Мне отмщение - Галина Липатова

Жрицы сидели, как замороженные. Слушали. Думали. По-прежнему не пытались связаться с остальными Сайндарикарил, даже не пробовали прикоснуться к нитям силы. Морган понимал: они обнаружили в нем кровное прямое родство с королевой Авэлор, для них он был безусловно ее сыном, ее единственным ребенком. И наследником – по праву рождения и по законам Сайнда, даже несмотря на смешанную кровь. Почтение к королевской крови, особенно переданной от матери, у сайндов настолько велико, что почти равно почтению к богам. Впрочем, неудивительно, ведь их боги – это короли, королевы и герои прошлого, предки нынешней королевской ветви. Для жриц он теперь был законным принцем.

‒ Мой принц… ‒ проговорила наконец Кевенна, но Морган ее перебил:

‒ Гара. Таков мой титул.

‒ Вы принц по праву рождения, ‒ возразила Кевенна. ‒ Я не могу называть вас иначе – теперь, когда я знаю это. Позвольте сообщить жителям Дариона, они станут вашими верными подданными, когда узнают…

‒ И тогда тут же об этом узнают Тианна и другие, - рассмеялся Морган. ‒ Я приказываю вам молчать. Под страхом смерти. Вы не забыли? Вы все в моей власти сейчас, а раэты действительно так жестоки, как вы любите об этом рассказывать. Поэтому молчите об этом. Я откровенен с вами только потому, что Велессин - сестра моей матери.

‒ Королева Тианна тоже ее сестра… ‒ прошептала Велессин. ‒ Это… не помешало ей… поспособствовать смерти Авэлор. Я… ощутила тогда странное движение сил, напряжение в Сайндарикарил, словно натянутая струна. А потом эта струна оборвалась. Я не поняла тогда, что это было. Теперь я знаю – королева перед смертью пыталась позвать нас, но Тианна… может быть, еще с чьей-то помощью, отсекла ее от Сайндарикарил.

Морган снова постучал по подлокотнику, велел слугам принести еще вина.

‒ Вся эта история началась до моего рождения, жрицы. Мать с некоторыми из Сайндарикарил задумала хитрый план, как избавить Сайнд от постоянной угрозы со стороны Раэтаны. Для этого был выбран мой отец – как наиболее богатый, влиятельный и родовитый из всех владетелей Раэтаны. Мешала Пиниэта, родовитая и плодовитая жена Райвена. Четыре года в браке и пять дочерей, а там и сыновья пойдут… Райвен был счастлив, дочери – это богатство любого знатного раэта, это укрепление родственных связей и кровных уз. Сайндарикарил подослали в Оккинсет умелого чародея, полукровку. Он выглядел как настоящий раэт, но в совершенстве владел сайндской магией. И должен был сделать так, чтобы Пиниэта больше не могла иметь детей. Любым способом. И он этого добился, пленив ее сны и сведя с ума. Дети, рожденные безумной матерью, по раэтским законам не могут наследовать ничего. Мы все время ходим по краю безумия, и боимся его. Лишь немногие умеют управлять им, и таких считают либо святыми, либо великими воинами.

‒ Значит… королева Авэлор попала в плен по своей воле, ‒ прошептала Велессин. ‒ Она готовилась к этому. Стать пленницей Райвена, а затем очаровать его… чтобы родить вас.

‒ Верно. А дальше всё пошло не так. Мать убили, Тианна решила убить и меня, но Майтарн и Майринта хранили меня, потому что меня полюбила Пиниэта, как своего сына. Да, она безумна, но в этом безумии – свята. Она теперь жрица Майринты, и потому богиня хранит меня по молитвам своей святой.

‒ Мой принц… гара… что вы будете делать дальше? ‒ Кевенна подняла голову. Морган стиснул рукоять Левого Близнеца. Но вынимать меч не стал, ограничился магией. Одним усилием снес ее защиту (не сайндскими чарами, а управляемым раэтским безумием). Вошел в ее разум. Жрица охнула, упала на ковер, прижала руки к голове.

‒ Никогда не спрашивай раэта о его планах, ‒ ледяным голосом сказал Морган. Велессин в ужасе смотрела на то, как старшую жрицу бьют сильные судороги боли. ‒ Обмануть меня захотела? Да как только ты коснулась струн силы Сайндарикарил, я почувствовал это. Похвально, конечно. Предупредить свою королеву, избавиться от проклятого отродья, осквернившего королевскую кровь. Я понимаю и не держу на тебя обиды, Кевенна. Но не в моих правилах прощать подобное. Так что… ‒ он наклонился к ней, схватил за волосы и приподнял ее голову, посмотрел прямо в глаза. ‒ Так что умри. С мыслью, что ты умираешь за свою королеву. Может быть, это порадует тебя напоследок.

Кевенна страшно вскрикнула и обмякла. Глаза потускнели, лицо побелело. Морган выпустил ее и она упала на ковер, как сломанная кукла. Велессин сидела, не шевелясь.

‒ Терпеть не могу, когда гадят исподтишка, ‒ он обтер ладонь о борт камзола. ‒ Велессин, теперь твоя очередь сделать выбор. Подумай хорошенько.

Жрица наклонилась над Кевенной, повернула ее на спину, закрыла веки и сложила ее руки на груди. Поправила подол ее одежд. Краски жизни стремительно покидали мертвое тело, кожа стала белой, волосы – тусклыми, как прошлогодняя солома.

Велессин выпрямилась и посмотрела прямо в глаза Моргану:

‒ Ты – мой принц. Мой племянник. Пусть наше родство почти ничего не значит в глазах сайндского закона крови, но оно имеет значение для меня. Я любила Авэлор не только как королеву, но и как сестру. Я тосковала. Я оплакивала ее и ее ребенка, о котором думала, что он мертв. Но ты жив. Я рада. Не хочу знать о твоих планах, Морган. Делай, что считаешь нужным. Моя забота – Дарион и его люди. И мне придется им как-то объяснить, что сталось с верховной жрицей Дариона.

Морган погладил рукоять Правого Близнеца. Огонь ярости в его глазах погас. Он пожал плечами:

‒ Придумай что-нибудь. Мне всё равно. Мне нужна лишь твоя верность, Велессин. Ты ведь будешь мне верна, не так ли?

‒ Буду, мой принц, ‒ кивнула жрица. ‒ Месть… постыдное желание для сайнда, но я хочу, чтобы Тианну постигла кара. Я всегда подозревала, что она виновна в смерти Авэлор, только боялась поверить в это. Не знаю, убила ли она ее, или просто позволила умереть, это не имеет значения. Она виновна.

‒ Я знал, что ты мудра и примешь правильное решение, ‒ Морган прикоснулся к ее руке. ‒ А теперь… мне нужна твоя память. Если ты впустишь меня добровольно, тебе не будет больно.

Велессин напряглась, но кивнула. Морган сжал ее руку и вошел в ее разум. Она не сопротивлялась, поэтому не пришлось ломиться, как это было с Амнэр и Кевенной. Он просто чуть толкнул дверь, и та открылась…

Спустя час Велессин ушла. Элик несли следом за ней носилки с мертвой верховной жрицей Дариона. Завтра утром новая верховная жрица объявит народу печальную весть о смерти Кевенны. Какое-то время в храме будет лишь одна жрица, но дарионцы потерпят.

Морган допил вино и ушел в спальню. Там на ложе в уголке лежала в позе эмбриона Амнэр. Увидев его, она покорно легла на спину и раздвинула ноги. Морган скривился: