В августе 79-го, или Back in the USSR - Азат Ахмаров

– А я слышала, что вчера вся футбольная команда «Пахтакор» разбилась.

– Да, под Харьковом, два Ту-154 столкнулись, погибли все пассажиры и команда с тренерами, врачом, администратором. – Я сделал серьезное лицо. – Диспетчер ошибся.

– Откуда ты знаешь?

Очень хотелось сказать правду, но слово «Интернет» вряд ли что-либо кому-либо объяснило.

– «Голос Америки» передавал.

– Говорят, «Бони-Эм» в Москву приезжали?

– Да, я видел концерт. – Я не стал уточнять, что видел его по видео.

– Ты?! Был на концерте «Бони-Эм»?!

Зависть и недоверие в глазах были такими явными, что пришлось вспоминать кое-какие факты.

– Да, в Концертном зале гостиницы «Россия», они там и жили. Привезли с собой специальным самолетом 40 человек техников разных и музыкантов и двести корреспондентов. Семь дней выступали, по Красной площади ходили в песцовых шубах.

– А как ты билет достал? Я помню, вся Москва на ушах стояла, – удивилась Катя. – Я папашку умоляла, умоляла, он все связи напряг, и ничего.

– Да у меня знакомый есть в Росконцерте.

– Там такие очереди были – с утра занимали. Я даже не пыталась занимать – бесполезно! Видела, как один грузин возле кассы махал джинсами и кричал: «Две пары джинсов мэняю на билет!» Но никто не купился.

– Ну и как концерт? Говорят, там прямо в зале танцевали!

– Не видел, всего ведь десять концертов было. А я только на одном был… Вообще, вряд ли, молодежи на концерте мало было, в основном номенклатура.

– И Брежнев, говорят, был?

– Брежнева не видел, Роднину видел, Макаревича, Пугачеву.

– А как тебе Бобби Фарелл? Я тащусь от его голоса!

– Этот кудрявый негр вообще петь не умеет! – Я открыл страшную тайну, которую в мое время все уже знали. – Вместо него в студии поет продюсер ансамбля, Франк Фариан.

После этих слов даже Марат заволновался.

– Врешь! – выдохнул он. – Что, Фарелл вообще не поет?

– И не пел никогда, ни он, ни Мэйзи Уильямс. Это такая губастая. Она и Бобби Фарелл – танцоры, их взяли в ансамбль только для шоу!

– Для чего?

– Ну. чтобы зрелищно на сцене было. Бобби любит на сцене покривляться. Он и Мэйзи на студии даже не появляются – лишь на концертах. Выступают только под фонограмму. И в Москве живьем пела только Лиз Митчелл.

– Откуда ты знаешь? – в очередной раз прозвучал сакраментальный вопрос.

– Из компетентных источников, – ответил я. Я был уже тепленький, но очень хотел понравиться Кате, поэтому выложил еще один козырь. – Если хотите знать, Бобби Фарелл вообще голубой.

– Что значит голубой?

Я совсем забыл, что оказался в стране, где «секса нет».

– Сексуальная нетрадиционная ориентация. Мужчин любит – как Элтон Джон.

– Что?! И Элтон Джон тоже?!!!

– Конечно. – Остапа понесло. – И Элтон Джон, и Фредди Меркьюри из «Квинов».

Это был финиш! Поскольку четыре девушки и Марат сидели с открытым ртом, переваривая невероятную информацию, про Чайковского и Моисеева я решил умолчать.

Тем временем в ресторане веселье било ключом: от красного добры молодцы уже стали красными, а красны девицы – добрыми. На танцплощадке места уже не хватало – народ вовсю отплясывал под «Листья желтые», «Рано, рано, рано прощаться!», но прощаться явно не собирался. Новый ресторан явно имел успех.

Марат, наверняка забыв, что с утра собирался в Сочи, все более входил в раж, без конца угощал девчонок шампанским и танцевал с Региной. В конце он расплатился за всех по счету и предложил поехать к нему, чтобы продолжить веселье.

– Мальчики, а вы не подумаете про нас, что мы какие-то развратные? – с ухмылкой спросила Регина.

– Я и не подумаю – я просто на это надеюсь! – пошутил Марат.

– Надейтесь, надейтесь, – игриво блеснула глазками Регина.

В общем, особых возражений не последовало. Мы закупили в ресторане еще вина – ночью оно нигде не продавалось – и, сложив бутылки в багажник, с веселыми воплями и визгами кое-как влезли в машину.

У Марата мы продолжали пить, девчонки изводили меня вопросами, а Марат уже даже не пытался ревновать. Я рассказывал анекдоты и любопытные вещи, особенно не напрягаясь по поводу временных несоответствий – так как все уже были, как говорится, в зю-зю. Все было просто классно и получилось как бы само собой: устоять перед моим напором не смогла бы и святая Катарина, Катя святой не была, и утром мы проснулись в одной кровати.

В отношениях с женщинами мне важен не только секс, но и «момент истины», то есть момент, когда становилось понятно, что она уже согласна и все остальное – только дань приличиям. Такой момент наступил, когда мы играли в карты в дурака. Я в шутку спросил у Кати, на что мы будем играть, она серьезно посмотрела на меня и сказала: «А на все!» Остальные сразу все поняли и тихонько ушли в другую комнату.

Глава 2

Когда у вас появляются деньги – у вас появляются женщины.

Появляются женщины – пропадают деньги.

Пропадают деньги – пропадают женщины.

Пропадают женщины – появляются деньги…

Если вы сможете из этого замкнутого круга

убрать женщин – вы будете сказочно богаты.

Утром, проснувшись рядом с Катей, я разглядел ее получше – вчера в ресторане, да и у Марата, был полумрак. Фигурка у нее, конечно, была просто класс! Но красавицей Катю нельзя было назвать, скорее очень симпатичной: я разглядел и веснушки, и слишком мускулистые ноги. Да, вчера девочка смотрелась гораздо лучше, но она, несмотря на социалистическое воспитание, оказалась весьма подкованной в плане секса и не была дурочкой, что редко сочетается с приятной внешностью. В общем, Катя мне понравилась, и я решил по возможности продолжать знакомство.

Я, конечно, не собирался зацикливаться на одной девушке, но Катя стала первым близким мне человеком в этом несуразном времени.

Мало-помалу на кухне у Марата стали собираться все участники вчерашней пати – сначала мы с Катей, затем немного помятые, смущающиеся Марат с Региной. Через некоторое время появились две ненакрашенные девчонки, имен которых я не запомнил. Мы все вместе попили чаю, обменялись телефонами, и девчонки засобирались – кто домой, кто на пляж. Регина пригласила и меня с Маратом на пляж их санатория. По ее словам, он был чище, и народу там было гораздо меньше, чем на городском пляже. Марат отказался, сославшись на дела, а я пообещал подъехать позже. Все снова загрузились в «Волгу», и вскоре я уже был на квартире.

Кинув на диван пакет с шортами, я вдруг заметил, что в квартире кто-то побывал: шкаф был приоткрыт, на столе сдвинута скатерть, а я точно поправлял ее перед уходом. Сначала я заподозрил хозяина дома, но вспомнил, как тетя Валя утверждала, что того нет в городе, а ключ был в единственном экземпляре.