Раб лампы - Наталья Андреева

— И они охотно идут на эту работу?

— Спрашиваешь! Сюда все хотят! И наши тоже! Знаешь, какой кастинг надо пройти, чтобы сюда устроиться? Это лучшая работа в мире!

— Почему?

— Спрашиваешь! Море, солнце, пляж, шикарный отель, бесплатная еда, выпивка, настоящий праздник жизни! — восторженно сказал Сеси. — Дискотеки, бары, дайвинг! Да еще и бесплатный секс!

— Ты откровенен.

— Мне нравится, когда все просто. Не надо голову ломать: что ей подарить, куда повести, как уговорить. Надо ей это или не надо. Торги какие-то. А здесь… Понятно, что надо. Ты заплатила деньги, я — твоя собственность на две недели. Правда, здорово?

Она наконец решилась посмотреть ему в глаза. Они были голубые. Светло-голубые. Небо над их головами было темнее. Маргарите Мун стало не по себе. Казалось, с левой стороны, там, где сердце, зазвенел серебряный колокольчик. Невольно она положила руку на грудь. Серебряный звон не смолкал. Быть рабовладелицей оказалось приятно. «Собственность» улыбалась и, кажется, была счастлива.

— Но ведь я старше тебя на… Кстати, сколько тебе лет?

— Двадцать три. Почти двадцать четыре.

— А мне сорок.

— Здорово!

— Сеси, ты что — не расслышал? Мне сорок!

— Это смертельно? Ты говоришь «мне сорок» так, будто тяжело больна!

— Нет, но… Я старше тебя на семнадцать лет! Почти в два раза! Тебе, должно быть, интереснее с ровесницами.

Он рассмеялся.

— С ума сошла!Да они же дуры! Сплошняком!

— Ты тоже не отличаешься особым интеллектом, — не удержалась она.

— Это потому что ты старше. На твоем фоне -да. Ты ведь звезда! — сказал он с восхищением. -Знаменитость! Еще бы мне было с тобой не интересно! Ты знаешь, как стать звездой! Ты мне, конечно, расскажешь?

— А чем ты вообще занимаешься?

— Я студент, — с гордостью сказал он. — Остался последний курс. Менеджмент и маркетинг. Платное отделение. Сама понимаешь, надо зарабатывать деньги. Квартиру снимаю, за учебу плачу. Эта работа — лучшая в мире! — повторил он. И похвастался: — Мне многие завидуют.

— А как же армия? Ты сказал: двадцать три.

— Пока у меня отсрочка. Я в академке. С сентября приступаю к занятиям. Через год получу диплом, а там видно будет.

— Но ведь придется? Все равно в армию.

— Мне сейчас идти в военкомат? — Он откровенно смеялся.

— Нет, но…

— Не думал я, что ты такая зануда! Извини. Я хотел сказать: правильная. Твоя Лимбо — супер! Я думал, ты тоже такая.

— Негритянка?

— Почему негритянка? Я имел в виду…

— Я хочу есть. — Она решительно взяла его под руку. — Идем обедать.

— Мне нравится, когда у женщины хороший аппетит, — тут же отреагировал Сеси. — Зачем морить себя диетами? Пышные бедра — это шикарно!

«И все-таки он прелесть, — подумала Маргарита Мун, которой Дере постоянно твердил, что она толстая. — Ну разве девяносто восемь — это много? Всего-навсего сорок шестой размер! Почему моему мужу так нравятся воблы сушеные?»

Вот Клару можно было бы назвать воблой. И именно сушеной. У нее были по-мальчишески узкие бедра и крохотная грудь. Маргарита Мун мстительно думала: «Зато у нее нет талии». Клара была плоской, как доска, что спереди, что сзади. Маргарита Мун не была завистливой, но… Когда тебе постоянно напоминают о том, что у тебя пышные бедра, поневоле начнешь злиться на тех, к кому природа была снисходительна. Лучшая подруга ведь не сидела на диетах, но не поправлялась.

Клара все-таки пришла к обеду. И она, и ее спутник светились от счастья. Маргарита присела напротив и невольно отвела взгляд. Клара улыбалась чему-то невидимому и неосязаемому, ее карие глаза были затуманены. Их спутники ушли к шведскому столу за закусками, и Клара тут же накинулась на подругу:

— Ну как?

— Представляешь, его зовут Сеси!

— Если бы ты знала, как моего зовут! Постой… Нет, я не смогу это выговорить! Да и зачем?

— Ты должна ему сказать, что произошла ошибка. Я имею в виду Сеси.

— Какая ошибка? Почему ошибка? Постой… Ты хочешь сказать, что эти полтора часа…

— Мы осматривали местные достопримечательности. И Сеси рассказывал о себе.

Клара расхохоталась.

— Ты — нечто! Зачем тебе знать подробности его биографии?

— Ну как же…

— Мне не надо было тебя слушать, — сердито сказала подруга. — И у тебя был бы спутник из местных. Который по-русски знает от силы три слова. Зато самых нужных.

— Так ты с ним поговоришь?

— Нет! Скажи ему это сама.

— Клара! Мне неловко!

— Я ведь уже объяснила: тебе не обязательно с ним спать.

— Какая ты циничная!

— А ты… Ханжа! И зануда! Тихо! Мальчики возвращаются!

Обедала она без аппетита. Ну хорошо. Два часа как-то продержалась. А дальше?

…Сеси не отходил от нее ни на шаг. Вечером компания пошла в бар. Клара веселилась вовсю. Пила крепкие коктейли, танцевала, выйдя в центр круга. Извивалась, выставляя себя напоказ, маняще улыбалась. На ней были модные джинсы с заниженной талией, которые сидели на узких бедрах как влитые. В Кларином пупке красовалось колечко с камушком. Камушек призывно сверкал, когда на него падал луч света. Сеси улыбался.

— Тебе нравится моя подруга? — спросила она.

— Мне нравишься ты!

У дверей своего номера она твердо сказала:

— Спокойной ночи.

На дворе и в самом деле была глубокая ночь. Он начал томно вздыхать.

— А хочешь, Ева, мы закажем в номер шампанское? Разве я не заслужил?

— Шампанского?

— Тебя. Разве я плохо себя вел?

— Нет. Но сейчас ведешь себя плохо. Навязываешься. Или спать.

И она захлопнула дверь перед его носом. Сеси ушел. Маргарита легла. Но ей не спалось. В соседнем номере, за стенкой, слышалась возня. Невольно она напрягала слух. Потом разозлилась на себя и натянула на голову одеяло. Стало душно, хотя в номере работал кондиционер; она вспотела. Там, за стенкой, звонко смеялась Клара, и у нее внутри тоже зазвенел серебряный колокольчик.

— Да что ж это такое!

Маргарита вскочила и кинулась в ванную комнату — принимать душ. Ей было жарко. Надо было смыть с себя пот. Посмотрела на часы: половина третьего ночи.

Утром она с трудом разлепила веки. Звонил телефон. Ее вызывали по внутренней связи.

— Завтракать! — Сеси был весел — несмотря на то, что вчера ночью его не пустили в номер госпожи. Похоже, он не сомневался: это лишь вопрос времени.

— Да что ж это такое!

Она запуталась в брюках. Потом метнулась в ванную, к зеркалу, оттуда к платяному шкафу. Схватилась за тональный крем, уронила губную помаду. Хотелось выглядеть бодрой, свежей. Ослепительной.

Свежей и бодрой выглядела Клара. Золотой загар, карие глаза, похожие на огромные топазы, белозубая улыбка. Мальчишка-египтянин не сводил с нее восхищенных глаз. «А ведь мы ровесницы! — с тоской подумала Маргарита Мун. -Это я, а не она знаменитость! Преуспевающая, состоявшаяся женщина! Я, а не она!» Но на деле именно Клара была королевой. А Маргарита Мун уныло смотрела в свою тарелку. Аппетита не было.

— Ну что, идем на пляж? — предложил Сеси.

Она поднялась в номер — надеть купальник. Оказалось, что остальные подготовились. Зазвонил мобильный телефон.

— Где ты ходишь? — сердито спросил Дере. — Я уже начал волноваться!

— Почему вчера не позвонил?

— Извини, я был занят. И потом: ты же не одна. С подругой, — презрительно сказал он. — Она уже вовсю б…ет?

Нецензурные слова Дере употреблял крайне редко. Но метко. Клара занималась именно тем, чем он и предполагал. Но Маргарита тут же принялась выгораживать подругу:

— Мы просто отдыхаем. Море, солнце. Пляж.

— Рассказывай! — хмыкнул Дере. Она вздрогнула. Возникло ощущение, что он в соседней комнате — настолько хорошая была связь. — Но я надеюсь, что ты…

— Алик! Разумеется, я сплю одна!

— А эта… с кем? Уже подцепила себе какого-нибудь…

— Алик!

— Ладно. Ты долетела, по дороге ничего не случилось, погода хорошая… Хорошая?

— Да. Все в порядке.

— Ну вот и славно! Желаю тебе приятного отдыха, дорогая.

— Целую.

Она надела купальник и спустилась вниз.

— Почему так долго? — сердито спросила Клара. — Мы уже заждались!

— Дере звонил. Тебе привет.

— И ему передавай, — усмехнулась Клара. — Пламенный!

…А через три дня на закате она сидела на пляже, рядом был Сеси, подруга со своим пажом уже ушла в отель. Она смотрела на море, Сеси смотрел на нее. В душе звенел серебряный колокольчик, потом к нему присоединился еще один, и еще… Сеси положил голову ей на колени, она машинально начала перебирать его густые темные волосы. Звон усиливался, ей становилось так сладко. Она была счастлива. Счастлива и свободна. Ей уже казалось, что Сеси был всегда. Так же как море. Как песок на берегу. Как Солнце и звезды во Вселенной. Она тихонько вздохнула.