Лесопарк - Борис Пьянков

Николай Иванович отворил дверь кабинета и сделал студентам приглашающий жест:

– Заходите, пожалуйста!

Глава 4. Неожиданная встреча

Вместо ожидаемых холодов в декабре наступила очередная оттепель. Николай Иванович, совершающий предпраздничный обход магазинов, огибал большую лужу, когда лицом к лицу неожиданно столкнулся со старым армейским приятелем.

– Что ты здесь делаешь? – удивился тот.

– Что, что.… Живу я тут, после развода!

– Я тоже когда-то тут жил, – Виктор широким жестом отвел от себя руку с поднятым вверх большим пальцем, отображая окружающее пространство, – но это было давно, еще до женитьбы. Я теперь переехал… – и приятель Николая Ивановича выдержал паузу. – В центр! – сослуживец Николая Ивановича был, что называется, навеселе.

– Тогда что ты здесь делаешь? – спросил учитель.

– Да, так. Бизнес…. По делам надо было заехать, – отмахнулся Виктор.

Николай Иванович отметил, что его приятель выглядит импозантно. Виктор был без шапки, и ему шла даже седина, слегка посеребрившая виски.

Судьба свела их много лет назад, когда они служили в пограничных войсках.

– Типичный соматотонический мезоморф, – такое определение дал Виктору войсковой врач во время медицинского осмотра.

– А что это значит? – ошарашено спросил тот.

– Это значит, что ты будешь хорошим солдатом, парень! – сказал врач.

Действительно, даже в начале службы Виктор был настолько крепким, что мог подтянуться более тридцати раз кряду. За это товарищи прозвали его «Удавом».

В армии приятели были, что называется, не разлей вода. Николай Иванович усмехнулся, вспоминая, как во время учебной тревоги, он спросонья спрыгнул со второго яруса кровати прямо на широкие плечи приятеля.

После армейской службы пути приятелей разошлись. Виктор после демобилизации продолжил службу в качестве прапорщика в войсках комитета государственной безопасности, а Николай Иванович поступил на учебу в педагогический институт.

Жизнь шла свои чередом, приятели иногда встречались на даче жены Виктора и даже пробовали дружить семьями. Потом Виктор начал выпивать, его жена обвинила в этом Николая Ивановича, и семейная дружба закончилась. Теперь они иногда встречались один раз в год, в ресторане, во время традиционных встреч бывших пограничников.

– Где ты сейчас работаешь? – спросил Виктор.

– Студентов учу в кредитном колледже.

– Ну да, теперь все бывшие ПТУ стали колледжами, да лицеями! С недоумками возиться! Ты, что лучше работу найти себе не смог?

Покровительственный тон приятеля задел Николая Ивановича за живое. Раньше он никогда не замечал у Виктора такого поведения. Не объяснять же ему разницу между средним профессиональным образованием и начальным профессиональным образованием…. Да он и не поймет, – просто не захочет понять!

– Мне нравится моя работа, – сказал географ, глядя Виктору прямо в глаза. – У нас нет недоумков. Наш колледж, – это элитное заведение и при поступлении проводится строгий отбор студентов.

– И зарплата, небось, большая?

– Мне хватает! – покраснев, буркнул Николай Иванович.

– Что-то ты невесел. Ладно, хватает, так хватает…. Я уж тогда не буду говорить, сколько я денег в месяц имею, чтобы ты не расстраивался!

«Как он изменился за эти годы»! – географ никогда не видел приятеля таким. Ему вдруг захотелось задеть Виктора. Но не ругаться же со старым другом!

– Tempora mutantur et nos mutantur in illis, – вздохнув, сказал учитель.

– Конечно, конечно… не в деньгах счастье! – с долей иронии поддакнул его приятель, – уж английский я знаю не хуже тебя, мне с дипломатами часто общаться приходится.…. Ты главное не волнуйся, и все будет хорошо! – и мысли Виктора приняли другое направление. – Надо отпраздновать нашу встречу. Давай водчонки, что ли выпьем! Тут и приличного-то кафе, наверное, нет…

– Действительно, кафе здесь нет! – Это было неправдой. Николаю Ивановичу вовсе не хотелось пьянствовать с приятелем, но он уже догадывался, что просто так тот не отвяжется. Во время последних встреч с сослуживцами Виктор всегда сидел в ресторане до последней возможности. Просто удивительно, что он никогда не попадал в вытрезвитель! Сейчас учителю следовало проявить твердость, чтобы попасть домой без ненужных приключений.

– Нет, я сегодня не могу, – сказал он, – у нас с женой на вечер другие планы.

– Ты же развелся, – удивился Виктор.

– Я женился во второй раз.

– На молоденькой?

– Да, жена моложе меня, – не стал отрицать Николай Иванович.

– Тогда я непременно должен познакомиться с женой своего друга. Как ее зовут?

– Света!

– Замечательное имя…. Идем к тебе! Не бойся, мы чуть-чуть выпьем и все! Что пьет твоя жена, вино или водку?

Николай Иванович понял, что он попал в безвыходное положение. Не хватало того, чтобы Виктор увязался за ним, – тогда его век не прогонишь! Значит, все же придется пойти на некоторые уступки.

– Сейчас ко мне лучше не ходить, у нас в гостях теща! – недолго думая, солгал географ. – Пойдем лучше в лесопарк, посидим на лавочке. Там и магазин по дороге есть…

Пока Виктор покупал водку и закуску, Николай Иванович отправил жене на мобильный телефон сообщение о том, что он вернется поздно вечером.

В лесопарке собутыльники устроились на одной из лавочек, предусмотрительно подложив на влажные доски бесплатные газеты, взятые в магазине. Водку, налитую в пластмассовые стаканчики, приятели закусывали копченым сыром и бананами.

В короткой беседе Виктор рассказал о себе, не забыв упомянуть о том, что теперь он является крупным бизнесменом, состоит в дружбе с миллионерами и уже давно на короткой ноге с известными лицами из администрации самого президента.

На скамеечку неподалеку от собутыльников уселись две женщины, лучшие дни которых, скорее всего уже остались в прошлом. Собеседник Николая Ивановича заговорил громче. Вероятно, в его голове щелкнула какая-то пружинка, и Виктор заговорил о своей военной карьере. Николая Ивановича он при этом фамильярно похлопывал по плечу и с артистической пренебрежительностью именовал майором. Учитель предположил, что сам Виктор при таком фамильярном обращении со старшим офицером, должен был быть не меньше чем подполковником.

Николая Ивановича начала раздражать театральность беседы. Казалось, что его приятель не говорит, а произносит речь, обращаясь к невидимой публике. Когда бутылка закончилась, он без сожаления попрощался со своим собеседником.

К его удивлению Виктор решил остаться в парке и подсел на лавочку к женщинам:

– Девчонки! Как вы относитесь к тому, чтобы выпить с одиноким полковником?

Девчонки визгливо смеялись, застенчиво прикрывая ладонями зубные протезы.

«Ну, слава Богу, вот все и закончилось»! – подумал Николай Иванович, выходя из лесопарка. Он был доволен тем, что Виктор нашел себе подходящую компанию.

Дома учитель получил выговор от жены.

– Приличные люди приглашают друзей домой, а не пьют с ними водку, сидя где-то под кустами! – строго отчеканила Света. – Следующий раз, пожалуйста, приглашай своих друзей домой. Ты меня понял?

– Понял… – вяло сказал учитель.

Сейчас многие говорят о падении нравов и распространении бездуховности среди молодежи, но справедливо ли обвинять их в этом? Давайте разберемся!

Обычно молодые берут пример с взрослых, ведь именно они формируют нашу структуру общественных ценностей. Чем же отличается в глазах несовершеннолетнего взрослый от подростка?

Вот основные отличия: взрослому можно не учиться, можно пить, курить, сквернословить и считать таинство любви обычным сексом.

– Тебе этого нельзя, тебе это вредно! – так говорят своим детям папы и мамы, с явным удовольствием опрокидывая рюмочку и затягиваясь сигаретой. Им-то можно: они же совершеннолетние и имеют на это право!

Кто же из подростков поверит в то, что пить и курить вредно, если их родители сами делают это? Как можно требовать от подрастающего поколения духовности, если многие взрослые не считают для себя зазорным материться в общественном месте с бутылкой пива в руках?

А какие ценности пропагандируют наши средства массовой информации?

Вы и сами все знаете! Это общество потребления: насилие, власть денег и сексуальные извращения.

В чем тогда обвинять молодежь? Ведь то, что наше циничное общество называет падением нравов, на самом деле является обычной реакцией приспособления, защитой от грубого проникновения в душу подростка. Эта мимикрия позволяет молодым людям адаптироваться в среде, которую мы ей уготовили, так стоит ли их осуждать за это?

Так о чем же на самом деле мечтают наши молодые люди?

Они мечтают о том же, о чем мечтали и мы, когда были молодыми. О том, чтобы приносить людям радость, о счастье любить и быть любимыми!