Сын болотной ведьмы (СИ) - Рябинина Татьяна

- Ты хочешь занять его место! Выдать себя за Гергиса?

- Слава высшим силам! Ты сообразила.

Как права была Мия! Во что я ввязалась?! И ведь согласилась, не зная, чего потребует ведьма. Неужели раньше была готова помогать ему в этом? По любви? Или только для того чтобы избавиться от ненавистного мужа? А теперь, дав согласие снова, уже не могу отказаться.

- Кажется, ты напугана этим, Лери? – Кэрриган верно понял мое молчание. – Видимо, звездный дождь не только лишил тебя памяти и зрения, но и сильно изменил. Весной ты приняла этот план с восторгом. Ну что ж… ты вольна отказаться.

- Ты же знаешь, что уже нет, - вздохнула я, и в этот момент вернулась ведьма.

- Начнем, - сказала она, подойдя ко мне. - Зелье нужно использовать сразу, иначе потеряет силу. Придется потерпеть.

5

- Запрокинь голову, открой глаза широко и смотри вверх, - приказала ведьма. – Кэрри, держи ее, чтобы не шевелилась. Если хоть одна капля попадет на лицо, останутся ожоги. Ты же не хочешь стать уродиной, принцесса?

Я поняла, что сама себя загнала в западню. Еще не поздно было вырваться, убежать. И Гергис, каким мерзавцем он ни был, не дал бы меня в обиду.

Гергис… что станет с ним, когда… если?..

Кэрриган – от него пахло диким медом и мокрой травой – крепко стиснул мои плечи, заставляя поднять голову. Я не увидела, а почувствовала, как приближается к лицу рука ведьмы. По одной горячей капле упало в глаза, и ладонь тут же зажала мне рот, откуда рвался крик.

Боль была намного сильнее, чем при родах. Та – растягивающая, разрывающая. Эта – сжигающая в пепел, в золу. Голову залило жидким пламенем, и она вот-вот должна была лопнуть, взорваться огненными искрами.

- Замолчи! – прошипела ведьма. – Иначе я налью тебе зелья в рот, и оно спалит язык. Так будет даже лучше. Никому ни о чем не расскажешь.

Прикусив губу до крови, я с трудом сдерживала стоны и вдруг заметила, что темнота постепенно бледнеет. Как перед рассветом черное ночное небо становится серым. Словно огненное зелье сожгло пелену, закрывавшую от меня мир, а лившиеся ручьем слезы смывали ее остатки.

Жгучая боль постепенно стихала, и железная хватка мужских рук ослабла. Сквозь туман, становившийся все светлее, проступили темные силуэты. Они еще расплывались в набегавших слезах, но контуры быстро приобретали четкость.

- Умойся, - ведьма поставила передо мной глиняную миску с водой.

Как следует промыв глаза, я сполоснула лицо и вытерлась обрывком мягкой ветхой ткани. И только после этого огляделась.

Комната, хоть и чистая, выглядела довольно убого. Дощатые некрашеные стены и пол, низкий потолок, два небольших окна, выходящих в крохотный садик. Печь, стол, шкаф и две широкие лавки вдоль стен – вот и вся обстановка. И три двери: входная и в другие комнаты.

Сначала я посмотрела на ведьму и поняла, что ошиблась, представив ее пожилой и безобразной. Хотя могла бы и сообразить, что она вряд ли привлекла бы внимание правителя, не будучи красавицей. Но даже подумать не могла, что увижу такую красоту.

Стройная и гибкая, с высокой грудью и тонкой талией, она выглядела молодой девушкой, хотя, учитывая, что Гергис и Кэрриган ровесники, вряд ли ей было меньше сорока пяти лет. В толстой каштановой косе, перекинутой через плечо, ни сединки, в голубых глазах – юный блеск. Кожа на лице – нежная и гладкая, тронутая на щеках румянцем. И даже руки и шея, всегда выдающие возраст, тщательно хранили эту тайну.

Медленно и осторожно я перевела взгляд на Кэрригана. Сделать это оказалось непросто. Мешали неловкость и отчасти страх.

Да, он, несомненно, был так же красив, как и его мать, хотя не слишком похож на нее. Такой же высокий, гибкий и стройный, однако волнистые волосы гораздо темнее, и глаза – карие. Да и черты лица заметно отличались. Они могли показаться слишком уж нежными, почти девичьими, если бы не жесткость холодного прищура и не сжатые плотно губы.

Я снова вслушивалась в себя, в свои ощущения. Да, он вполне мог мне понравиться. Но была ли я влюблена в него – не говоря уже о более глубоких чувствах? Будь это так, неужели они не сохранились бы в том самом темном подвале вместе с неприязнью к Гергису или симпатией к Ирите? Неужели я действительно пошла на эту связь только из-за обиды и разочарования, из желания отомстить принцу – даже если бы он никогда об этом не узнал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но теперь мне некуда было деваться. Я согласилась помочь Кэрригану, и если его замысел удастся, буду связана с ним навсегда.

- Ну как, Лери, - он провел пальцами по моей щеке, - ты видишь?

- Да, - кивнула я. И замолчала, не решаясь задавать вопросы.

- Прекрасно. Мы еще встретимся с тобой до вашего отъезда в Неллис и обо всем поговорим.

- И все же… как ты собираешься выдать себя за принца? – не выдержала я.

- Ночью по пути в столицу займу его место. А он – мое. Станет сыном болотной ведьмы. А чтобы не путался под ногами, матушка погрузит его в сон. До конца жизни. Жаль, что нельзя избавиться от него совсем, но зелье, которое заставит всех видеть во мне его, потеряет силу, если он умрет.

- Высшие силы! – пробормотала я. – Но разве дело только во внешности? Неужели никто не заметит, что ты ведешь себя совершенно иначе? Разве ты был при дворе, знаешь кого-нибудь там? Как все заведено во дворце?

- Зато знаешь ты, Лери, - недобро усмехнулся Кэрриган, потирая подбородок.

- Но ведь я же ничего не помню!

- Но помнила раньше. И очень многое успела рассказать. Не волнуйся, никому и в голову не придет, что я не Гергис. Даже если буду вести себя необычно. Моран долго не протянет. Почему бы принцу слегка не повредиться рассудком от горя, особенно когда его отец умрет? Совсем немного, лишь настолько, чтобы показаться странным. А теперь иди, Лери, - он слегка подтолкнул меня в сторону двери. – Твой муж уже заждался.

- Иди и помни, - язвительно улыбнулась ведьма. – Помни о том, что я тебе сказала. Одно слово – и пожалеешь о том, что родилась на свет.

Открыв дверь, я спустилась по ступенькам скрипучего крыльца в сад. К ограде вела ровная песчаная дорожка, проложенная между грядками. Травы и цветы на них большей частью уже тронуло увядание.

- Вы идете без трости, Лери? – дождавшись, когда я выйду, Гергис протянул мне белый болотный цветок с дурманящим ароматом. – Значит, ведьма помогла?

- Да, - ответила я, взяла цветок и машинально поднесла к лицу, глядя поверх него на принца. – Помогла. Я все вижу. Она могла вернуть либо память, либо зрение. Я выбрала глаза.

Они с Кэрриганом действительно были похожи, как могут быть похожи единокровные братья. Цветом волос и глаз, чертами лица, сложением. Но вряд ли кто-нибудь принял бы одного за другого без помощи колдовства. Если Кэрриган выглядел моложе своих лет, почти юношей, то Гергис – напротив, старше. Он казался жестким, уверенным в себе мужчиной, сильным и властным, напоминающим хищного зверя. Теперь, увидев его, я еще легче могла поверить, что он мог быть со мной грубым и невнимательным. Но… как совместить с этим его поведение после звездного дождя? Даже этот цветок – к чему он?

Я разжала пальцы, притворившись, что уронила его случайно. На это принц лишь дернул уголком рта, но поднимать не стал.

- Не самый простой выбор. Хотя… наверно, вы не ошиблись. Хорошая память не всегда благо. Чаще она бремя. И что же ведьма потребовала в качестве платы?

- Ничего.

- Вот как? – его брови взлетели, словно две птицы. – Какое странное великодушие. Ну что ж… Идите за мной, дорогая. След в след. По обе стороны от тропы топь. И крикнуть не успеете, как засосет с головой. Было бы обидно погибнуть именно сейчас, когда к вам вернулось зрение. Если б это был обычный лекарь, нам не пришлось бы ехать к нему. Его доставили бы хоть с другого края Эскары. Но ведьму не заставишь… к сожалению. И не уговоришь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я даже не спросила, как ее зовут.

Следы Гергиса на раскисшей тропе тут же наполнялись водой, и мне казалось, что иду босиком по холодным лужам.