Домик на море - Наталия Гинзбург

ДЖАННИ: Вы думали, что Альвизе будет вам чем-то вроде отца. Сразу видно, что вы нуждаетесь в отцовской опеке.

ДЕБОРА: Шел бы ты к черту со своим психоанализом. У меня нет никакой нужды в отцовской опеке. Мой отец уже умер. Я его любила, но прекрасно обхожусь и без него. У меня нет нужды в отце, у меня есть нужда в деньгах. Ты понял?

МАРКО: Мне неприятно, Дебора, что ты говоришь об этом в такой манере. Теперь они могут подумать, что приехать сюда нами двигал лишь только личный интерес. Только холодный расчет. Но это не так. Я желал вновь увидеть Альвизе, независимо от возможной пользы, которую могла мне дать такая встреча. Исключительно, исходя из тех чувств, которые я к нему питаю.

ДЕБОРА: Чувств, которые, однако, дремали в тебе целых девять лет. Ты был вдали от него все эти девять лет и прекрасно обходился без него. Почему бы нам ни сказать всю правду? Почему бы нам ни сказать честно, что приехали мы сюда с вполне определенной целью?

МАРКО: Не будь вредной, Дебора. Не будь вульгарной. Я нахожусь в трудном положении, и собирался поинтересоваться у Альвизе, может ли он помочь мне. Но настоящей причиной, двигавшей меня приехать сюда, было все же старое чувство, память о нашей дружбе, многие воспоминания, общие у нас Альвизе, и, которые меня так сильно волнуют.

ДЕБОРА: Ваша комнатка в Риме. Девять лет тому назад. На улице Виа Панисперна. (Принимается напевать). «Все свиньи сказали, нет».

МАРКО: Какая ты вредная сегодня, Дебора. Злая. Меня раздражает, когда ты пародируешь песни, которые мне нравится петь. А эта песенка, как ты великолепно знаешь, мне особенно дорога.

БЕТТА: Спой нам ее, Марко.

МАРКО: (Начинает петь). «Все поросята сказали, да!..» В Риме. На улице Виа Панисперна, Альвизе все время напевал эту песенку. Я помню только начало этой песни. Остальные слова не помню. В общем-то, я приехал сюда, чтобы спросить его, что у него было потом. Все поросята согласились стать свиньями. Все. За исключением одного.

ДЕБОРА: Я думаю, что сейчас голова у Альвизе забита совсем другими проблемами. И он сейчас меньше всего думает о каких-то свиньях и поросятах.

МАРКО: Все поросята. За исключением одного, решившего остаться поросенком. Одного, решившего остаться свободным и диким.

ДЕБОРА: Для тебя свобода заключается в том, чтобы ты мог каждые три месяца, по своему усмотрению, менять работу, пансион, город. Видимо, такая свинская свобода и является пределом твоих мечтаний.

МАРКО: Ты становишься просто невыносимой.

ДЖАННИ: Это точно. Когда ты говоришь об этих вещах или, когда ты говоришь о деньгах, твое лицо вытягивается и принимает злое выражение. Неестественное для твоего нормального состояния.

ДЕБОРА: Ты меня знаешь всего лишь один день. Как ты можешь знать, какое выражение моего лица естественное а, какое нет?

ДЖАННИ: Я все время наблюдал за тобой. И как-нибудь уже запомнил твое настоящее выражение лица.

МАРКО: Извините нас. Мы находимся в непростой ситуации. Поэтому у Деборы часто сдают нервы.

ДЖАННИ: Мне очень жаль. Я ничем не могу помочь вам в этом. У меня нет никакой возможности предложить вам работу. У меня тоже нет денег, с трудом свожу концы с концами. Выращиваю орхидеи.

БЕТТА: До этого он выращивал лимоны. Но лимоны гибли. Орхидеи нет. К тому же, они красивые.

ДЖАННИ: Я даже бы сказал, что они очень красивые.

ДЕБОРА: Не выношу запаха орхидеи.

МАРКО: Мы приехали сюда в неподходящий момент. И фортуна к нам не была благосклонна.

БЕТТА: Вы говорите не в подходящий момент. Да, здесь уже много лет все идет подобным образом. Отношения Альвизе с Бьянкой никогда не были нормальными. Уже много лет, как они говорят, что хотят развестись. Уже много лет завод лихорадит и полно долгов. Еще больше долгов у Бьянки. Живет как миллионерша. У нее постоянно какие-то мужчины, какие-то истории. И чувствует себя плохо. Употребляет всякие штучки.

ДЕБОРА: Какие такие штучки?

БЕТТА: Всякие. Ему наплевать на то, есть ли у нее мужчины или нет. Он привык уже ко всему, полностью сдался. Но ему неприятно, что она употребляет эти штучки. Он старается их прятать. Но она все равно их находит. Он прячет от нее и деньги. Но она и их находит. Когда-то она была красивой, краснощекой, здоровой. Была чемпионкой по плаванию. Сейчас же не пройдет и двух шагов, как начинает жаловаться, что устала. Больше не ест, как раньше, все время нет аппетита. Еще пять-шесть лет тому назад, как я помню, она была настоящей красавицей. Сейчас она выглядит как рухлядь. У нее испортились зубы, волосы. И я думаю, что Альвизе больше ее не любит. В те моменты, когда он пытается бросить ее, ему не хватает мужества, поскольку он испытывает к ней жалость. Он всегда готов помочь ей, когда видит ее слишком больной или слишком несчастной. Совершенно не ревнив. Позволяет ей заводить любых мужчин, которых она пожелает. Сейчас она положила свой глаз на Джанни. А, когда она влюблена в кого-нибудь, то чувствует себя еще более несчастной. Вся дрожит, плачет, хочет иметь ребенка, проводит ночи напролет у телефона, или же убегает из дома на автостраду, на своем Мерседесе, со скоростью сто тридцать километров в час, останавливается в мотелях, и там ее находят под утро умирающей, поскольку она успела принять до этого эти штучки.

ДЕБОРА: Мне становится дурно при одной только мысли, что эта девчонка является свидетельницей всех этих ужасных историй.

ДЖАННИ: Не такая-то она уж и маленькая, наша Бетта. Ей уже семнадцать лет. А, вообще-то, сегодня молодые люди взрослеют медленно, еще долго остаются совсем детьми. И эти дети смотрят на мир своими холодными глазами. Я тоже смотрю на мир подобным образом. Не могу сказать, что такое состояние не вызывает законного беспокойства. Беспокойство есть, да еще какое. Но глаза все время остаются холодными. Холодными, как камни. Без единой слезинки.

ДЕБОРА: Этот Альвизе мне кажется легкомысленным. Как можно держать эту девчонку у себя в доме, да еще в подобной ситуации?

БЕТТА: Я составляю ему компанию. И своим присутствием оказываю ему духовную поддержку.

ДЖАННИ: Это неправда, что Альвизе больше не любит Бьянки. Он ее любит по-прежнему. Не замечает никого и ничего, кроме нее. Ко всему остальному в мире относится совершенно безразлично.

ДЕБОРА: Марко, я прошу тебя, давай уедем отсюда. Уедем тотчас же. Мне стоит огромных страданий находиться здесь. У меня такое ощущение, словно судьба забросила меня в такое место на земле, где могут протекать только самые жуткие истории. У меня нет лишних сил. И я тебе вовсе не чудо-поросенок. Мне кажется, что, если я еще останусь здесь и дальше, все кончится тем, что я стану похожей на Бьянку.

ДЖАННИ: Нет, пожалуйста, не уезжайте. Мы с Бетой нуждаемся в хорошей компании. В дружеской поддержке. Сегодня прекрасный день. Мы могли бы отправиться все вместе на море.

БЕТТА: Покататься на лодке Джанни. У него моторная лодка. У нас есть одно местечко, очень красивое, безлюдное, со скалами и песочком. Я всегда отправлялась туда вместе с тем англичанином, который жил у нас. И купалась там даже нагишом. Поскольку ему до меня было все равно, так как он был пассивным педерастом. Мы могли бы купить бутерброды и позавтракать прямо там, на месте. Мы могли бы с Джанни сходить за бутербродами.

МАРКО: Точно. Прекрасная мысль.

ДЖАННИ: Ты можешь сходить за бутербродами одна. Или взять с собой Марко. А мы вдвоем подождем вас здесь.

БЕТТА: Пойдем, Марко.

Бетта и Марко уходят.

ДЕБОРА: Джанни, эта девчонка наверняка влюблена в тебя. В принципе, ты мог бы на ней и жениться. Почему ты на ней не женишься?

ДЖАННИ: Э, нет. Я остерегаюсь от подобных опрометчивых шагов. Это как, если бы я женился на моей кошке.

ДЕБОРА: Ты, случайно, не занимаешься с ней любовью?

ДЖАННИ: Нет. Я остерегаюсь от подобных опрометчивых шагов. Это добавило бы мне только мучительных переживаний и волнений. И не имело бы никакого смысла. Мне хватает и тех переживаний, которые мне уже доставляют мои женщины.

ДЕБОРА: Надеюсь, это не распространяется на Бьянку?

ДЖАННИ: Распространяется, да еще как! Она в этом плане ужасная. Между нами все кончилось сразу. Я тут же перестал быть, как ты говоришь, ее любовником. И прекратил звонить ей. В начале в определенный час ночи я ей все же позванивал. И она приходила ко мне. Ты видишь мой дом? Тот, наверху, красного цвета, с арками. Прекрасный дом, но разваливается буквально на глазах. Я рад был бы продать его, но никто его не хочет, потому что на нем висит ипотека, и, кроме того, он огромный, требует бешеных денег для поддержания в нормальном состоянии.