Восхождение Королевы (ЛП) - Кроуфорд К. Н.

Однако теперь влага быстрее уходила из тела змея, целые струи воды выстреливали из него в небо. Он иссыхал подо мной, извиваясь и дёргаясь, пока Оссиан повторял заклинание.

В данный момент его единственный глаз выглядел как шершавая чёрная галька, чешуйки на спине пересохли и скукожились. Такое чувство, будто существо подо мной сдувалось, его тело обращалось в прах. Моё сердцебиение стало немного замедляться, когда крики змея начали стихать, а движения постепенно ослабевали. Чешуя в моих руках превратилась в пыль, и я соскользнула с него.

Оссиан протянул мне меч, и я посмотрела на иссохшего монстра.

— Если ты отрубишь ему голову, — сказал Оссиан, — он умрёт.

Я занесла меч над его шеей.

— Я посвящаю эту смерть богу моря, и я прошу его о благословении.

Я резко опустила меч, отрубая голову монстра. Пыль взвилась клубами вокруг клинка, когда я рассекла шею вплоть до камней под ней. Не пролилось ни капли крови, только пыль.

На мгновение я уставилась на Оссиана.

Он просиял, его глаза блестели.

— Кажется, я люблю тебя, Аэнор. Думаю, мы идеальная команда.

Я перевела дыхание, дожидаясь благословения морского бога.

— Я пока не чувствую никакой силы.

Вопреки холоду в воздухе бисеринки пота усеивали мои виски, и я стёрла их. Запах миндаля и морских камней закружил вокруг меня, напоминая о Лире. Когда я повернулась, чтобы посмотреть на воду, она как будто потемнела от красного оттенка — цвета высохшей крови.

Холод заструился по моим венам, и по мне пробежали ледяные мурашки. «Вот оно».

Моя спина выгнулась, когда благословение переполнило моё тело. Теперь каждое биение сердца ощущалось как волна, с силой разбивавшаяся о берег. Буря нарастала, будоража солёный океан, принося запах морской соли на камнях. Мои волосы разметались вокруг лица.

«Жизнь».

Море было источником жизни. Именно там всё зародилось, и эта сила принадлежала мне. Волны льда проносились по моим венам, и я подняла руки к небесам. Бог наполнил мои мышцы силой. Я закрыла глаза, и магия ещё сильнее накатила на меня приливной волной. Я чувствовала там присутствие морского бога, ощущала его шелковистую магию.

Оссиан теперь что-то говорил мне, но я едва его слышала. Голос бога, подобный колоколу, заполнил мою голову, и этот язык предназначался лишь для божественных существ. Я не могла различить слова, и они делали меня наполовину безумной. Но я не сомневалась, что этого будет достаточно. Именно в этом я нуждалась, чтобы запечатать раскол, чтобы опять распахнуть клетку души.

Моё тело вибрировало как струна арфы.

Вновь открыв глаза, я обнаружила, что к нам присоединился кое-кто ещё, стоящий буквально в трёх метрах от портала, открытого в скале. Моё сердце ударилось о рёбра при виде Лира, полубога моря. Солнечный свет струился по нему, и холодное дыхание клубилось вокруг его головы в морозном октябрьском воздухе.

— Лир, — прошептала я. Я не сомневалась, что меня только что застали за совершением проступка, который он не одобрит.

Ну надо же было рыцарям выбрать именно этот момент, чтобы вернуться за телами.

Пальцы Лира дрогнули на рукоятке меча. Когда он осторожно подошёл ближе ко мне, его глаза напоминали ледники. Должно быть, он видел исходящую от меня магию его отца, и у меня вдруг возникло ощущение, будто я её украла. Но он же не мог теперь остановить меня, так?

— Что ты делаешь, Аэнор? — произнёс он сдержанным тоном.

«Становлюсь богом. Как минимум на мгновение».

Когда я выдохнула, иней развеялся по ветру. Когда я вдохнула вновь, мерцающие снежинки начали падать с небес, отражаясь янтарными отблесками в свете солнца. Под моими ногами расползалась паутина инея, тоненькими ниточками распространявшаяся по окровавленным камням. Лёд собирался на бровях мертвецов, в их бородах.

Ах, так это не октябрьский морозец. Это я.

Я просияла, глядя на Лира.

— Меня благословили магией бога моря. Твой отец дал мне этот дар. Я пойду к расколу и запечатаю его навеки. Нам больше не придётся топить богов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рука Лира снова легла на меч.

— Аэнор. Что ты наделала?

— Я сделала то, что должна была.

— Мой отец возьмёт с тебя плату, которую ты, возможно, не захочешь платить. Это возмутительное прегрешение.

Порывы силы вырывались из меня подобно шторму.

— У меня не было выбора.

— Но у тебя же был выбор, — Лир сделал ещё один шаг ко мне, словно пытался успокоить дикое животное. — Потому что ты делаешь это не ради спасения мира, так? Магия Салема держит раскол закрытым. Ты могла оставить его там, и любой мудрый человек так и поступил бы. Ты делаешь это потому, что он твой наречённый.

Это ощущалось как удар кулаком под дых. Я не хотела, чтобы все знали.

— С чего ты это взял? Это Зимняя Ведьма тебе сказала? Она безумна, знаешь ли.

— И всё же она часто оказывается права, — в его светлых глазах блестела печаль. — Бейра подозревает, что он твой наречённый, но не знает наверняка. И я думаю, что она права, потому что иначе какого х*я бы он запер себя в клетке… такой монстр, который ни о ком не заботится и любит, когда всё вокруг горит? И какого х*я ты стала бы принимать такое идиотское решение? — его глаза превратились в осколки льда. — Так что да, я думаю, что старая сумасшедшая ведьма права. Опять.

— Старая ведьма хотела, чтобы я носила связывающий ошейник, помнишь? Она хотела превратить меня в тень прежней меня.

— Я помню. Ты сбежала от меня. Но теперь ошейника нет.

— Слушай, Лир. Дело не только в Салеме. Его мать озвучила весьма конкретные и пугающие угрозы, которые она воплотит в жизнь, если мы не вытащим его немедленно. Очень много вывеивания и сжигания фейри, начиная с Оссиана и меня. По счастливому стечению обстоятельств его мать — богиня войны Анат, и она не любит шутить шуточки.

— Я там был, — вклинился Оссиан. — Она просто ужасает. Горячая цыпочка, но ужасает.

— Возможно, — сказал Лир. — Но то, что ты делаешь, обойдётся тебе дорогой ценой. И может, Салем — твой наречённый, но он убил твою мать и разрушил твоё королевство. Ты же не забыла об этом, нет? Это предательство.

— Я никогда этого не забуду, — сказала я. — Но к твоему сведению, мы тоже не были невиновными. Мы с мамой потопили его сестру. Это было способом получить больше магии для Ис. Мы потопили его близняшку, Лир. Единственную, о ком он когда-либо заботился.

От Лира исходила осязаемая злость.

— Ты действительно его защищаешь.

— Сделка заключена, — теперь океан звал меня, подманивая ближе соблазнительным шёпотом. — Дело сделано, Лир, — в этот раз голос был не моим. Нет, думаю, это был голос морского бога.

Тени омрачили воздух вокруг него, но я отвернулась.

Я поспешила в накатывающие волны, чувствуя холод, ударявший по моим ногам и бёдрам. Сейчас у меня на уме было только одно, и это освобождение Салема.

Ветер хлестал по мне, и я нырнула в солёную воду, погружаясь всё глубже. Лучи света пронизывали поверхность, струясь по каменистому дну моря, по водорослям и обломкам раковин.

Я всё глубже и глубже уходила под волны, пока лучи солнца не потускнели. Но клетка всё равно выглядела далёкой, буквально точка света в море.

«Салем, ты чувствуешь, что я иду за тобой?»

Мне всё равно, что я едва его знала; я хотела держать его в своих объятиях. Жар горел в моей груди, пока я плыла. Ослепительный свет вокруг клетки становился всё ярче, пока я неслась к нему сквозь ледяные потоки. Его звёздный свет пронизывал тьму, начиная согревать меня.

Но прежде чем я добралась до него, мой взгляд зацепился за кое-что другое — блестящий и сверкающий синий кусок морского стекла на океанском дне. Тот, что из Маг Мелла. Тот, что предназначался мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не могу сказать, почему я сделала это, но я устремилась вниз, вниз, вниз.

Дар Мерроу, морское стекло было единственным, что могло убить Салема, и только я могла им управлять.

Само собой, я не смогла убить его раньше, когда считала это необходимым. Но может быть, однажды оно мне понадобится, чтобы убедить Салема. Оно могло замедлить его, и я сомневалась, что это можно сделать как-то иначе.