Алкоиммитатор - Юрий Иванович

– Может я не вовремя?

– Нет, нет, Тамара Александровна! Очень даже вовремя! Вы даже не представляете себе: как вы кстати заглянули к нам на огонёк! – и он чуть ли не силой спровадил мою маму вовнутрь, и усадил в пустующее кресло. При этом совершенно игнорируя протестующее бормотание:

– Вообще-то это моя квартира, но об этом как-то все уж позабыли! И некогда мне рассиживаться, у меня сегодня банкет на носу…..

– Конечно! Для сегодняшнего эксперимента вполне достаточно и нашей компании. Но с вашим участием, уважаемая Тамара Александровна, он получит самую полноценную и независимую оценку. Ибо, по словам вашего разбалованного сыночка, только вы не подвержены любому гипнозу. В связи с чем сможете реально взглянуть на происходящее не упреждённым взглядом. Ибо проводящийся здесь эксперимент, перевернёт наше представление о действительности и окружающей среде. Заставит заново посмотреть на физиологию человека и открыть в нём неведомые доселе грани таинственного бытия! Осознать всё величие и могущество человеческого разума, и неповторимость наших организмов!

– А в чём суть эксперимента! – моя мама не поддаётся на простые слова. Она их за свою жизнь ой-ей-ей сколько наслушалась. – Нельзя ли по конкретнее, молодой человек!

– Даже нужно! – воскликнул Вовчик, и жестом фокусника выдернул из кармана брюк три чёрных шарфика. – Но объяснять мы будем всё по ходу эксперимента. Итак: мне нужны три человека. Я им тщательно завяжу глаза этими шарфиками. Подсмотреть нельзя, я это проверил: ткань полностью непрозрачная. Выбираю: Серёга….

– А почему я?! – как всегда заартачился наш поэт. – А может у меня конюктивит?! Бери Евгения!

– Видишь ли, – Вовчик подошёл к нему и положил руку на плечо. – Твой друг буде занят другим делом. Евгений! Включай камеру и снимай каждую подробность! Это, во-первых. А во-вторых: мне нужны люди, сильно отличающиеся вкусовыми качествами. Непревзойдённые гурманы. А кто лучше тебя разбирается в подобном?

– Моя мама! – успел вставить я, включив перед этим всегда лежащую под рукой камеру. С этих слов и началась запись невероятного события.

– Твоя мама сегодня играет роль третейского судьи! Её слово прозвучит в финале и определит статус и достоверность! – провозгласил наш пуп Земли. И продолжил отбор: – Вторым номером будет Тая!

– Мне, конечно, очень лестно узреть своё имя в таком популярном и давно ожидаемом эксперименте, – затараторила Таисия, – Но осмелюсь напомнить, что рецепторы моего не совсем здорового организма весьма слабо разбираются во вкусовых качествах подаваемых блюд. В связи с чем, было бы нелишне напомнить о моей полной неприхотливости и непереборчивости как во время приготовления пищи, так и во время поглощения оной…..

– Вот именно! – с нажимом в голосе произнёс Вовчик, прерывая поток её красноречия. При этом он поднял вверх указательный палец, давая команду к тишине. – Хочу привлечь всеобщее внимание к важнейшему условию: полное молчание! Говорить буду только я! Если кто и заговорит, то только после моего вопроса. Отвечая на этот вопрос. И всё! Ни единого слова! Если кто пикнет, сразу бросаю в голову тем, что подвернётся под руку. Повторяю: ничем и никем не нарушаемая тишина! Поэтому Тая, тебе будет немного легче удержаться от преждевременных комментариев в полной темноте.

Дочь Тарзана демонстративно отвернулась от его строгого взгляда и с обидой уставилась в стенку. А «генератор идей», посмотрев в сторону своих жён, добавил:

– Надеюсь, что третий участник воспримет своё назначение спокойно и без возражений! – нам показалось, что он выбирает Свету или Машу, но дружно ошиблись, прозвучало другое имя: – Это – Жора.

Никто не успел даже удивиться, а наш молчун уже грустно ответил:

– Так и не познал радость отцовства…

Камера задрожала в моих руках, поэтому дальнейшие кадры получились нечёткими и смазанными. Одним глазом я смотрел в объектив, пытаясь поймать странно гнущиеся и колеблющиеся фигуры, а второй глаз мне застлала слеза. Я её вытер, но на её место тут же выкатилась вторая. Затем третья. И так почти две минуты. Всё это время слышалось какое-то похрюкивание и шумные вдохи с фырканьем.

Когда камера наконец-то успокоилась, в кадре появилось крупное лицо Жоры, совершенно невозмутимое и чуть отстранённое от мира сего. Никаких почти эмоций! Только полное смирение перед лицом неизбежного.

Вовчик с натугой прокашлялся и пояснил:

– Хочу также добавить: опыты будем проводить совершенно безвредные и опасности для здоровья нет! В этом убедятся в первую очередь наблюдатели и свидетели. Если они заметят нечто, противоречащее вышесказанному, разрешаю тут же высказаться и остановить эксперимент. Но только в этом случае! В остальном: напоминаю о полном молчании. И не будем тянуть, приступим! Вы бы знали, как долго я ждал этого момента! Евгений, ты снимай всё, на что я буду показывать пальцем. Или то, что я делаю.

И тут же усадил отобранных товарищей за большой круглый стол в центре салона и стал проворно завязывать шарфики им на глаза. Помахав перед ними руками, как бы для проверки, он обратился к остальным:

– Маша и Света, поставьте перед каждым из троих по четыре фужера! Тамара Александровна, следите за чистотой опыта: не давайте им даже прикасаться к повязкам. Они не должны подсматривать. Булочка и Евгений, идёмте со мной в лабораторию принесём отсутствующие пока ингредиенты. Снимай каждую деталь!

Мы вышли из салона и Вовчик плотно прикрыл за нами дверь, но потом, вместо того, что бы идти в свою лабораторию он на цыпочках, подавая нам пример, последовал на кухню. Прикладывая палец к губам, он достал из кладовки чистое эмалированное ведро и подставил его под кран. Затем пустил воду небольшой струйкой, что бы не было сильного шума бегущей воды. Когда ведро набралось до половины, он к нему наклонился и прошептал в пододвинутую мной камеру:

– Вот это и есть наш основной ингредиент! Именно он будет основополагающим в нашем предстоящем эксперименте!

Указав пальцем на полку, он достал оттуда специальный цилиндрический ополовничек на длинной ручке. Таким орудием пользуются европейские виноделы, доставая вино из бочки через маленькую дырочку и картинно разливая по высоким фужерам. В свою бытность студентом-дегустатором Вовчик много упражнялся в подобном искусстве и это, по нашим подколкам, единственное, чему он там научился. Если не вспоминать о его двух жёнах, протирающих и расставляющих фужеры в салоне.

Туда мы и вернулись через минуту. Всё также на цыпочках. При нашем появлении у всех, свободных от повязок широко отрылись глаза. Но Вовчик грозно замахал рукой и приложил палец к губам. А вслух спросил: