Ледоход и подснежники (сборник) - Галина Смирнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Где мне искать коньяк? Куда же я убрал его? – Аркадий вздохнул. – Ладно, водка есть».
Единственной комнатой, где было ещё более-менее уютно, осталась кухня.
Аркадий расставил посуду, заглянул в холодильник, на тарелке лежали пять котлет, которые предстояло лишь подогреть в микроволновке.
Он посмотрел на часы, до обещанного визита брата осталось полчаса:
«Какой он стал? О чём говорить? Столько лет не виделись, отвыкли. А Зоя будет ждать. Позвонить ей и сказать, что не приду? Надолго ли приехал Тимофей?»
Аркадий сел за стол и задумался.
Одиннадцать лет… Как получилось, что родные братья не виделись столь долго?
Когда Тимофей уехал, Аркадию было двадцать два, он год как окончил институт, начал работать, встретил свою будущую жену, готовились к свадьбе.
За всё время разлуки братья лишь несколько раз перезванивались, и это были какие-то бессодержательные, отрывистые, короткие разговоры, последний раз год назад. Тимофей позвонил и долго расспрашивал, где работает Аркадий, как давно и какой адрес места работы.
«Наверное, для анкеты», – подумал тогда Аркадий.
В памяти Аркадия всплыло, как родители отправили его первый раз в пионерский лагерь, ему семь лет, и как он скучал о маме и плакал по ночам, а воспитательница, добрая пожилая женщина, приводила Тимофея, который был в старшем отряде, и тот успокаивал Аркадия и поил тёплым молоком, его давала воспитательница. Брат сидел на кровати, гладил его по голове и ласково шептал что-то нежное.
Потом Аркадий вспомнил, как Тимофей катал его на багажнике большого дорожного велосипеда, и они заходили в магазин, держа в руке по десять копеек, которые мама дала, и покупали те самые дешёвые шоколадные конфеты, как же они назывались…
Аркадий встал, подошёл к старинному зеркалу в коридоре, которое раньше вместе с тумбочкой, давно сломанной и выброшенной на помойку, было трюмо в родительской квартире, и это трюмо так любила мама и всегда прихорашивалась перед ним.
Он постоял, всматриваясь в зеркало, как будто хотел увидеть что-то зыбкое, далёкое и родное, но на него смотрел среднего роста коренастый мужчина в очках и с аккуратно подстриженными усиками.
Звонок раздался неожиданно, он открыл дверь, на пороге стоял Тимофей.
– Входи, рад, рад тебе, – Аркадий неловко обнял брата, – ну раздевайся.
– Я проездом, не мог не зайти. Столько лет! – Тимофей отстранился. – Ты не очень изменился, я смотрю, возмужал только. А я, брат, растолстел.
Аркадий оглядел брата. Перед ним был высокий, лысый и полный мужчина с маленькими, живыми и внимательными глазами, одетый в помятые джинсы и фланелевую рубашку в клетку.
– Я с поезда, не переодевался, – словно извиняясь, сказал Тимофей и огляделся. – А ты, я вижу, ремонт затеял.
– Да, знал бы, что ты приедешь, приготовился, а сейчас вот такой погром у меня. Проходи в ванную, умойся, и пойдём к столу, у меня всё готово. Осторожно, здесь банка с краской.
Братья сели за стол.
– Ну что, за встречу! – Аркадий поднял рюмку с водкой.
– За встречу, брат!
Зазвонил мобильник.
– Аркадий Ильич, – прораба Семёна было почти не слышно, – Аркадий Ильич, вы слышите? Мы электропроводку будем менять, так?
– Так, Семён.
– Ну вот, докладываю вам, что цены в магазине на провода, выключатели, переключатели, дифавтоматы, розетки, на всё выросли, вы в курсе?
– В курсе.
– Так что, мне покупать? Я чеки принесу.
– Покупай, Семён, – Аркадий выключил телефон, подвинул тарелку. – Угощайся, Тимофей. Это у нас называется «селёдка под шубой», вы там заграницей этот деликатес и не знаете, наверное.
– Русские и у нас тоже делают такую селёдочку, – Тимофей положил себе на тарелку большой кусок угощения, попробовал, – вкусно.
– Давай ещё по одной, – не дожидаясь ответа, Аркадий налил в рюмки водку. – И снова за нас!
Не успел он договорить, как опять зазвонил мобильник.
– Аркадий Ильич, мы вчера договорились ставить дифавтоматы вместо УЗО и автоматов, так?
– Так, Семён.
– Это для уточнения, извините. А распределительный щит я уже купил.
– Хорошо.
– Слушай, замучил тебя этот прораб, – Тимофей засмеялся, – думаю, ещё позвонит.
Аркадий встал из-за стола, немного смущённо сказал:
– Ремонт – это стихийное бедствие. Я сейчас котлеты в микроволновке подогрею.
Через пять минут румяные, пышные, аппетитные котлеты лежали на тарелках.
Аркадий отломил вилкой кусочек котлеты, и тут с его мобильника раздался сигнал о пришедшей смс-ке, писала Зоя:
«Котик, купи по дороге две бутылки «Нарзана», ключ у тебя есть, я задержусь минут на пятнадцать в салоне красоты – готовлю тебе сюрприз. Ты с ума сойдешь! Твоя».
– Извини, Тимофей, это по поводу ремонта. Угощайся, котлеты вкусные, называются котлеты по-киевски.
– Аркадий Ильич, слоновой… – голос в телефоне неожиданно прервался.
– Что за слоновый, – вслух сказал Аркадий.
– Какие слоны? – переспросил Тимофей.
– Алло, алло, Аркадий Ильич, это всё я, Семён. Слоновой кости или белого цвета будут розетки и выключатели?
– Фу ты… подожди, Семён, не так быстро, – и, помедлив немного, Аркадий ответил, – белые.
– Знаешь, давай есть твои котлеты по-киевски, а то совсем остынут, – с этими словами Тимофей воткнул вилку в котлету, и янтарная струя растопленного масла брызнула, залив рубашку большим жирным пятном.
– Извини, не предупредил, что внутри котлеты кусочек масла, он растаял и вот… подожди, сейчас отмоем, – Аркадий вскочил, побежал в ванную, вернулся, держа в руке флакон с яркой этикеткой.
– Знаешь, ты лучше сними рубашку, у меня очиститель сильный, как бы не обжёг. Я тебе найду что-нибудь переодеться.
Тимофей снял рубашку, отдал её Аркадию и стоял посреди кухни, растерянный, раскрасневшийся, раздетый до пояса.
Аркадий полил прозрачной жидкостью из флакона масляное пятно:
– Пусть полежит. Так… где все мои рубашки? С этим ремонтом ничего не найдёшь.
Он прошёл в холл, куда были выставлены шкафы из комнат, открыл одну дверцу, другую, выдвинул один, другой ящик, посмотрел на дверцу, прижатую книжным шкафом, задумался и вернулся на кухню.
– Извини, Тимофей, помоги книжный шкаф отодвинуть, он мешает достать рубашку.
Мужчины подошли к шкафу, заполненному книгами, и оба подумали одинаково – «двигать с книгами тяжело».
Они молча переглянулись и стали убирать книги из шкафа на пол, Аркадий быстро, торопливо, Тимофей не спеша, с интересом разглядывая обложки.
И снова затрещала смс-ка от Зои:
«Котик, забыла сказать, купи для Ларика в зоомагазине собачье угощение – косточку или хрящики какие-нибудь. Магазин, ты знаешь, находится в соседнем подъезде. А то я Ларику сказала, что вечером ты придёшь, вот он и улёгся у двери, ждёт. Твоя».
– Что-то давно Семён не звонил, – улыбнулся Тимофей.
И как в воду глядел:
– Аркадий Ильич, мне перфоратор для штробления стен нужно купить, можно? Я все чеки вам принесу, как положено.
– Можно, конечно, можно. Только хороший купи, Семён, не китайский, договорились?
Наконец, книги выложили, шкаф подвинули, и две полки с рубашками, джемперами стали доступны.
Аркадий взял одну из рубашек, развернул, прикинул её на Тимофея – мала, брат был выше на полголовы и полнее.
Он долго рылся на полках, перекладывал и перебирал свои вещи, в итоге вытащил какой-то старый, поношенный свитер, но зато большой, который только и подошёл Тимофею.
И тут Аркадий вспомнил о рубашке Тимофея, которую залил очистителем, он бросился в ванную и с ужасом увидел, что на месте жирного масляного пятна красовалась маленькая дырка, которая при натяжении ткани бессовестно расползалась, становясь всё больше.
Он взял флакон с красивой этикеткой и прочёл:
«Хлорсодержащий отбеливатель. Применять осторожно, выдерживать время воздействия препарата!»
«Откуда у меня этот отбеливатель? – подумал Аркадий и вспомнил, что принесла его Зоя, когда недавно стирала постельное белье. – Ну спасибо тебе, Зая моя!»
Он вздохнул и украдкой посмотрел на часы – а вдруг успеет всё-таки к своему рыжему, солнечному чуду?
Уставшие братья сидели за столом, обменивались тусклыми прерывистыми фразами и доедали котлеты, которые, словно в утешение, оказались на самом деле вкусными.
– Мне пора, – Тимофей встал из-за стола.
– Как пора? Так быстро?
– Что поделаешь, дела.
«А я так и не поговорил как следует, но теперь уж поздно, надо торопиться», – подумал Аркадий.
В коридоре Тимофей задержался у старинного зеркала от трюмо, рассеянно глядя в одному ему ведомую или неведомую даль:
«Мамино трюмо, она любила прихорашиваться перед ним. Не буду говорить об этом…»
Аркадий, заметив далёкий взгляд брата, подумал:
«Вспомнил ли он мамино трюмо? Не буду говорить об этом…»
Они вышли во двор, встали у подъезда, такси до вокзала ещё не приехало.
Аркадий вновь вспомнил, как Тимофей катал его на багажнике дорожного велосипеда, как они заходили в магазин и покупали на двадцать копеек самые дешёвые шоколадные конфеты.