По ту сторону снов - Гамильтон Питер Ф.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«С тобой все хорошо?» – спросил Лору спокойный мысленный голос.
Ей не требовалось говорить, что это небесный властитель. Сущность, которую она почувствовала за мыслью, была огромной и пугающе безмятежной.
«Э-э… да, спасибо», – ответила она, инстинктивно сжимая свои мысли, чтобы сократить утечку эмоций до минимума. Судя по напряженным позам других членов команды, все они вели такой же телепатический разговор.
«Ты удаляешься, – сказал небесный властитель с оттенком беспокойства. – Ты больше не хочешь следовать за мной? Мы уже так близки к планете, где вы будете процветать и достигать самореализации».
Рохас поднял руку, призывая остальных к молчанию, и ответил так, что все услышали его телепатический голос:
«Мы благодарим тебя за сопровождение и надеемся вскоре присоединиться к нашим друзьям на планете, к которой ты нас привел».
«Я рад за вас. Но почему вы хотите задержаться?»
«Мы хотим исследовать планету и все, что поблизости. Это тот способ, каким мы достигаем самореализации».
«Я понимаю. Ваша текущая траектория приведет вас к нашему родильному региону».
«Ты имеешь в виду это скопление объектов?» – Рохас отправил мысленную картину Леса.
«Да».
«Отсюда появляются небесные властители?»
«Не из этого родильного региона. Мы вышли из другого».
«Что за объекты в родильном регионе? Яйца?»
«Родильный регион делает нас».
«Как?»
«Создает».
«Ты возражаешь против того, чтобы мы направились туда?»
«Нет».
«Регион отличается от остальной части Бездны. Почему?»
«Это родильный регион».
«Они важны для вас?»
«Мы происходим из родильного региона. Мы не возвращаемся туда. Мы сопровождаем тех, кто достиг самореализации, в Ядро Бездны».
«Где это?»
«На финише вашей самореализации».
Ощущение присутствия небесного властителя исчезло.
Рохас покачал головой и вздохнул. В его мыслях читалось разочарование.
– Так заканчивается каждый разговор с небесными властителями, – подытожил он. – Мистическое дерьмо.
– Фантастическое открытие, – сказал Джоуи. – Искажающие деревья порождают их, или создают их, или что-то в этом роде. Вот откуда они берутся. Наше задание наполовину выполнено, а мы только две минуты как отчалили.
– Судя по его манере выражаться, – сказал Рохас, – эти небесные властители – скользкие паршивцы.
Он щелкнул тумблером, включая канал связи с «Вермиллионом», и начал пересказывать разговор.
Три часа семнадцать минут они разгонялись на семи десятых g, затем четырнадцатый шаттл совершил переворот и в том же темпе стал замедляться. Через шесть с половиной часов после старта с «Вермиллиона» Рохас выполнил последние маневры по уравниванию скоростей, и челнок-дельтаплан повис в космосе в двух с половиной тысячах километров от Леса.
Лора смотрела на Лес через лобовое стекло шаттла. Огромная область сверкающих серебром ярких пятнышек занимала половину видимого пространства. Зрение обманывало Лору, подсказывая ей, что каждое пятнышко колеблется и меняет местоположение, хотя на самом деле это мерцали и переливались странные узоры на поверхности объектов. Сенсоры увеличили масштаб, давая вполне приемлемую картинку искажающих деревьев на краю Леса.
– Вокруг них нет такого тумана, как вокруг небесных властителей, – проговорил Джоуи.
Судороги его лицевых мышц все ухудшались. Теперь, в невесомости, сочившаяся из уголка его рта слюна собиралась шариками и плавала в воздухе. Лоре не нравилось, что его проблемы усугубляются. В четырнадцатом шаттле была медицинская капсула, но не настолько сложная, как медкапсулы «Вермиллиона». Вообще-то, призналась себе Лора, она не хотела бы оказаться сейчас ни в одной из этих медицинских капсул. Системы четырнадцатого сбоили все чаще.
«Параллельно системам Джоуи?» – задалась вопросом она.
– Кроме этого серьезных отличий нет, – сказала Аянна. – Еще деревья меньше размерами.
– Меньше в толщину, – сказал Рохас. – И они очень медленно вращаются вокруг своей оси. Совершают оборот за девять часов.
– Термальный оборот?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})– Похоже на то. Это самый простой способ сохранять постоянную температуру в космосе.
– Значит, что-то заставляет их вращаться, – сказала Лора.
– С виду ничего не заметно. Это не реактивная система управления.
– Магнитная? – спросил Джоуи.
– Существенное магнитное поле отсутствует, – сказал Рохас. – Они практически нейтральны.
– А как насчет аномальной квантовой сигнатуры? – спросила Лора.
Аянна изучала несколько дисплеев и хмурилась все больше.
– Это очень странно. Темпоральная составляющая пространства-времени там внутри отличается.
– Темпоральная? – переспросил Ибу.
– Я думаю, время там течет с пониженной скоростью потока. Это не лишено смысла; наши червоточины могут аналогичным образом управлять потоком времени внутри себя. Мы даже можем полностью остановить временной поток внутри клеток из экзотической материи, если они правильно форматированы.
– Ты имеешь в виду, что в Лесу все процессы происходят медленнее? – спросил Рохас.
– Только относительно происходящего снаружи.
– Так деревья сделаны из экзотической материи? – поинтересовался Джоуи.
– Понятия не имею. Но единственный известный нам способ манипулировать пространством-временем – с помощью отрицательной энергии, значит, где-то там должно быть что-то подобное.
– Мы должны попасть внутрь Леса и взять физические образцы, – сказала Лора.
– Ты повторяешься, – сухо заметила Аянна.
– Давайте сначала выясним, возможно ли это, – сказал Рохас.
Его пальцы проворно забегали по разным переключателям на консоли пилота. На расстоянии двух третей длины нижней части фюзеляжа шаттла открылся малметаллический люк. Четыре разведывательных дрона МК‑24 выплыли из своего бункера и двинулись к Лесу. Они выглядели как черные футбольные мячи, шестигранники поверхности которых были сделаны из алмазов.
– Функционируют хорошо, – сообщил Рохас. Каждый МК‑24 передавал визуальное изображение на панель консоли. – Буду отправлять их по одному.
– Там нет четкого барьера, – сказала Аянна. – Эффект постепенно усиливается по мере приближения к внешнему слою деревьев.
– Ты хочешь сказать, что задержка телеметрии будет все больше и больше?
– Возможно, – ответила Аянна. Ее мысли окрасились неуверенностью.
– Первый должен добраться до деревьев через сорок минут, – сказал Рохас.
Лора продолжала смотреть через лобовое стекло; ей так оказалось легче, чем постоянно переосмысливать изображения с дронов МК‑24: они передавали немногим больше, чем полномасштабная визуальная картина. Точных научных данных поступало совсем мало. Солнечный ветер был обычным, как и космическое излучение.
– Интересно, это похоже на самоощущение шизофреника? – заговорил Ибу спустя двадцать минут. – Я хотел новой и захватывающей жизни. Вот почему я присоединился к проекту колонизации.
– Захватывающей, но не настолько, – предположила Лора.
– Нет, чтоб им всем! Но я должен признать, Бездна увлекательна. С чисто академической точки зрения, ну, ты понимаешь.
– Лучше это, чем скука.
Огромный мужчина склонил голову и с интересом взглянул на нее.
– Ты собралась в другую галактику, потому что заскучала?
– Я шесть раз заключала брачное партнерство и гораздо больше раз – партнерство для развлечения. У меня было двенадцать детей, и не все из них развивались в утробе-резервуаре. Я дважды вынашивала детей сама, что оказалось не так плохо, как я ожидала. Я жила во Внешних и Внутренних мирах и перепробовала в жизни все возможное, кроме совсем уж явных глупостей. Я решила: именно занятие наукой на переднем крае исследований даст мне неослабевающий интерес. Ни черта подобного. Пока сам не столкнешься, понятия не имеешь, сколько в науке мелких политических дрязг. В общем, мне оставалось либо реально начать с нуля, либо загрузить себя в АНС и присоединиться к бестелесным умам, которые пререкаются друг с другом вечность напролет. А это не казалось мне хорошим выходом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
