Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России - Сергей Мохов

Дверь в зал, где происходит выдача и прощание с умершим.

Вход в зал выдачи тела в морге. Очередь из родственников умерших, крышки гробов покорно ждут, когда их занесут внутрь. Часто близкие покойного заказывают гроб у ритуальных компаний, тогда гроб доставляется в день похорон и работники морга укладывают тело в него — на это требуется время.

Как правило, на прощание приглашается батюшка, который совершает обряд отпевания. Здесь возможны разные ситуации: в некоторых случаях гроб с телом оставляют в храме на ночь, иногда батюшка приглашается в морг, иногда на кладбище (эта услуга стоит порядка пяти тысяч рублей). Батюшки никогда не отказывают, и зачастую отпевание проходит относительно быстро.

Труп и родственники передвигаются между точками последнего маршрута на катафалке. В большинстве случаев это обычная грузовая машина или автомобиль для перевозки пассажиров, который в этот день исполняет функцию катафалка. Его задача — доставить людей (как живых, так и мертвых) из одной точки в другую.

«Тело получил — и свободен! Повез его на своей лодке по безбрежным просторам Родины».

Кладбище

«Короче, если есть заказ на похороны, тело уже в морге, то первое, что узнаешь, — где будут хоронить. От этого вообще остальное все зависит. Ну сам посуди: тело из морга ты в любом случае заберешь, не оставят же они его навечно? А вот где его похоронить — это уже большой вопрос! Кладбище, скорее всего, не имеет плана, документов, вообще ничего. Поэтому место там будем получать только по условиям переговоров. Где, кто и как будет копать — это все процесс торга».

Последний этап в путешествии мертвого тела — это кладбище. Раздобыть место для могилы можно двумя способами: например, администрация поселения при посредничестве агента может дать под захоронение участок на старом кладбище без указания конкретного места («хороните, где найдете»). Такое возможно потому, что большинство сельских кладбищ отсутствуют в кадастровой системе — как юридических объектов их просто нет, они бесхозные. Такие кладбища массово появлялись в советское время и развивались по своей внутренней хаотичной логике, ограниченные только окружающей средой.

Если же потенциальные клиенты заинтересованы в «хорошем месте», у ритуального агента есть контакты человека, который «может помочь» с этим вопросом. Зачастую приходится выбирать между новым городским кладбищем, зарегистрированным в кадастре, и старым сельским погостом без официального юридического статуса. На городском кладбище за хороший участок придется выложить немалую сумму (около 50 тысяч рублей), которую по бумагам скорее всего проведут как оплату ограды с установкой.

В регионе, где я проводил исследование, нет крематория и колумбария, поэтому конечной точкой любого похоронного маршрута становится кладбище. Кладбище, как и морг, — ключевой локус похоронной инфраструктуры, место встречи разнообразных акторов и отправления неформальных практик похоронного дела.

Использование кладбища в качестве объекта похоронной инфраструктуры типологически схоже с использованием морга. Ответственными за содержание и развитие кладбища являются местные органы исполнительной власти. В зависимости от заинтересованности администрации в управлении этим процессом «смотрителями кладбища» могут становиться местные чиновники, а также родственники или друзья главы поселения.

Иногда муниципалитеты неофициально передают кладбища под управление ритуальных компаний в обмен на регулярные неформальные выплаты и бартер вроде захоронения невостребованных родственниками тел, содержания кладбищ, уборки и т.д., т.е. похоронщики выполняют функции социального государства вместо самих органов местного самоуправления.

С одной стороны, отсутствие у кладбищ формального статуса выгодно для местных властей, с другой — создает массу сложностей. Одно из стихийных кладбищ в регионе моего исследования лишилось подъездной дороги: оно было весьма популярно, так как располагалось недалеко от федеральной трассы, от которой к кладбищу вел проселок. После капитального ремонта трассы съехать на проселок к кладбищу стало невозможно: трассу отгородили отбойниками безопасности. Согласно генеральному плану развития территории, никакого кладбища рядом с дорогой не было, а земли, занятые захоронениями, числились как земли сельхозназначения. Спустя какое-то время после завершения ремонта федеральной трассы участок, на котором располагалось кладбище, продали агрофирме под размещение теплиц.

Другая проблема — обслуживание и уборка кладбищенской территории. В одном из случаев, известном со слов моей коллеги Ольги Моляренко, глава сельского поселения безуспешно пытался решить проблему с деревьями, которые повалило ураганом на сельском кладбище. Формально кладбища не существовало, деревья и территория кладбища относились к землям лесхоза, подчиненному федеральным властям, следовательно, если бы деревья начали убирать — это расценили бы как расхищение собственности.

«Я тебе так скажу: будь мы с тобой понаглее и без принципов — открыли бы кладбище, и всё! Хоронили в поле людей за денежки, а потом сами себя в прокуратуру и сдали бы. Типа: "Парни, приезжайте, тут ваще труба — кладбище откуда-то взялось!” Они приедут, жалом поводят и поставят на учет как есть. Или не поставят, рукой махнут — чего, земли жалко? Как ты говорил там? "В поле есть места для ямы и креста?” Ну вот, это про российские кладбища — всегда есть места. Не смейся, все так делают. Самые верный способ в России — это все регистрировать обратным числом. С кладбищами та же история».

Кладбище — последнее звено в инфраструктурной цепочке, которая обеспечивает попадание тела в место окончательного упокоения. Поминки, распространенные в России как едва ли не единственный унифицированный похоронный ритуал, не включены в список услуг, которые оказывают акторы похоронного бизнеса. Они могут помочь вам арендовать кафе и довезти до него родственников, но такие услуги почти не востребованы.

Сельское кладбище в Ростовской области. Скорее всего, этот погост не имеет официального статуса, не внесен в кадастровую карту и юридически вообще не существует. Предполагаю, что местный фермер купил землю сельскохозяйственного назначения, приехал и обнаружил такой «подарок» — доставшиеся в наследство