муратов снял ей милую квартирку в новом комплексе на набережной, но она ни разу не услышала от него признания в любви, не говоря уже о предложении руки и сердца. И сверх того — выводящие из себя привычки, усиливающаяся мрачность и переменчивое настроение бойфренда. Ренат ничего не объясняет, а она не решается потребовать объяснений. На днях он прервал деловую поездку, а потом весь день где-то пропадал, даже не предупредив Альбину, что вернулся. А ещё это случай с браслетом, давний, но из-за которого в сердце, словно раковая опухоль, всё больше разрастается тревога…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вчерашний день добавил переживаний. Муратова пригласили в ЮМУ как почетного выпускника на встречу с абитуриентами. Сначала в машине Ренат нервно признался, что не был в родном вузе девять лет и до этого дня отклонял подобные приглашения. Альбина легкомысленно спросила, почему, а Ренат ответил ей таким взглядом, что она поспешила замолчать и отвернуться к окну. В университете он сократил подготовленное накануне выступление до пары предложений и ушёл со сцены. Потом бродил по полупустым коридорам, всё больше мрачнея, минут двадцать сидел, прислонясь к стене, на корточках в стеклянном переходе между зданиями. Альбина измаялась, выглядывая из-за угла, но страшась поторопить любимого в его странном паломничестве. После этого она потеряла Рената в бесконечных закоулках и отправилась искать снаружи, ковыляя на пятнадцатисантиметровых шпильках по щерблёным дорожкам студенческого городка. Ренат нашелся возле факультетского общежития — стоял и пялился на балконы. Сказал с тоской:

— Убрали. Они убрали решетку. Вот там только остался кусок. И вон там.

Семиэтажное здание общежития радовало свежей краской и пластиковыми окнами. Лишь на втором этаже Альбина разглядела остатки гипсовой решетки в стиле архитектуры восьмидесятых по бокам балконов. Раньше, наверное, балконы соединялись между собой, и веселые студенты пользовались ими как лестницами.

— Что, к подружкам в спальни лазал? — осмелилась пошутить Альбина.

И удостоилась вторым за день тяжелым, почти ненавидящим взглядом. По дороге домой Ренат не проронил ни слова. И любовью они в тот вечер не занимались, опять, она уже и не помнит, когда это было в последний раз. И проснулась Альбина под свист жаркого ветра. А если пожалуется сейчас, наверняка услышит:

— Вставать надо раньше.

Да, как ты, в шесть. И на пробежку вдоль моря до самых причалов. И гуляй потом, Альбина, без кофе и с темными кругами под глазами весь день.

Они давно не общались, доверительно и свободно, как раньше, когда между ними еще была новизна познания, и Ренат был совсем другим: он много говорил с ней, выпытывал ее секреты и пристрастия, оказывал ей трогательные знаки внимания.

Альбина со стоном поднялась и пошла в ванную. В безжалостном зеркальном свете её лицо оказалось припухшим и помятым. В модных журналах у дам далеко «за» такое лицо именовалось «pillow face[2]». Альбина тайком от Рената выпила перед сном большой бокал вина в ванной, хотя знала, что поутру будет «вознаграждена» отёкшими веками и пальцами. Она застонала, наклонившись над раковиной, и принялась кидать в лицо пригоршни ледяной воды. Целый год жизни. Было двадцать восемь, стало двадцать девять. Молодость и красота — всё, что у нее есть. Каждый потраченный впустую год — словно вырванная с кровью и нервами плоть. Да, они были прекрасны, эти двенадцать месяцев, но за всё прекрасное рано или поздно приходится платить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сволочь… чёртов… долбанутый… татарин, — бормотала Альбина, дрожа под ледяным душем.

Ренат опять отключил подогрев воды. Зачем он это делает? Ведь знает же, что Альбина не переносит холод.

Она закуталась в полотенце, пытаясь остановить дрожь, вытрясла на мраморную столешницу косметику из сумочки, больно ткнула щеточкой в глаз, подкрашивая ресницы трясущейся от холода и гнева рукой, окончательно взбесилась, расшвыряла тюбики с помадой, разбила дорогую пудреницу, выхватила из шкафа в гардеробной первую попавшуюся рубашку Рената, натянула ее на еще влажные плечи и бросилась к выходу, намереваясь высказать всё, что накипело. Но у дверей гардеробной она остановилась и обернулась, задумчиво глядя на высокие деревянные шкафы с раздвижными дверцами. Где-то здесь хранится вожделенная коробочка с вытесненным на крышке известным брендом. С самого Валентинова Дня Альбина борется с искушением смахнуть с полок аккуратно сложенные стопками свитера, сбросить с плечиков отутюженные рубашки, выкинуть из держателей дорогие часы, носить которые, как ей было доподлинно известно, Муратов совсем не любит, и искать. Искать и найти. После ссоры он отнёс коробочку именно сюда, спрятал, пока она отходила от шока, сидя на кровати в спальне. Альбина уже неоднократно пыталась обнаружить браслет, однажды Ренат чуть не застукал её за поисками. Переложил? Убрал в сейф? Девушка вздохнула и, стиснув зубы, решительно направилась к лестнице. Она надеялась, что выглядит соблазнительно в мужской рубашке на еще влажном, голом теле.