Темная сторона Луны - Сергей Дорош

Он прыгнул вслед Ярославе, легко догоняя ее. От удара ногой в спину девочка покатилась по земле, так и не достигнув цели. Краткий миг, которого нам не хватило. Удивительно, как удар бордового не сломал ей хребта. Мы появились и ударили одновременно. Хансер двумя саблями, я – шпагой и кинжалом. Юлиан прошел сквозь оба мои клинка так легко, словно я спал. Удар локтем под ложечку выбил из меня дыхание. Если бы не атака Хансера, он бы точно полоснул меня мечами. А так он просто оттолкнулся от меня, и сабли Хансера встретили его мечи.

Мой друг зарычал. Сквозь кровавый туман в глазах я увидел, как он сжался в комок, уходя в защиту. Агония, это была лишь агония. Со своими саблями в спарринге с Лин-Ке-Тором он держался минут пять. Сколько понадобится Юлиану, чтобы убить его? А несущие спокойствие никогда не щадили прерывающих нить. Я не слышал ни об одном развоплощении как о результате их стычек. Всегда смерть. И уйти в Тень у Хана уже не было возможности. Юлиан двигался гораздо быстрее и добил бы его. Если не вмешаюсь я. Смерть? Плевать. Я – благородный дон. Честь превыше жизни.

Я заставил себя встать, но мир тут же поплыл, сделался нечетким. Уже падая, я увидел Ярославу. Она одна была в сознании, попыталась встать, но руки подломились. Она харкнула кровью, оперлась о меч и, шатаясь, встала. Ученик Юлиана налетел на нее, не давая опомниться. Свежий, нераненый. Яра отбила его удары, оперлась спиной о стену. Бледная, с кровью на губах. Почему-то сейчас чаще всего она вспоминается мне такой. Тугая коса чуть растрепалась в бою, в глазах – пламя ярости: какое тут, к чертям, спокойствие? Оба меча дрожат в руках. И осознание: будь против нее хоть десять Юлианов, она так же непреклонно приняла бы вызов. А еще боль от того, что сам я лежу у стены беспомощной мокрицей, когда те, кто мне дорог, вот-вот умрут. Правда, ученик Юлиана еще убивать не может, но гордая Ярослава, которая в честном поединке втоптала бы его в землю, сейчас будет развоплощена этим молокососом. И Хансер, спокойный в жизни, неистовый в бою – его больше не будет. Он сейчас издевается над своим телом, пытаясь на короткое время сравняться с несущим спокойствие, и все это зря, потому что единственный, кто мог бы ему помочь спастись, лежит у стены мешком с дерьмом, чувствуя, как внутри разгорается пламя ада.

А потом я не сразу понял, что произошло. Размытый силуэт. Ученик Юлиана пробивает оборону Ярославы, но между ними врывается высокий стройный мужчина, и ледышки его синих глаз жгут почище огня. Жилистые руки хватают бордового за запястья. Долгий болезненный крик, два меча, звеня о камень, выпадают из вывернутых рук. Синеглазый отпускает его и одним ударом наотмашь отправляет в полет к стене, примерно рядом со мной.

– Повернись ко мне, Юлиан, оставь его в покое, иначе я зарублю тебя в спину. – Синеглазый обнажает оба свои клинка. Левый опускается к земле, правый – перед лицом плашмя.

– Лин-Ке-Тор… – Юлиан отпрыгивает от Хансера, но мой друг не спешит бить вслед. Он понимает: сейчас будет поединок несущих спокойствие. Даже доменовцы с Темной стороны признают, что в нем место лишь двоим, и проклят в веках третий, вмешавшийся в их спор. – Ты же не должен здесь быть.

– Я сам решаю, кому, сколько и чего я должен, – ответил Лин-Ке-Тор любимой фразой Хансера. А я про себя заметил, что бордовый откуда-то знал о составе нашего отряда. Пожалуй, только Хансер был для него неожиданностью.

– Хочешь поединка? – Юлиан робел, но не слишком. Конечно, все признавали первенство Лин-Ке-Тора, но бой – вещь непредсказуемая. А разница в мастерстве у них была невелика.

– Не хочу: ты вынуждаешь. Вы ведь не уйдете отсюда добровольно?

– Конечно нет.

– И я о том же. Значит, придется силой вышвырнуть.

– Попробуй. – Юлиан плавно перетек в боевую стойку.

– Просто сделаю. – Лин-Ке-Тор почти в точности скопировал его движение, только более четко и плавно. Сейчас я не завидовал нашим колдунам. Они не смогут насладиться этим зрелищем. В победе Лин-Ке-Тора я не сомневался. А если мы не можем двигаться как несущие спокойствие, то, находясь в покое, любой высший может приспособить свое зрение к тому, чтобы уследить за ними.

Тогда я еще не знал, что становлюсь свидетелем поединка, полагающего начало новой эпохе в истории доменов. Я просто хотел, чтобы Юлиан красиво обломался, встретив наконец противника по силам. Лин – это не Ярослава и не Хансер.

Как описать бой двух размытых силуэтов? Разум низшего не способен это представить. Это надо видеть, видеть взглядом высшего. И главную роль здесь играет не техника, не ловкость и не скорость, даже не знание приемов, благодаря которым несущий спокойствие легко расправляется с любым противником. Меня всегда поражал Хансер тем, как долго мог он держаться против выпускников Марса. Он пользовался их приемами, превосходил их в ловкости, но даже до пупка не допрыгивал по скорости. И даже чутье здесь было десятым делом. Понятно, на таких скоростях разум бессилен. Спасут лишь инстинкты. Но главным было – как ты чувствуешь бой. Суметь измотать противника, потратив минимум сил. Именно в этом Лин-Ке-Тор был сильнейшим, и именно эту науку где-то на Плутоне умудрился раскопать Хансер.

И вот они сошлись – двое несущих спокойствие. И, как бы смешно это ни звучало, я действительно успокоился. Смерть в таких поединках бывает редка, а уж между нашими, светлыми, так вообще до сих пор не бывало, чтобы дело зашло дальше развоплощения. Лин не даст Юлиану убить кого-нибудь. И эта стычка, грозившая внести раскол между нами и бордовыми, теперь превратится в обычный спор, на результаты которого не обижаются. Мариус уже наверняка вновь воплотился на Луне, на алтаре Бордового домена. Скоро там окажется Юлиан. Повелевающие стихиями бордовых поймут, что шансов на победу у них нет, и спокойно уберутся: все в пределах древних соглашений. Шутейная драка. Надо будет, как победителю, выставить Мариусу пива. Хоть он и смерд, и хам, но брат по мастерству, а в Тенях все равны. Правда, как и везде, некоторые равнее других, но не сравнивать же простолюдинов с благородными!

Лязг клинков, сталкивающихся, высекая друг из друга снопы искр. Тела с каменными мышцами и жилами – стальными тросами изгибаются так, как мне и не снилось. Финты, выпады, глухие блоки, через которые не пройдет ни один клинок, круговорот ударов – это Юлиан сорвался, решил задавить массивностью гибкого Лин-Ке-Тора.

Лин, умница, зажался, как незадолго до этого Хансер, только, конечно, более грамотно. Пусть Юлиан изводит себя, пытаясь пробить каменную стену его защиты. Все вошло в привычное русло. Я много раз видел Лин-Ке-Тора в бою. Он, по-моему, и статую выведет из себя своей невозмутимостью. А уж лучшего воина Бордового домена, все мастерство которого пропадает зря, и подавно. А я, благородные сеньоры, всегда говорил, что излишняя сдержанность в эмоциях до добра не доведет. Это как сжимающаяся пружина. Рано или поздно она дойдет до предела и распрямится в самый ненужный момент. Например, в бою, где спокойствие и хладнокровие нужнее всего, вдруг просыпается ярость – и ты уже ничего не можешь поделать с этим зверем внутри тебя. Это он бросает тебя вперед, раз за разом заставляя биться о каменную стену.