Эликсир для избранных - Михаил Анатольевич Логинов

Сосновский, интеллигент старого советского засола и защитник Белого дома, ушел на пенсию. Новым начальником стал некто Гребешков, тихий, неприметный человек, до прихода к нам занимавший небольшую должность в Администрации Президента. Сутью новой редакционной политики он объявил «взвешенность», которая, как вскоре стало понятно, означала отказ от критики Кремля и его друзей. Любомирский и еще несколько «стариков» подали заявления об уходе. Он звал с собой и меня, но я остался… Спустя некоторое время Слава основал новое интернет-издание, которое, не мудрствуя лукаво, назвал «Проектом». Там он продолжал заниматься своим любимым делом – наступал на мозоли власть предержащим. Со временем стал известным человеком и даже баллотировался в Думу от одной из демократических партий, правда, неудачно. Мы редко виделись, а когда встречались, то обычно вспоминали старые времена и перебирали общих знакомых – кто, где и что делает. Последний раз я видел его незадолго до смерти, мы случайно столкнулись в сквере у высотного здания на Кудринской площади…

– Слушай, Марина, а что слышно о Славином деле? Я имею в виду расследование…

– Ничего не слышно. На полицейском жаргоне это, кажется, называется «висяк»… Я думаю, если бы они могли, то давно списали бы дело в архив.

Славу нашли ночью во дворе дома на Ленинградском шоссе. Экспертиза выяснила, что смерть наступила в результате падения с высоты. Спустя несколько дней всплыли кое-какие подробности, но ясности они не добавили. Так, полиция установила, что Слава выпал из окна квартиры на восьмом этаже. Хозяева, жившие в соседнем доме, сдавали ее в аренду на сутки или на несколько часов. Чаще всего их клиентами бывали влюбленные парочки. В тот день Любомирский по телефону забронировал апартамент, приехал за десять минут до назначенного времени и взял ключ… И после этого живым его уже не видели. Узнав про квартиру, многие подумали, что у Славки было свидание, но никаких следов присутствия в квартире другого человека не обнаружилось. Шума или движения соседи не слышали.

– Так и не выяснили, с кем он должен был встретиться в тот вечер?

– Нет.

– А у тебя никаких идей?

– Никаких.

– Прости… а может, все-таки там женщина была замешана?

Марина фыркнула:

– Нет. Про его женщину я все знала. Она в Теплом Стане жила. Профурсетка! Ее допросили…

Я усмехнулся про себя. Значит, Славик все-таки погуливал…

– И что?

– Ничего. Похоже, она не причастна.

– А чем Слава занимался… ну, перед тем, как это все случилось?

– Да много чем занимался… Ты же сам знаешь, у них там все время была какая-то напряженка. То про Росгвардию что-то не так напишут, то про «Газпром»… Вечно на них кто-нибудь в суд подавал… Но этот все было как-то… штатно.

– А «дело Манюченко»? – спросил я.

Мне показалось, что на том конце возникла какая-то секундная, едва уловимая заминка.

– А что «дело Манюченко»?

– Ну, Слава вроде бы расследовал его… Даже, говорят, в Англию ездил.

– Я не знаю, Леша. Он мне ничего про это не рассказывал…

– То есть, ты считаешь, что Славу не любили многие, но никто настолько сильно, чтобы убить?

– Можно и так сказать, – тихо проговорила Марина.

– А самобийство? – осторожно спросил я. – Ты это исключаешь?

– Самоубийство? С чего вдруг? Злая жена замучила? – презрительно фыркнула Марина. – Для самоубийства нужно хотя бы плохое настроение… А ничего такого не было, поверь!

– Еще мог произойти несчастный случай…

– Как ты себе это представляешь? Пришел человек в чужую квартиру и стал окна протирать?

– Ну, тогда остается… Вот наш общий знакомый Балагуров уверен, что Славу убили агенты мировой закулисы.

– Балагуров – псих!

– Это – правда, но так умеет всех накрутить, что невольно начинаешь думать, а вдруг в этом что-то действительно есть…

– Но я его тоже позвала…

– Кого?

– Балагурова.

– Зачем?!

– Ну, они все-таки со Славой долго вместе работали…

– Ну, смотри, мать! Напьемся все и переругаемся…

– А вы постарайтесь не переругаться.

– Хорошо, Мариш, ты держись! Увидимся!

– Приходи, я буду очень рада тебя видеть.

– До встречи!

Москва, наши дни

После разговора с Мариной я сидел с минуту, тупо глядя в монитор компьютера. Потом взял мышку и кликнул папку «Разное», лежавшую у меня на рабочем столе. Туда я складывал документы и сообщения СМИ, которые, как мне казалось, могут пригодиться в будущем. Не всегда мои ожидания оправдывались, некоторые файлы лежали без движения годами. Я быстро нашел файл под названием «Дело Манюченко» и открыл его…

10 июля 2016 года российского бизнесмена Александра Манюченко нашли мертвым неподалеку от его дома в городке Уэйбридж на юго-востоке Англии. Как рассказала его гражданская жена Джейн Кокс, в тот день около девяти утра Манюченко отправился на обычную утреннюю пробежку и не вернулся. Спустя два часа женщина подняла тревогу. Тело Манюченко обнаружили на холме в уединенной части парка. Он сидел на скамейке, и со стороны могло показаться, что он просто задремал.

Александр Борисович Манюченко был фигурой колоритной. Типичный герой эпохи первоначального накопления, он сколотил состояние на спекуляциях валютой и темных операциях с долгами бывшего СССР. Ходили слухи, что Манюченко был в свое время замешан и в аферах с «чеченскими авизо», но, как говорится, не пойман – не вор… К концу 90-х Александр Борисович заматерел и стал настоящим богачом. Он владел несколькими горнорудными компаниями и довольно крупным коммерческим банком. Когда власть в стране переменилась, никто и подумать не мог, что круто переменится и судьба Манюченко. Казалось, при таких деньгах и возможностях ему не о чем было беспокоиться. Конечно, новый президент не понравился многим крупным предпринимателям, но недовольным никто не мешал тихо уехать из страны и заселиться в заранее приобретенные дома где-нибудь в Монако или во Флориде. Так поступили многие, но не Манюченко. Тут вдруг выяснилось, что у этого человека были политические убеждения. Он оказался не беспринципным зарабатывателем денег, а вполне идейным либералом. Из всех возможных линий поведения бизнесмен выбрал наихудшую для себя – обозвал новую власть земляными червяками и стал финансировать оппозицию. Разумеется, это не могло кончиться для него хорошо. По мере того, как страна погружалась, ну, если не во тьму, то, по крайней мере, в сумерки, жить Манюченко становилось все труднее. Наконец, то ли в двенадцатом, то ли в тринадцатом году против него завели дело об уклонении от налогов и мошенничестве в особо крупных размерах, и Александру Борисовичу пришлось спешно распродать активы и уехать в Лондон. Оттуда он продолжал «звонить в колокол», финансировать различные политические и гражданские кампании на родине и всячески досаждать российскому правительству. Ходили также слухи, что он писал книгу