Не верьте в аиста - Гунар Цирулис

— Ты как их раскупориваешь? — полюбопытствовал второй милиционер. — По звуку?

— Да, по щелчкам, — невольно признался пойманный на месте преступления злоумышленник.

Кашис не испытывал ни малейшего удовлетворения. Что-то все же тут было не так… Еще несколько минут тому назад он готов был поклясться, что своими глазами видел, как этот самый гражданин ставил в сейф именно этот портфель. Теперь же оказалось, что не он его владелец. Нормальный человек не стал бы сочинять басню про чемодан и тем самым навлекать на себя обвинение в краже…

— Товарищ подполковник! — обратился к нему сержант. — Если ваша родственница еще здесь, надо бы ее тоже пригласить в отделение. Уверен, что он покажет, где припрятал чемоданы…

— Зовите, — согласился Кашис. — Но только после того, как составим протокол осмотра. Возьмите в свидетели двух носильщиков!

На небритом лице гражданина не шевелился ни один мускул. Он опустил глаза, словно хотел продемонстрировать свое полное равнодушие к содержимому чужого портфеля.

Подполковник Кашис тоже открывал его без особого интереса. Но открыв, так и опешил. Опять заглянул внутрь и чуть дрожащей от волнения рукой достал пачку красных банкнот.

— Тысяча, — пробормотал он, пересчитав деньги. — Вы еще проверьте на всякий случай, — и он протянул пачку стоящему рядом носильщику.

— Избави бог! — отмахнулся седой старикан, но тотчас поправился: — Я все время тоже считал.

Кашис снова запустил руку в портфель и опять вынул такую же опечатанную банковскую пачку денег. Потом еще и еще.

— Двадцать четыре тысячи! — выдохнул сержант и посмотрел на вора строго и изумленно. — Вот это был бы улов, а?!

— Двадцать четыре тысячи… — задумчиво повторил Кашис. — Ровно столько было похищено из конторы курземского колхоза… — он вдруг оживился и скомандовал: — Пошли, товарищи! Я должен срочно позвонить!

— А ваша теща? — напомнил сержант.

Подполковник махнул рукой.

V

«Ну почему тебе вечно надо куда-то бежать, — любят упрекать своих отпрысков многие родители. — Разве дома нечем заняться? Посмотрел бы телевизор, почитал бы книжку. И ничего не случится, если ты еще раз повторишь уроки…» Даже взрослые, теоретически понимая естественное стремление ребят к самостоятельности, бывают не в силах удержаться от вмешательства, которое деликатно именуется «шефством». В школах они помогают укомплектовывать «пионерские» и «комсомольские» комнаты барабанами, флагами, наглядными пособиями; в домоуправлениях создают библиотеки, красные уголки. Делается все, чтобы уберечь ребят от пагубных влияний улицы.

Но бывает так, что такие действия вызывают соответствующее противодействие. И столь же стара, как этот закон механики, неприязнь некоторых юношей к воспитательным мероприятиям, ко всяческим нравоучениям «сверху». Уют светлых и теплых общественных мест кажется им навязанным и сковывающим, такие куда свободней чувствуют себя в темном сарайчике во дворе или на холодном, пыльном чердаке. Как ни убог, такой чердак, а в нем свой «штаб», убежище от нотаций и поучений.

Расположение этого «штаба», конечно, зависит от местных условий. В Юрмале, например, нет романтических развалин с подземельями и тайными ходами, нет и многоэтажных городских домов, где самый верхний пролет лестницы неоценимо удобен тем, что у дверей чердака за долгие годы скапливается старая мебель жильцов.

Ребята одиннадцатого класса ежевечерне приходили на вершину дюны к старой тригонометрической вышке. Первоначально было задумано собираться на самой верхней площадке, куда вели скрипучие ступеньки и гнилые помосты. Но вскоре девчонки попривыкли, перестали визжать на каждом шагу от страха, и ребятам тоже наскучило это бессмысленное лазанье. Ведь и от подножия вышки весь берег был виден как на ладони.

Алый диск солнца уже склонялся к горизонту, а народу на пляже было полно, как в полдень. Варис с Альбертом, равнодушные и к пляжу, и к публике, поднялись на дюну и блаженно растянулись на теплом песке. Вид у них был такой измученный, точно они из Риги приехали не на машине, а всю дорогу бежали в спортивном темпе.

— Дико неблагодарная работа! — сказал Варис. — Возможно, вор, уперший бабушкин чемодан, давно умотал за тридевять земель, а может, купается себе преспокойно где-то рядом… Как его поймать, если нет ни малейшей зацепки?

— За это они получают зарплату, — равнодушно отозвался Альберт. — И потом, ведь одного типа все-таки сцапали… Сверхпланового.

Но Варис был как-то не расположен шутить.

— У них там свои счеты — план тогда выполнен, когда никого не надо сажать.

— Не расстраивайся, на твой век работы хватит… — посмотрел Альберт на дружка. — Ты ведь собирался податься в детективы?

— Да ну еще… Всю жизнь иметь дело с подонками… Преступники интересны только в романах.

— Сам же говорил, что хочешь, — сказал Альберт почему-то с обидой, как будто бы его выбор профессии зависел от Варисовых планов на будущее.

— Это было в седьмом классе.

— Значит, физкультурный?

— А ты с чего вдруг вообразил себя следователем? — заерепенился Варис, но потом добавил серьезно: — Попробую сдать в медицинский. Не смейся! А там поглядим… может, пойду в ту же милицию медицинским экспертом, может — спортивным врачом или пристроюсь на пароход, мир поглядеть…

— Или же с утра до вечера будешь бегать из дома в дом по вызовам и выписывать бюллетени, — в том же тоне докончил за товарища Альберт.

— Нет, Альберт, серьезно. Что ты на это скажешь? Может, пойдем вместе?

Альберт молчал. Опустив голову на скрещенные руки, он лежал с закрытыми глазами. Приятно грело, нагоняя дремоту, солнышко, но растревоженный разговором Альберт не мог заснуть.

Хорошо таким как Варис с Астрой! Ни сомнений, ни проблем. Втайне Альберт завидовал другу, но в то же время поглядывал на него критически: с таким подходом к жизни далеко не уйдешь. В отличие от людей, которым всегда все ясно, Альберт причислял себя к категории искателей. Последнее дело — глотать препарированные истины. До главной сути вещей надо доходить самому! И потому жизнь надо постигать по-настоящему, а не через институтское оконце. И только тогда, может быть, удастся осуществить заветную мечту — стать писателем и кинорежиссером.

Альберт понимал, что подобное решение не обрадует родителей, в особенности мать, которая считала диплом единственным залогом жизненного благополучия. Но так далеко он не задумывался, — в конце концов впереди был еще целый год школы.

Очевидно, Альберт все-таки уснул, потому что когда он вновь открыл глаза, рядом уже сидели красавица Астра, спортивный донельзя Вилис и кареглазая попрыгунья Лайла. Размахивая портфелем, приближался и комсорг их класса Эдгар.

— Давай к нам, но не вздумай что-нибудь организовывать! — тоном ультиматума заявил Альберт.

Угроза агрессии нимало не смутила Эдгара. Расположившись с комфортом на нижнем венце вышки, он вынул из портфеля папку и принялся перебирать какие-то бумаги.

— Ты задолжал за три месяца, — произнес он, ни на кого не глядя. — Если бы не летние каникулы, давно пора исключить.

— Выбрал подходящий момент, — Альберт отвернулся. — У нас у всех вместе на кружку пива не наскрести.

— Эдгар, будь человеком, — сказал Варис, — выдай ему рубль из комсомольской кассы. С возвратом в той же валюте.

— Ну правда, Эдгар, а в отчете запиши лекцию о вреде алкоголя, — поддержала идею Астра.

— Чтобы наглядное пособие оставило большее впечатление — давай сразу четыре, — сказал Альберт.

— Видали, как растут потребности трудящихся. — Эдгар убрал папку в портфель и извлек оттуда плавки. — Интуиция мне подсказывает, что сейчас к четырем рублям вы затребуете еще двенадцать копеек.

— И для тебя это уже повод утопиться? — закатив глаза, горестно вздохнула Лайла.

Зубоскалили незлобно. Дань привычке. Тем более, что Эдгар успешно парировал ехидные выпады и в долгу у друзей не оставался.

Вилису это наскучило первому.

— И как вам не надоест травить вечно одно и то же… — Упругим прыжком он вскочил на ноги. — Пошли, старье, макнемся!

Альберт устало махнул рукой. Астра взяла на гитаре первые такты знакомого физкультурного марша. Под ее аккомпанемент Варис замогильным голосом запел сочиненный Альбертом текст:

— В древнем Риме усекли пользу утренней зарядки…

— Гениально! Давайте споем хором! — вдохновенно предложил Эдгар.

— Обратно мероприятие… — и Альберт демонстративно уткнулся лицом в свои вытянутые руки.

— Тогда уж лучше пойти поплясать, — Лайла сказала это между прочим, однако втайне лелеяла надежду потанцевать с Вилисом, в которого была влюблена с пятого класса.