Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг. - Сергей Горлов

Территориальные притязания Польши к Германии вызвали у немцев открытую вражду к новому восточному соседу, с существованием которого им трудно было примириться. И на Востоке поляки претендовали на значительные российские территории.

В ходе гражданской войны и интервенции положение в России Советской власти было крайне неустойчивым. Соблазн воспользоваться этим обстоятельством у правительства Ю. Пилсудского был велик, тем более что еще в конце 1918 г. — начале 1919 г. Польше совершенно безнаказанно, «под шумок» удалось захватить некоторые украинские, белорусские и литовские земли. Ленин же, как показали еще мирные переговоры с немцами в Брест-Литовске, ради сохранения Советской власти был готов идти на значительные территориальные уступки.

В заявлении СНК правительству Польши и польскому народу от 28 января 1920 г., т. е. еще до начала советско-польской войны, Польше предлагалось начать мирные переговоры

«на основе того фронта <…>, который Литву и Белоруссию, непольские земли, оставлял полякам».

С началом Ноябрьской революции Германии пришлось вести борьбу за сохранение в ее составе Верхней Силезии, поскольку уже в начале 1919 г. Варшава пыталась спровоцировать там польское национальное движение за независимость и присоединение Верхней Силезии к Польше. Однако по призыву генерал-фельдмаршала Гинденбурга в Германии под Бреслау и в районе Франкфурта-на-Одере были образованы соединения добровольцев и отрядов самообороны для противодействия притязаниям поляков на верхнесилезские и восточнопрусские территории.

В начале мая 1919 г. на мирных переговорах в Версале стало известно намерение Франции (Клемансо) передать Польше всю Верхнюю Силезию, затем однако было решено передать лишь ее часть (округ Оппельн). В конце концов германской делегации удалось добиться сначала проведения на этих территориях плебисцита и лишь затем в зависимости от его результатов — принятия окончательного решения о государственной принадлежности верхнесилезских районов. Польша подобным развитием событий на Версальских мирных переговорах была недовольна и, пытаясь поставить Антанту и Германию перед свершившимися фактами, в течение 1919–1921 гг. трижды пыталась захватить Верхнюю Силезию, провоцируя там польское национальное «восстание». Первая такая попытка была предпринята уже в августе 1919 г. Примерно неделю относительно узкая полоса верхнесилезской территории вдоль германо-польской границы находилась в руках поляков, но затем она была очищена немецкими отрядами самообороны.

В начале 1920 г. для организации и проведения плебисцита в Верхнюю Силезию прибыла межсоюзническая комиссия, и в феврале 1920 г. вся исполнительная власть перешла в руки генерала ле Ронда, который проводил там пропольскую политику, позволившую вести целенаправленную мощную польскую агитацию. Ситуация настолько обострилась, что в Берлине не исключали военного конфликта с Польшей. 17 августа 1920 г. поляки во главе с В. Корфанти предприняли вторую попытку насильственного захвата Верхней Силезии. Двухтысячный польский отряд вступил в Верхнюю Силезию и занял значительную территорию.

«Поляки намереваются захватить верхнесилезские рудники», — писала тогда «Правда» в статье «Вторжение поляков в Силезию».

В эти же дни Польша одержала победу в сражении под Варшавой, решившую исход польско-советской войны. Но она была вновь отбита немецкими добровольческими отрядами и полицией.

Параллельно с этими польскими провокациями, проходившими с молчаливого согласия Франции и Англии, 11 июня 1920 г. в восточнопрусских округах Мариэнвердер, Алленштайн и Остероде был проведен плебисцит. Более 95 % голосов было отдано за то, чтобы эти округа остались германскими. Тем не менее восемь деревень округов Алленштайн и Остероде по решению союзников были переданы Польше.

В это же время предельно обострились и советско-польские отношения. Польша, поддерживаемая державами Антанты, готовила военный поход с целью отколоть от Советской России Украину, отдать ее под власть Петлюры и заключить затем польско-украинский союз против большевистской России. Своей целью руководитель Польши Ю. Пилсудский ставил создание своего рода Лиги Наций на востоке Европы для борьбы с большевизмом. Вместе с тем еще с октября 1918 г. обеими сторонами неоднократно предпринимались попытки провести переговоры по спорным двусторонним вопросам, однако все они были безрезультатны. 8 декабря 1919 г. союзниками по этническому принципу была определена восточная граница Польши — так называемая «линия Керзона», однако Польша с этим не согласились. В конце концов Пилсудский 17 апреля 1920 г. отдал приказ о переходе польских войск в наступление, и 25 апреля 1920 г. польские войска без объявления войны двинулись на Восток. Почти одновременно с юга началось наступление белогвардейских войск под командованием барона Врангеля.

Трижды менялся ход скоротечной польско-советской войны 1920 г.: сначала поляки, начав наступление, вступили на Украину, заняли часть Белоруссии, захватили Киев, Минск, оккупировали Вильно. Однако части Красной Армии во главе с М. Н. Тухачевским отбили натиск поляков и затем перешли в стремительное контрнаступление. В июне они вышли на линию, с которой поляки 25 апреля начали свои военные действия, а 14 июля освободили Вильно и вступили в Восточную Галицию.

11 июля 1920 г. в разгар советского наступления Лондон направил Москве знаменитую «ноту Керзона», которой предлагалось немедленно приостановить военные действия и заключить перемирие между Польшей и Советской Россией, а также «между армиями Советской России и генерала Врангеля». В качестве восточной границы Польши предлагалась «линия Керзона», этническая граница проживания поляков. 17 июля СНК сообщил о готовности начать мирные переговоры с поляками в случае их соответствующего обращения. Такое обращение было сделано 22 июля, однако прибывшая 1 августа для переговоров в Барановичи польская делегация имела лишь полномочия на ведение переговоров о перемирии. Тем временем политорганы Красной Армии совместно с польскими коммунистами создавали Советы, ревкомы, отряды польской милиции. 30 июля 1920 г., сразу же после захвата Белостока, в нем был образован Временный ревком Польши (Польревком) во главе с Ю. Мархлевским (в его состав вошли Ф. Э. Дзержинский, И. С. Уншлихт), а в середине августа началось формирование польской Красной Армии (главком — Р. В. Лонгва)[26].

В эти же дни в Москве с 19 июля по 6 августа проходил II конгресс Коминтерна. В первый день работы конгресса итальянский делегат Д. М. Серрати (ИСП) предложил воззвание «Красной Армии, Красному Флоту РСФСР». В нем были такие слова:

«Братья красноармейцы, знайте: ваша война против польских панов есть самая справедливая война, какую когда-либо знала история. Вы воюете не только за интересы Советской России, но и за интересы всего трудящегося человечества, за Коммунистический Интернационал».

Оно было принято без возражений. Выступивший затем П. Леви (СДПГ) добавил:

«Как раз в настоящий момент русские войска приближаются все больше и больше к Варшаве. Здесь, в Польше, впервые русские войска встретятся лицом к лицу с европейским империализмом. <…> Здесь придется померяться силами, и здесь европейскому пролетариату придется показать, насколько он это сознает и в состоянии бить в Польше не только польскую буржуазию, но и европейский капитализм, бить его и бить, пока он не будет сломан. Это будет первым звеном общего выступления, в котором пролетариату всех стран придется принимать активное участие».

Это было единодушное мнение делегатов. Следующим было принято воззвание «Пролетариям и пролетаркам всех стран», в нем говорилось:

«Под мощными ударами Красной Армии русских рабочих и крестьян падает белогвардейская Польша, твердыня мировой реакции. То, чего пламенно желали все революционные рабочие и работницы всего мира, свершилось»[27].

23 июля 1920 г. Ленин прямо с конгресса направил Сталину, тогда члену РВС Юго-Западного фронта телеграмму:

«Положение в Коминтерне превосходное. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию. Надо обдумать внимательно»[28].

Однако, как оказалось, и Ленин, и участники II Конгресса поторопились, — события развернулись иначе.

20 июля 1920 г. германское правительство объявило о своем полном нейтралитете в польско-советской войне. Это было обусловлено как успешным наступлением Красной Армии, быстро продвигавшейся к Варшаве, так и тем, что на конференции в Спа (5 — 16 июля 1920 г.) германскому канцлеру К. Ференбаху не удалось убедить премьеров стран Антанты в целесообразности («борьба против большевизма») наличия у Германии райхсвера численностью в 200 тыс. человек, а не в 100 тыс., как предписывалось Версальским договором[29]. Тем не менее в отношении России нейтралитет Германии был благожелательным. Германский министр иностранных дел В. Зимонс заявил о запрете транзита оружия Францией через Германию в Польшу; в вольном городе Данциге докеры отказывались разгружать суда, груженные французским оружием для Польши; германские добровольцы, по словам Тухачевского, их было «сотни и тысячи», — сражались в рядах Красной Армии против армии Пилсудского[30]. 10 августа 1920 г. Политбюро (в заседании участвовали В. И Ленин, Г. Е. Зиновьев, Н. Н. Крестинский, Е. А. Преображенский, Н. И. Бухарин, К. Б Радек) приняло предложение Троцкого о направлении на западный фронт, на немецкую границу «около ста немецких коммунистов, годных к советской и пропагандистской работе» во главе с Булихом. Исполнение было поручено Зиновьеву и Преображенскому[31]. Именно в это время в Германии и особенно в националистически настроенном руководстве германского райхсвера (главнокомандующий райхсвером генерал-полковник X. фон Зект, начальник генерального штаба генерал В. Хайе, начальник оперативного отдела генштаба полковник О. Хассе) усилились настроения в пользу «восточной ориентации» и военного союза с «советским большевизмом». В случае победы России над Польшей (но не ранее) Зект призывал объединиться с Советской Россией с целью ликвидации позорных для Германии условий Версальского договора[32] и восстановления общей границы между Германией и Россией на возможно более длинном протяжении[33]. И хотя тогда же среди влиятельной части германского генералитета были весьма сильны настроения в пользу союза с Антантой против Советской России (генералы Э. Людендорф, М. Хофман, промышленник А. Рехберг), тем не менее, как справедливо отмечал Ленин, «когда русские войска подходили к Варшаве, вся Германия кипела»[34].